Я не могу говорить…

Данный текст публикуется с разрешения моего клиента.

Однажды ко мне на консультацию обратился мужчина и рассказал о том, что как

бы хорошо он не учил иностранные языки, говорить он не мог ни на одном из них. Именно говорить, так как иностранную речь он понимал сносно на нескольких языках, достойно переводил тексты разной сложности, а вот выдавить из себя мог только фразу о том, что он не говорит на данном языке.

Как говорил мой клиент, так было всегда: в школе, университете и потом во всей его жизни. Если в школе и университете это вызывало неодобрение учителей, за что ему ставили низкие отметки, то в данное время он не испытывал никакого дискомфорта от такой вот своей особенности, ибо международный язык мимики и жестов он освоил в совершенстве, да и неплохо понимал 3-4 иностранных языка.

А заставило его обратиться ко мне следующее наблюдение. Он ездил на родину в гости к своим родственникам и там его тетя и двоюродная сестра, старше его на 14 лет, рассказали следующую историю, произошедшую с ними.

В Богом забытый городок, каким-то ветром занесло делегацию немцев. После экскурсии, немцы пришли в самый большой магазин этого городка купить сувениры на память. В это время родственницы моего клиента делали там необходимые покупки. Пожилая немецкая пара, по неведомо каким причинам, обратилась с каким-то вопросом к тете моего клиента.

Тетя, обернувшись к своей дочери-пенсионерке, сказала: «Танечка, объясни ты им, что я не говорю по-немецки, пусть идут к продавцу, тот им поможет». На что Таня, рассмеявшись, сказала: «А на каком языке мне это им сказать? Они ж по-русски не понимают».

- Так ты ж в школе учила! У тебя твердая четверка была, - не унималась тетя.

- Ага, за перевод, а говорить я не говорю! – смеялась ее дочь, - а ты сама ж пятерку имела по немецкому и в школе, и в институте, вот и скажи им.

- Нет, милая, я никогда не говорила на иностранных языках, хоть и знала их, - как-то печально сказала тетя.

После этого рассказа, поведанного моему клиенту родственниками, он сделал интересный вывод, что ни одна из женщин не упомянула то, что они не понимают немецкий язык, но обе твердо сказали, что на нем не говорят. То же самое было и с ним, и с его отцом, родным братом его тети, то же самое было и с другими родственниками, выходцами из этой семьи.

Вот и решил мой клиент узнать, почему он и его родственники по линии отца страдают таким редким заболеванием, как невозможность говорить на иностранном языке, при достаточно сносном понимании речи на этом языке. За этим и пришел он ко мне.

И вот что мы с ним «раскопали» в ходе его терапии.

Началась вся эта история еще в далеком 1942 году, когда семья отца моего клиента оказалась на территории оккупированной фашистскими захватчиками. Папе моего клиента было тогда около 7 лет, рос он смелым и озорным мальчишкой. Семья была немаленькая: кроме мамы и него самого, были еще живы к тому времени, 5 сестер, а их папа погиб в самом начале войны.

Так вот, стояло жаркое лето сорок второго года, папа моего клиента, назовем его Олег, решил искупаться в реке, протекающей через их городок. Река была бурная, с омутами и водоворотами. Переплыть ее один раз было трудно, переплыть ее сразу же обратно – почти необдуманный подвиг, а вот переплыть ее трижды и без отдыха – явно никем не одобрялось и считалось самоубийством.

Но мальчик решил покрасоваться перед гуляющими по берегу немецкими солдатами, то ли чтоб им показать «знай наших», то ли чтобы получить угощение и отнести его голодным родственникам. Он переплыл бурлящую реку один раз, и без отдыха поплыл обратно. К берегу он еле добрался совершенно обессиленный. Немцы ему аплодировали и подбадривающе кричали. Олег еле поднялся на дрожащих от усталости ногах и раскланялся, как заправский артист на сцене.

Соблазн славы и признания был велик, воображение мальчика рисовало, как он несет домой что-то съестное и мать, замученная до смерти усталостью и страхом, ему улыбнется, сестры будут сыты хотя бы сегодня…

Олег перекрестился, картинно развернулся и нырнул в бурлящую воду в третий раз. Проплыл он совсем немного, как силы оставили его и он стал тонуть.

Очнулся мальчик на берегу, немецкий офицер делал ему искусственное дыхание…  Как только немец увидел, что мальчик пришел в себя, то он спросил его, где тот живет. Офицер спросил именно на немецком языке. А Олег ему ответил, но на идише.

Офицер наотмашь  ударил его по лицу. Мальчик понял, что он выдал всех и теперь его и его семью живьем зароют на горе, что возвышается над их городком. Ужас совершенного полностью сковал Олега.

А офицер, выломал лозину и стал хлестать сорванца по попе, приговаривая, что тому, мол,  надо быстро идти домой, что мама, наверное, волнуется и надо ее успокоить.

Так и добежал Олег домой под удары лозинки по попе. И только войдя в свой двор, мальчик понял, что фашист бьет не больно, а так, для острастки…

Офицер подошел к женщине с огромными печальными глазами и твердо сказал, что теперь будет здесь жить в их доме, что он знает тайну семьи и никогда ее не выдаст. Мама мальчика слушала немца, замерев от ужаса.

Поздно вечером женщина, не выдержав напряжения от пережитого ужаса, сильно поколотила своего сына за то, что он так опрометчиво чуть не уничтожил всю семью. А когда она лупила мальчика ремнем, то приговаривала по-русски: «Не смей говорить ни на каком другом языке, не смей подвергать жизни сестер риску! Говори только по-русски! Все говорите только по-русски!».

Немецкий офицер сдержал свое слово, он не выдал тайну этой семьи. А все участники тех событий твердо запомнили, что для того чтобы выжить нужно говорить только по-русски. Да не просто запомнили, а еще и передали эту свою науку выживания всем своим детям и внукам.

P.s. 11 ноября состоится первое занятие на курсе по работе с детскими травмами ШАГ ВПЕРЕД, приглашаем всех желающих принять участие тренниге. Подробнее по ссылке https://www.psyoffice.ru/trainings/shag_vpered/