Фильм "Шоколад" как метафора преодоления поколенческого запрета на радость

Я очень люблю этот фильм и очень долго подбиралась к его анализу. Несколько раз меня спрашивали, а про него анализ-то есть? Вот, теперь есть ;) Накануне нового года зашла я в одну из кондитерских нашего города, а там, на входе на полочке стояла книжка Джоанн Харрис «Шоколад», по мотивам которой и был снят фильм. Пока я шла до этой кондитерской, как раз думала пересмотреть фильм еще раз.  Книжку взяла, повертела в руках, решила – сначала пересмотрю фильм и напишу свой взгляд, а потом уже и книгу прочитаю… потому что иногда в книжках все бывает по-другому.

Долго подбиралась к анализу еще и потому что в фильме видела несколько «ниточек», каждая из которых по-своему интересна, но не знала, как это объединить. Например, в фильме ярко прослеживается взаимосвязь архетипов Девочка-Женщина-Старуха (Анук-Виенн-Арманда), и только уже по этому поводу можно было бы много размышлять. В итоге я в середине декабря я забралась на диван с блокнотом для черновиков и ручкой, включила фильм и стала его пересматривать, периодически ставя на паузу и записывая все, что приходит в голову. Потом этот конспект лежал недели две на моем письменном столе, и я все смотрела на конспект, и не знала, как к нему подобраться. Сегодня решила – подберусь уже как-нибудь. Потому что фильм классный, многослойный (и Джонни Депп там красавчик, когда-то я этот фильм только из-за него и посмотрела ;)))).

Итак. Начнем со спойлеров, как же без них. Фильм начинается с того, что за кадром говорится, что «однажды с севера подул озорной ветер». Кстати, только в конце фильма мы узнаем, кто же рассказывает о том, что происходило, и это – ключ к пониманию фильма. Подул озорной северный ветер, и в маленький французский городок-крепость приходит женщина Виенн со своей дочкой Анук. Главным в жизни этого города (названия города в фильме нет, и это очень символично также, на мой взгляд) считался покой и жизнь по правилам. Городом управляет мэр граф де Рено, «пример скромности и самодисциплины, который доверял мудрости поколений». Вообще фильм сразу же наполнен символизмом – Виенн появляется накануне Великого Поста, а развязка наступает в день Пасхи. Вернемся к графу – граф вносит изменения в проповедь молодого пастора Анри, строго следит за тем, чтобы все жители городка исправно посещали проповеди в церкви. Жизнь городка – это отличный пример жизни по правилам, в которой главное – чтобы правила исполнялись. Никого не волнуют чувства и то, что эти строго соблюдаемые правила маскируют. А маскируют они то, что от графа сбежала жена, что взрослая дочь не общается со своей старухой-матерью Армандой и запрещает ей видеться с внуком (именно Арманда сдаст помещение под шоколадницу Виенн), что Серж, владелец одного из магазинов города, регулярно избивает свою жену Джозефин, а сама Джозефин страдает клептоманией. Главное – соблюдать правила, поститься в великий пост и ходить в церковь, соблюдать видимость брака и добродетели. И открытие шоколадницы во время великого поста мэр, конечно, считает кощунством. Казалось бы, Виенн приносит новую жизнь в городок: жители города вспоминают, что такое удовольствие и радость, сама Виенн, в отличие от других жительниц города, одевается ярко и носит красные туфли… Только вот и у Виенн присутствует поколенческий запрет на радость, и это тоже показано в фильме.

Помним, что все это – внешние события, внешняя канва сюжета фильма. А если посмотреть в глубину, то каждая фигура фильма – это определенная субличность (или архетип), а само пространство фильма – это внутреннее пространство главного героя (в данном случае героини) фильма. И главной героиней фильма оказывается не Виенн, которая наделена даром угадывать вкусы других людей.

И тогда у нас есть символическое пространство городка – внутреннее психологическое пространство отдельного человека; и важные внутренние фигуры, и именно на их конфликте между собой и происходит действие фильма. Мэр Пол де Рено – это внутренний критик (или критикующий родитель, которого интересуют только правила). Вспомним главные черты внутреннего критика: его не заботят чувства, главное – соблюдение правил; он инертен и не гибок, он морализует и поучает. И именно граф Рено начинает жестокую борьбу с Вивен, когда она появляется в городке.

