"Я с детства был капризным эгоистом..."

В кафе за соседним столиком обедала семья. Между мамой и бабушкой сидел мальчик лет четырех-пяти, который громко и настойчиво повторял: “Здесь бесплатно мороженое! Мороженое можно бесплатно!” Сначала его игнорировали, и мальчик стал говорить еще громче: “Мама! Мороженое! Мне бесплатно!”

Кстати, действительно, при входе в кафе висел банер про бесплатную порцию мороженого каждому ребенку. Вряд ли малыш прочитал его сам, скорее всего невзначай произнес кто-то из взрослых — и то ли забыл, то ли передумал заказывать, сев за стол. А малыш запомнил, и конечно, для него это было очень важно.

Спустя минуту мама и бабушка начали шикать на ребенка: “Веди себя нормально! Помолчи!” Мама, которой, похоже, становилось очень неудобно перед окружающими, достаточно громко, чтобы слышали за соседними столиками, сообщала сыну, что “больше его никуда с собой не возьмет”.

“Мама, но тут мороженое! Мороженое бесплатно!” — не унимался мальчик, почти переходя на крик.

“Нет мамы”, — прошипела сжавшаяся в комок от неловкости женщина. Ребенок испуганно замолчал, глядя на нее.

“Как нет мамы?” — спросил он, протягивая к ней руки.

“Вот так, меня нет, пока ты себя не будешь нормально вести. И не трогай меня! Ты же знаешь, я не люблю, когда я злюсь, а ты ко мне лезешь!”

После непродолжительной паузы ребенок захныкал, и в дело вступила бабушка, которая схватила его за плечи и пригрозила вывести из-за стола. Снова прозвучало “веди себя НОРМАЛЬНО”, а также “что ж за наказание”, “не умеет себя вести” и “совсем распустился”. Мальчик вывернулся из цепких рук бабушки и несколько минут просидел молча. Папа и остальные присутствующие напряженно листали меню.

Я, невольно включившись в ситуацию, ждала, когда же кто-нибудь из взрослых наклонится к расстроенному ребенку и поинтересуется, где он узнал про бесплатное мороженое, объяснит, что сейчас все выяснит у официанта, расспросит, какие есть вкусы и предложит мальчику заказать мороженое после обеда. Ну, или скажет что-то про больное горло ребенка и не пожалеет усилий на то, чтобы утешить и предложить что-нибудь другое, не менее вкусное. Но никто не произнес ни слова.

Когда подошла официантка, мальчик снова заголосил про мороженое и его снова проигнорировали. От отчаяния он начал захлебываться слезами и кричать уже истошно, на весь зал. Тогда с торжествующим видом поднялась бабушка, схватила пацана железной хваткой за подмышки и выволокла из-за стола, приговаривая “Опять себя до истерики довел! Марш из-за стола! Всем надоел! Сейчас я тебе задам!” Похоже, что ритуал повторялся не впервые: мальчик не сопротивляясь поплелся выслушивать бабушку и умываться холодной водой, мама, потупив взгляд, спокойно осталась за столом с видом, как бы говорящим “я сделала все что могла”, остальные взрослые облегченно вздохнули. В зале воцарилась тишина.

Сидя за соседним столиком, я сочувствовала не только непонятому, неуслышанному ребенку, но и беспомощным, измученным родителям, у которых не было никаких предположений и способов, как еще справляться с таким “неудобным” поведением их чада.

Я думала о том, как события из детства, обозначенные и озвученные голосами наших мам, пап, бабушек и дедушек становятся частью нашей идентичности: сообщают нам о нашем характере, внешности, способностях и таким образом задают нам рамки порой на всю жизнь.

Можно с сожалением предположить, что этот маленький любитель мороженого вырастет с хроническим чувством вины и самоотношением “я всегда был капризным эгоистом, у меня были истерики и проблемы с нервами, близкие со мной мучились”.

Его мама, возможно, несет в себе установки “надо быть хорошей, удобной для всех девочкой, а то никто не будет любить”.

Его бабушка, возможно, с детства считает: “если сама не сделаешь - никто не сделает”, потому что вечно ходила в роли няньки за младшими братьями и сестрами.

Его папа, возможно, с раннего возраста усвоил “сиди помалкивай, все равно ничего нормально сделать не можешь”.

...Я знаю девочку “не всем же быть красивыми”, знаю девочку “я тупая и беспомощная”, мальчика “неприятное надо молча терпеть”, мальчика “я всегда был жутким трусом”, девочку “мне все завидуют”... Задают ли они себе вопрос, сколько “истины” в этих установках, вынесенных десятки лет назад из событий, которые объяснялись им взрослыми? Взрослыми, которым зачастую не хватало ни знаний, ни понимания, ни собственного положительного детского опыта...