Разводиться или не разводиться?

Практически все люди, состоящие в браке, хоть раз в жизни задавали себе этот вопрос. Довольно часто он возникает и в терапии – причем даже если клиент пришел решать совсем другие проблемы. И само наличие дилеммы развода всегда является для меня сигналом, что, скорее всего, очевидных причин для разрыва нет. Я имею в виду физическое насилие, супружескую неверность, абьюзинг и т.п. Просто человек имеет дело с внутренним противоречием между тем, как, по его мнению, должно быть, и тем, как есть. Именно поэтому я прошу время для того, чтобы мы могли вместе исследовать, как клиент воспринимает свои брачные отношения.

Практически не бывает браков, где бы один партнер объективно воспринимал другого – сам принцип близких отношений основан на субъективном восприятии людьми друг друга. Иными словами, один супруг всегда видит другого искаженно. По отношению к чертам характера и поступкам партнера мышление склонно приуменьшать или преувеличивать их, выделять одни и не брать в расчет другие, делать одни главными, а другие второстепенными, находить причинно-следственную связь между ними, обесценивать их или придавать им слишком большое значение, интерпретировать их, исходя из собственного опыта и эмоций, смешивать суждения о них с реальностью, грубо обобщать некоторые из них. Стараниями всех этих когнитивных искажений в голове человека создается образ партнера, не соответствующий реальному человеку, но неуклонно сравнивающийся с образом «идеального партнера». Чем больше это расхождение, тем ближе один из супругов к разводу. Потому что закон контраста никто не отменял: на фоне идеала любые среднестатистические муж или жена будут ничтожно проигрывать. И часто бывает, что, так и не выплыв из тумана самообмана, человек разрушает отношения, продолжая верить, что расстался с чудовищем. Более того, эта вера способна убедить в том, что вторая половина – монстр, даже психолога. К моему ужасу, уже не один клиент поделился со мной тем, что предыдущие психологи прямо советовали – «развестись». Эти откровения всегда били о гонг моей профессиональной этики и личного отношения к своим коллегам. Ну как психолог вообще может советовать, тем более такое?

В рамках классической когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), т.е. в том случае, если не используются более новые подходы КПТ, например, схема-терапия, психотерапевтическая работа по дилемме развода подразумевает переоценку как минимум трех аспектов отношений с супругом: его образ в восприятии клиента, способ решения проблем в семье и оценка причин и последствий развода. Все эти терапевтические интервенции проводятся, когда клиент, раздумывающий о разводе, посещает терапию один. И конечно, гораздо более глубокую терапевтическую помощь можно оказать, когда супруги приходят на парную терапию. Тогда вопрос о разводе рассматривается двусторонне, а способы налаживания семейных отношений могут быть внедрены более развернуто и практико-ориентировано.

Джон Готтман, профессор психологии Вашингтонского университета, автор множества книг по психологии брака, основоположник одного из когнитивно-поведенческих подходов по работе с парой, говорил, что в семейном кризисе у супругов изменяется сама память об истории отношений. Это значит, что хорошее забывается, а плохое помнится ярче, систематизируется, соединяется причинно-следственной связью и дополняется новыми мнимыми подробностями. Немудрено, что сам образ партнера, т.е. система представлений человека о своей второй половине, становится негативным и очень далеким от реальности. А если такое искажение взаимно, то защита и недоверие лишь подтверждают верность образа – «кормят» этих «плохих» фантомов в представлении партнеров друг о друге. В этом случае один из супругов уже общается не с другим супругом – он общается со своим представлением о близком человеке. И каждый раз, когда партнер хочет показать ему свое истинное нутро, человек быстренько надевает на него маску созданного образа и продолжает общаться уже бескомпромиссно с «плохим» мужем или «плохой» женой. Ситуация тут практически патовая. Именно поэтому когнитивно-поведенческая работа здесь подразумевает соотнесение существующего представления о партнере с реальностью: переход от обобщений к фактам, переоценка событий, отделение эмоционального отношения от случившегося, восстановление положительной стороны истории отношений, поиск хороших черт у партнера, переоценка его недостатков и т.д.

