Когда клиент пугает

Эта статья для профессиональных психологов и психоаналитиков.

Страх — твой лучший друг и твой злейший враг. Это как огонь. Ты контролируешь огонь — и ты можешь готовить на нём. Ты теряешь над ним контроль — и он спалит всё вокруг и убьет тебя.

Майк Тайсон

Психоаналитически ориентированные терапевты знают, что картина душевного здоровья не терпит монохромности. В ней должны присутствовать и теплые (любовные) и холодные (агрессивные) тона.   

Поэтому мы заранее готовим техники и теории по проработке агрессивного потенциала. И первое, что мы делаем - заверяем клиента, что в пространстве кабинета можно говорить всё, что приходит в голову. И это безопасно. В том числе, мы пытаемся заверить наших клиентов, что вербальные проявления агрессии нас не пугают. Однако, на мой взгляд, это может как раз мешать развитию и даже признанию, как таковому, агрессивных проявлений клиента.

Признать агрессию клиента и принять ее, значит создать ощущение, что вербальные агрессивные проявления безопасны. Так я полагала некоторое время. И это справедливо для тех, кто в ладах со своей агрессией. То есть для тех, кто хорошо чувствует разницу между "говорить" и "делать". Однако для доэдипальных клиентов, вышеописанная позиция может быть неэффективной, и я бы сказала преждевременной.

В таком случае, на мой взгляд, клиент остро нуждается в отзеркаливании его агрессивного потенциала. И лучшим зеркалом будет страх аналитика, который в таких ситуациях обычно занимает лидирующие позиции в наших контрпереносных реакциях. Вот эти контрпереносные переживания и являются мостиком к контейнированию агрессии клиента. Объясню почему.

Страх указывает на то, что агрессор является достаточно сильным и обладает достаточной властью, чтобы навредить. Поэтому жертвы насилия становятся агрессорами в адрес более слабых в надежде открыть-таки в себе потенциал для самозащиты, напитавшись страхом в глазах беспомощной жертвы.  То есть страх, или способность напугать, становится мерилом собственной силы.

Логично предположить, что терапевтический КПД должен быть значительно выше, если более сильная, значимая фигура  в лице терапевта признает свой страх по отношению к клиенту. Конечно есть риск превратить терапевтическую ситуацию в разыгрывание оборота ролей. Однако, самораскрытие аналитика и обсуждение этого самораскрытия с клиентом позволяет невелировать риски (по технике Спотница, например). Кроме того, важно внутреннее удерживание аналитиком двух амбивалентных состояний: страха потенциальной жертвы и осознания способности к самозащите.*

Отказ же признать способность клиента вызывать страх, то есть быть опасным, сильным, значит обесценить  его агрессивный потенциал. 

Это хорошо иллюстрируется на примере такого явления как наказание. Когда мы наказываем своих детей, мы по сути контейнируем их агрессию, сообщая: "Ты опасен (для себя, других), но я достаточно силен, чтобы защитить себя (тебя, других)." Таким образом справедливая и последовательная система наказаний стабилизирует психику ребенка и формирует нормальное представление о его агрессии и способах защиты от нее.

В Великобритании преступления делятся на карьерные и психологически мотивированные. Первых сажают, втором дают выбор: психотерапия или тюремное заключение. И, представьте себе, есть те, кто предпочитает тюрьму психотерапии. Это не потому что в Англии хороших психотерапевтов нет. А потому, что наказание - терапевтично. Оно демонстрирует реальную способность к самозащите.

Вообще, я полагаю, за несколько тысячелетий человечество изобрело множество способов контейнирования различных аспектов человеческой натуры и, вместо того, чтобы изобретать колесо, мы можем исследовать обряды и ритуалы народов мира именно с психоаналитической точки зрения.

Так, понимая психологическую функцию наказания (контейнирование агрессии), мы можем переосмыслить например правило оплаты пропущенных сессий. Согласитесь, намного проще требовать оплату пропущенных сессий, если вы понимаете каким образом это может быть полезно вашему клиенту.

--------------------------------------

* О самораскрытии и разыгрывании лишь иногда упоминают. По крайней мере, когда я писала свою работу по этой теме, то не нашла источников на русском языке. Поэтому считаю нужным привести здесь их определения.

Словом «разыгрывание» переводится английское слово «enactment». Под ним подразумевается разыгрывание ролей аналитиком и клиентом в течение сессии. Это нечто ожидаемое и нормальное. В отличие от отыгрывания (английское «acting out»), которое является выражением переноса в действии и защитой от эмоций, разыгрывание является эмоциональным выражением переноса. Интерпретация отыгрывания приводит к его трансформации в разыгрывание[1]. Анализ разыгрывания является одним из этапов проработки переноса.

Английское слово «self-disclose», переведенное в большинстве случаев как «самораскрытие», состоит из двух английских слов: первого «self» , которое означает некое указание на самого себя и переводится как «само-», и второго «disclose»,  которое означает раскрытие информации, обнаружение, разоблачение, открытие. Самоарскрытие - это технический прием психоаналитиков, предпочитающих интерсубъективный подход. Суть которого в осмысленном раскрытии некоторой информации о себе клиенту (дум, чувств, контрпереносных реакций, фактов личной биографии) с последующим анализом и проработкой.[2]

[1] Из обсуждения данного вопроса с доктором Отто Кернбергом на его семинаре «Неразделимая природа любви и агресси», проходившем в Санкт-Петербурге с 9 по 12 июня 2017 года.

[2] «Самораскрытие психоаналитика как важный фактор успеха психоаналитического процесса» Данилина Н.В. 2018 г