Есть внутренний ребенок (Анук, в фильме она показана как маленькая девочка, у которой есть вымышленный друг, раненый кенгуренок Пантуфль), есть достаточно хороший родитель – женщина Виенн, и есть старуха Арманда (в юнгианстве ее типаж называют архетипом Сенекса, старика, который связан напрямую с архетипом внутреннего ребенка; оба эти архетипа уравновешивают друг друга, без архетипа ребенка старуха ворчлива, привержена традициям и похожа на фигуру критика – не зря она находится в одном пространстве с критиком, но когда архетип Сенекса уравновешен архетипом внутреннего ребенка, он становится носителем мудрости, что в фильме и происходит).

На мой взгляд, Виенн и Джозефин (Джозефин «не от мира сего», так про нее говорят в городке) – это женские персонажи, которые являются еще и символами души. То есть душа расщеплена, и ей важно эту расщепленность преодолеть. Виенн важно встретиться с Джозефин, потому что этой встречей они спасают друг друга. Не только Виенн спасает Джозефин, как это может показаться на первый взгляд.

И тогда на начало фильма можно посмотреть по-другому. Внутреннее пространство захватил внутренний критик (граф де Рено). Там, во внутреннем пространстве находится ворчливая Арманда, которая ждет, когда умрет, и страдающая, избиваемая часть души Джозефин. И однажды дует северный ветер… Однажды человек слышит зов души, и начинается мощная, не простая, тяжелая внутренняя работа и борьба. Все, что происходит в пространстве городка – это про то, как оживает душа, справляется с внутренним кризисом и преодолевает поколенческий запрет на радость и удовольствие.

Расщепленные части стремятся воссоединиться. Виенн не сразу приносит радость в городок. Она в первую очередь возмутитель спокойствия, и люди не знают, как к ней относиться. Чем не метафора внутренней борьбы и внутреннего конфликта? Когда «что скажут люди, а нормальный ли я человек, а правильно ли я поступаю, а что с этим всем делать?» - это вопросы, знакомые не только каждому психологу, но и любому, кто переживал или переживает кризисные периоды в своей жизни. У каждого из нас внутри борются Виенн и граф де Рено, наши чувства и желания и фигура внутреннего критика… Ведется «священная война между моралью и шоколадницей».

Но и сама Виенн – носительница поколенческой травмы, ей нужна эта встреча и нужна эта борьба, чтобы также освободиться от наследства и начать жить своей жизнью. По ходу фильма становится понятным, что Виенн с дочкой скитается от города к городу, и как только на нее начинаются гонения, она собирает вещи и уходит. Прекрасная метафора убегания от внутренней работы, от которой все равно однажды не получится убежать. Рано или поздно нужно будет встретиться лицом к лицу и со своим внутренним критиком, и со своей внутренней старухой, и со своей страдающей частью души, которая даже как будто уже и не ждет помощи.

Виенн в своих скитаниях носит урну с прахом матери. Именно материнский голос нашептывает Виенн, что пора собираться, и уже подул ветер… Мать Виенн не могла быть с мужчиной, она скиталась по миру и это же завещала своей дочери. И теперь ее дочь скитается по городам и везде с собой берет уже свою дочь. А Анук страдает от этого, и не зря у нее есть вымышленный персонаж (психологическая защита в этих странствиях), чтобы хоть как-то с этим справляться.

Один из ключевых моментов фильма – это когда по «спокойным водам реки Терн» приплывает лодка с кочующими людьми, которых считают пиратами. Для городка они именно пираты, захватчики. Ведь они входят не так, как положена – через ворота города (которые бы им, конечно, не открыли), а приплывают по воде. А вода, как мы помним, символизирует бессознательное и чувства. Чувства, на переживания которых в городке наложен мощный запрет.

Виенн встречается с мужчиной Ру (герой Джони Деппа). Во многих мифах и сказках женского персонажа спасает мужской, а мужского женский. Так и в этом фильме, встреча с Ру для Виенн знаковая. Она наконец признается и себе, что ей плохо в этом городе, и ее дочь Анук также страдает из-за этих вечных скитаний. Ру мы тоже можем рассматривать как внутреннюю фигуру, как внутреннего мужчину (Анимус). Появление Ру вообще пробуждает весь город. И хотя мэр пытается настроить весь город против и Ру, и Виенн, получается у него это плохо. Многие идут на вечеринку в честь дня рождения Аманды (старухи, которая благодаря Вивен начинает встречаться со своим внуком).

Интересен один момент в фильме, когда мэр во время разгромной проповеди против Виенн нашептывает и подсказывает пастору, что говорить. Именно так обычно и действует критикующая часть. Когда кажется, что вроде бы заткнули этот противный голос, но он на самом деле просто становится тише и нашептывает, и настраивает против… чем еще сильнее усиливает конфликт.