Далее рассматривается способ решения проблем. Т.е. каким образом клиент выходит из конфликтных ситуаций с партнером, как распределяются обязанности, кем принимаются решения, как решаются бытовые, финансовые и прочие проблемы в семье и т.п. Чем более детальное исследование проводит когнитивно-поведенческий терапевт, тем больше неэффективных способов решения проблем он сможет обнаружить. Иногда оказывается, что супруг просто избегает открытого разговора, не сообщает о своих потребностях, постоянно уступает, решает проблемы исключительно в агрессивной и манипулятивной манере, долго не идет на примирение после конфликта, пытается доказать собственную правоту в ущерб решению проблемы, обвиняет, критикует и т.п. В этом случае КПТ подразумевает обязательный пересмотр «полезности» существующих способов решения проблем и нахождение и тренировку новых эффективных форм поведения: самораскрытия, конкретизации проблем, активного слушания, ведения переговоров, поиска компромиссов, сотрудничества, мозгового штурма, планирования, заключения соглашения и др.

Собственно, развод как способ решения проблемы конфликтов, неверности, сексуальной несовместимости и прочих трудностей также часто не самый эффективный метод – всего лишь одна из форм избегания. Как когнитивно-поведенческий терапевт я обязан информировать клиента, что по исследованиям у разведенных увеличивается число острых и хронических заболеваний, переживание послеразводого периода по силе стресса стоит на втором месте после переживания смерти близкого человека, родители, на чьем попечении остались дети, испытывают психологические трудности, связанные с уменьшением бюджета, увеличившейся нагрузкой и адаптацией, дети разведенных родителей хуже учатся в школе, имеют проблемы со сверстниками, больше теряют контакт с родителями в подростковый период и, вырастая, имеют бОльшие риски разорвать отношения с родителями, заболеть депрессией, быть несчастливыми в браке, не получить высшее образование, иметь более низкие доходы. Также исследования показывают, что чаще всего к разводу как способу разрешения семейного кризиса прибегают именно те лица, родители которых сами развелись. Эта информация касается не только клиента, который склоняется к разводу, но и его детей, в случае, если они у него есть. Люди, пережившие ребенком или подростком развод, с ранних лет впитывают установку, что этот шаг – единственно верный метод избавиться от страданий и решить семейные трудности. И они, в отличие от тех, чьи родители не расходились, не боятся разрушения привязанности, потому что уже пережили этот «апокалипсис» в детстве. Немаловажно и общественное влияние, которому подвержены партнеры, принимающие решение о разводе или сохранении семьи: зачастую люди следят за личной жизнью «звезд» и берут с них пример, считая их поведение социальным эталоном, но при этом не задумываясь, что это именно та прослойка, которая в силу своей профессиональной деятельности наиболее подвержена нестабильным семейным отношениям и разводам. Поэтому в терапии крайне важно понять, как человек принял решение о разводе, на что он опирался. Осознание установок, связанных с разводом, помогает по-новому взглянуть на сложившуюся ситуацию, когда человек может уже сам решить, хочет он разводиться или нет, а не быть марионеткой впитанных убеждений.

Также немаловажно рассмотрение представлений человека о жизни после развода, если он все же склоняется к решению разойтись. Многие предполагают, что они сразу встретят человека, непохожего на своего супруга и близкого к созданному идеальному образу, или считают, что они смогут справляться со всеми теми обязанностями, которые брал на себя в семейной жизни оставленный партнер, или верят, что одиночество будет проживаться очень легко и позитивно. Есть и множество других представлений о жизни после брака, которые при взрослой оценке и соотнесении с опытом оказываются иллюзиями. Поняв, что реально его ждет после развода, человек приходит к трезвой оценке ситуации и принятию тех составляющих собственной жизни, которые раньше казались неприемлемыми. Ведь у супружества, помимо источника личной жизни, есть множество других функций, которые делают нас организованней и эффективнее.

Подытоживая, могу сказать одно. Трудный брак похож на нарыв: сначала нужно попробовать противовоспалительную терапию, а хирургическое вмешательство – крайняя мера. Ведь так легко стать жертвой иллюзий и ошибок мышления и принять неверное решение, безвозвратно потеряв близкого человека.