Выдыхай, Наташа…

У психологов бывают хорошие и очень хорошие дни. А бывают дни плохие и очень плохие.

У меня хороший день, когда после проведенного тренинга мои «ученики» говорят мне о пережитых инсайтах, внутренних изменениях, обретенной осознанности, эффективности применения рекомендованных на занятиях методов воспитания. Хороший день!

Хороший день, когда от выпускников Школы приемных родителей я получаю в соцсети фотографии их приемных детей. И тогда счастье-счастье: минус один ребенок из системы, плюс один – в семье. Очень хороший день!

Хороший день, когда клиент – в рамках моей частной практики – после длительного и непростого пути психотерапии рассказывает о такой долгожданной своей победе и сопутствующих ей положительных изменениях в жизни.

Хороший день, когда после тренинга с опытными замещающими родителями ко мне подходит один из них и говорит «спасибо». И даже не за то, что все было проведено профессионально и интересно, а за то, что «с душой».

Но в моей работе бывает много странных дней.

Звонок по телефону:

– Слушаю!

– Как можно подъехать поговорить с вами по поводу ребенка?

– Что вы имеете ввиду?

– Ну, у меня с ребенком проблемы. Я хотела бы подъехать и обсудить это.

– Тогда речь идет о консультации. Это не про «подъехать», а про полноценную встречу, и это платно.

– Да?!… – разочарованно и удивленно спрашивает она меня.

«Заскочить», рассказать о «трудном поведении» своего ребенка, получить от меня совет, рекомендацию (читайте – «волшебную пилюлю»), дать ее своей дочке и получить «нормального» ребенка – вот цель таких звонков. И, конечно, бесплатно, потому что, это ж какая глупость – тратить деньги на психолога, чтобы что-то там понять про себя и про причинно-следственные связи «неудобного» поведения своего чада!

Плохой день, когда клиент решает прервать терапию, потому что «нет денег, сил, веры, желания», и вообще: «Не надо делать мне как лучше, оставьте мне как хорошо».

Плохой день, когда мне звонит родитель и говорит: «Сделайте что-нибудь с моим ребенком, я больше не могу».Пока он был маленьким, воспитывать (читайте – приказывать) было просто, а вот когда он стал подростком, сладить с ним непросто и как результат, постоянные конфликты, крики, физические наказания и так далее. Говорит, «я после вашего тренинга сделала все, как вы рекомендовали: сказала своему внуку, что люблю его, что он чудо и счастье, и как же мне повезло, что он у меня есть». Мальчик расплакался, радовался целых четыре дня и «трудное поведение» не демонстрировал. Точнее, всего четыре дня, как подчеркнула бабушка, потому что потом «все опять стало, как раньше».

– Скажите, что мне делать, ну что мне делать?! Я больше не могу! Ну ведь я же сделала, как вы сказали, а толку? Он снова за свое: не хочу, говорит, учиться, и все тут.

Я, снова и снова, пытаюсь ей объяснять нюансы подросткового возраста, последствия травмы потери родителя, рассказать о пагубном вреде ее авторитарного и агрессивного поведения и отношения к своему внуку. Что не нужно постоянно говорить ему, что он «плохой, глупый, опять не выучил урок», предъявлять ему счет за то, что она его воспитывает все это время, не запугивать своим ухудшающимся здоровьем и не угрожать своей смертью, до которой он ее «рано или поздно доведет».

– Нет, вы мне скажите конкретно – что мне делать? Он мне говорит: «Не буду учить уроки. Мне это не нужно». И что мне делать? – кричит она в трубку…

Очень плохой день, когда я узнаю, что опекун хочет вернуть ребенка обратно в детдом или уже сделал это, а мы проводили с ними консультацию год назад… Вспоминаешь этого ребенка: его задумчивость, печальные глаза, умные ответы. Его изломанную, исковерканную судьбу… И плачешь, потому что понимаешь: с этим он уже не справится, это его сломает навсегда.

В плохие и очень плохие дни руки тяжелеют, горло сжимается, в голове крутятся мысли: всё зря, всё зря… – бессилие. Чувствую злость: почему взрослые люди сами превращаются в детей: топают ножками, махают кулачками и кричат: «Больше не могу, не хочу, устала, заберите!» Чувствую вину – удушающую и тошнотворную. Чувствую отчаяние, хоть кричи…

И в этот момент останавливаю себя: выдыхай, Наташа… Сопереживание и сочувствие – это основополагающие качества для психолога. Но не нужно «включать Бога». Как мне сказала моя коллега: «Нам, конечно, хочется всем помочь и всех спасти. Но люди имеют право жить, как они хотят. И несмотря на то, что они не следуют нашим рекомендациям, принимают деструктивные решения, мир как-то ведь существует дальше, земля крутится, солнце – светит. Жизнь продолжается и без наших умных советов, сочувствий и переживаний».

Да, жизнь продолжается. Выдыхай, Наташа…

В конце концов, это не профессионально! У каждого своя зона ответственности: моя – делать все, что от меня зависит, как от специалиста, а у клиентов – брать или не брать эту помощь, пользоваться моими рекомендациями или не пользоваться. «Уважай их решения и перестань страдать от комплекса Бога!»

Но действительно ли я все сделала, что от меня зависело, или все же где-то не дотянула, не разглядела, не досказала?!

«Я не Бог, я не Бог, я не Бог.»

«Но ты психолог, ты должна уметь читать между строк, понимать, как «достучаться» до клиента. Видимо, ты что-то не поняла, не смогла правильно оценить ситуацию!»

Я не люблю плохие дни, а очень плохие дни меня затапливают на несколько недель.

Еще я боюсь, что такая эмоциональная включенность в моих клиентов и их истории очень мешает моей работе. Мой мудрый добрый друг и коллега сказал мне на это: «Знаешь, Наташа, это может мешать тебе как человеку, потому что все это действительно тяжело переживать. Но, мне кажется, именно это качество позволяет тебе быть такой убедительной в своей профессии. Ты говоришь о психологии, и твои глаза горят, рассказываешь об изменениях, которые происходят с человеком в результате психотерапии, и захлебываешься восхищением теми инструментами, которые дает этот результат. И эту энергию считывают участники тренингов, твои клиенты, сами заряжаясь ею, что позволяет им смело применять твои рекомендации на практике».

Ну что ж, пора честно и открыто признаться: я безнадежно и по уши влюблена в свою профессию. И, что уж таить, это часто не взаимно (от чего и случаются плохие и очень плохие дни). Но как бы мое сердце ни разбивалось от всех этих неудач, отказов, бросаний на полпути, моя любовь к психологии безусловна.

Поэтому я выдыхаю… И бьюсь: иногда об стену непонимания, иногда об агрессию, чаще – об обесценивание. Снова и снова бьюсь: вместе с вами, ради вас, благодаря вам. Бьюсь и люблю, потому что хорошие и очень хорошие дни, ваши победы, ваши достижения, ваши счастливые лица – вот, что главное. Вот, почему и для чего эта любовь!