Итак, во внутреннем пространстве пробуждаются чувства и появляется наконец разрешение на них. Жители города едят шоколад, празднуют, поют и танцуют. Казалось бы, преодолен запрет на радость жизни, но это не так. Потому что дальше будет пожар. Алкоголик Серж, муж Джозефин, поджигает лодку, в которой могли бы быть люди. И поджигает он ее, потому что решил, что это именно то, что нужно мэру. Поджог лодки – это символика еще большего запрета на чувства. Возможно, пожар можно рассматривать и как попытку самонаказания за эту радость и празднование, тем более во время Великого Поста, когда по вековым традициям этого делать категорически нельзя… В эту же ночь умирает Аманда (она – старуха, носительница и мудрости, и традиций).

И Виенн после этого опять ощущает дуновение северного ветра, зов своей матери… Очень символичен диалог Виенн и Джозефин, когда Джозефин узнает, что Виенн собралась уезжать. Джозефин спрашивает, почему, а Виенн отвечает: «Я должна, и все. Я так устроена». Виенн также, как и жители городка, не рефлексирует и не понимает своих действий. Как жители городка должны регулярно ходить в церковь и на проповедь, так и она должна скитаться, но почему – она даже не задумывается об этом. И тогда Джозефин говорит: «Помнишь, чему учила меня? Верила, что я могла стать лучше? Это что, все шутка? В городе все будет по-прежнему?» «Здесь и так ничего не изменилось!» считает Виенн. «Но не для меня!» - отвечает Джозефин, и это действительно так.

Именно после пожара и этого разговора происходит то, что греки называли катарсисом.

Происходит ссора Анук с Виенн, они борются на лестнице (мать и дочь или внутренний ребенок и внутренний родитель?), она кричит, как ее ненавидит и роняет урну с прахом своей бабушки. Традиции, которым следовали не задумываясь, почему это так, рассыпаются после этой борьбы…  И снова я вижу, как помогает преодолевать эти поколенческие запреты внутренний ребенок. Это универсальный сюжет, когда именно внутренний ребенок делает что-то, что помогает преодолеть, казалось бы, не преодолимое.

Секретарь мэра вдруг говорит ему о его чувствах и впервые в фильме называет мэра по имени: «Я понимаю, Пол, что вы чувствуете»… Граф понимает, что Серж совершил поджог, слепо следуя его наставлениям, и ужасается тому, что натворил. Граф в отчаянии идет громить шоколадницу, а вместо этого наедается шоколада, то есть наконец разрешает себе все то, что запрещал годами. Внутренний критик оказывается укрощен. Он просыпается утром во время Пасхи в витрине магазина, весь вымазанный шоколадом…

Внезапно для того, чтобы помочь Виенн, к ней ночью в шоколадницу приходят жители всего городка – их позвала Джозефин. Приходит в том числе Кэролин, дочь Арманды, которая запрещала раньше сыну приходить в шоколадницу. В церкви звучит совсем другая проповедь, и «прихожане впервые в этот день ощутили новые чувства – просветления духа, освобождение от старого привычного покоя, и даже граф де Рено почувствовал странное облегчение». Если вспомнить, что критикующая фигура – это фигура, символизирующая психологическую защиту, то это говорит о том, что она стала более гибкой и больше не будет так довлеть.

К Виенн возвращается Ру, а она развевает прах матери по ветру, и тоже преодолевает свой поколенческий запрет – она остается в этом городе, вместе с любимым мужчиной и дочерью. И после этого у вымышленного Пантуфля заживает раненая лапа (его рана также была в результате запрета на радость), он поскакал навстречу новым приключениям. «И я по нему не скучаю!» - говорит за кадром взрослая Анук, от первого лица которой и велось все повествование. В конце фильма выясняется, что это уже выросшая Анук рассказывает о событиях, происходивших в городе.

Кризис преодолен, Джозефин называет свою лавку в честь Арманды «Арманда» (связь девочка-женщина-старуха символически продолжается), к Виенн вернулся Ру (внутренняя женщина и внутренний мужчина рядом), и внутреннее пространство теперь выглядит совсем по-другому. Мэр может наслаждаться шоколадом и даже приглашает Каролин на свидание. Преодолено внутреннее расщепление и преодолен поколенческий запрет на радость и удовольствие.

И, кстати, радость и удовольствие у каждого свои, как и любимый вкус шоколада. Кто-то любит горячий шоколад, а кто-то черный с перцем чили…