Если убрать психологическую защиту, что останется?

"Если убрать психологическую защиту, что останется?" - такой вопрос нередко задают клиенты.

Давайте разберёмся, что такое защитный механизм психики.

Это часто неосознаваемый психический процесс, направленный на минимизацию отрицательных переживаний.

Защитный механизм лежит в основе процессов сопротивления, когда, будь то клиент, либо психотерапевт препятствуют проникновению в своё бессознательное и возвращению вытесненных переживаний.

Защиты есть конструктивные, способствующие адаптации человека при переживании какой-либо фрустрации (негативных эмоций, отсутствия желаемого), а есть деструктивные - усиливающие дезадаптацию. 

Защита - это, по большому счёту, "заслонка" от реальной жизни. Защита - это и вторичная выгода человека, вот почему от неё трудно отказаться и бывает так, что клиент принимает решение завершить терапию, т.к. неспособен отказаться от "заслонки" и встретиться с самим собой настоящим. Человек боится проживать боль и постоянно пичкает себя анестетиками от реальности, пребывая в некотором диссоциативном мире иллюзий.

Первичная выгода представляет собой разрешение внутриличностного конфликта (например, неожиданный паралич ног при нежелании ребёнка ходить в школу, где его травят сверстники). Вторичная выгода - получение на какое-то время внимания и заботы близких.

Вторичная выгода основана на каком-то личном бессознательном иррациональном убеждении индивида. Например, "меня любят только когда я болею" или "меня будут бояться, только когда я агрессивен", "окружающие меня терпят, только когда я отвечаю их требованиям", "я никому неинтересен, если несовершенен", "если я буду показывать, что счастлив, то может произойти нечто неприятное", "пока я в депрессии, с меня ничего не будут требовать" и т.д.

Уход в болезнь, отреагирование агрессией или всемогущий контроль, конформизм, перфекционизм, обращение против себя и многое другое - заслонка от жизни, непринятие жизни такой, какова она есть здесь и теперь, не получение удовольствия от проживания процесса, а напряжённая концентрация на будущем. 

Если убрать у человека эти защиты, то ему придётся идти в жизнь и пытаться учиться устанавливать контакты, заявлять о себе, защищать свои границы, учиться разрешать конфликтные ситуации, пожертвовать какими-то делами ради наслаждения рыбалкой, увидеть, что если я радуюсь или отказываюсь работать в режиме "цейтнот", мир от этого не рушится...

Ирвин Ялом на примере одного своего клиентского случая показал, как вторичная выгода мешает человеку расти, а то и вовсе приводит к самоуничтожению.

В своей новелле "Лечение от любви", Ялом описал случай пациентки, которая не могла отказаться от навязчивой любви к человеку моложе ее на 35 лет.

Первичной выгодой в данной ситуации было желание связи с молодым, привлекательным мужчиной, а вторичной - страх старения. Своей зацикленностью на мыслях о неразделённой любви к бывшему молодому терапевту, женщина уводила себя от мыслей о собственной старости и связанных с этим переживаний.

Тельма, так звали героиню, 8 лет не могла забыть свою любовь к бывшему психотерапевту и их непродолжительную сексуальную связь. Вопросы, которые мучили её: "я проклинаю себя за то, что струсила и не задала Мэтью два единственно важных для меня вопроса. Во-первых, что на самом деле произошло восемь лет назад? Почему ты порвал со мной? Почему ты молчал все это время? И, во-вторых, как ты на самом деле относишься ко мне теперь?"

В конце этой истории, чтобы побудить женщину, находящуюся на грани суицида, встретиться с реальностью, Ялом устраивает живую встречу пациентки с её бывшим терапевтом Мэтью, на которой разрушает её иллюзорный мир, её психологическую заслонку от жизни.

На встрече Мэтью признался Тельме, что в момент их связи находился во власти буддийской доктрины и психотического срыва, который мешал ему отделить своё "Я" от "Я" своей пациентки. Поначалу женщина была для него якорем спасения.

"Я испытывал к Тельме только добрые чувства. Я чувствовал, что мы с ней - одно целое. Я хотел, чтобы она получила все, чего ей хочется в жизни. Больше того, я думал, что ее счастье - это и мое счастье. Наше счастье было одинаковым, ведь мы составляли одно целое. Я слишком буквально воспринял буддийскую доктрину мирового единства и отрицания эго. Я не знал, где кончается мое "Я" и начинается другой. Я давал ей все, чего она хотела. Она хотела, чтобы я был близок с ней, хотела пойти ко мне домой, хотела секса - я готов был дать ей все в состоянии абсолютного единства и любви. - Но она хотела все больше, а большего я дать ей уже не мог. Я стал более беспокойным. Через три или четыре недели мои галлюцинации вернулись, и мне пришлось снова лечь в больницу - на этот раз на шесть недель. Когда я узнал о попытке самоубийства Тельмы, я не знал, что делать. Это было катастрофой. Страшнее этого ничего не случалось в моей жизни. Это преследовало меня все восемь лет. Вначале я отвечал на ее звонки, но они не прекращались. Мой психиатр в конце концов посоветовал прекратить все контакты и сохранять полное молчание. Он сказал, что это необходимо для моего собственного психического здоровья, и был уверен, что так будет лучше и для Тельмы".

После этой встречи клиентка обвинила Ялома, что он забрал у неё мечту:

"Я чувствую себя так, будто мне ампутировали что-то. Отрезали что-то у меня".

Так случается, что один ошибочно думает, что его чувства с другим совпадают.

Ялом:

"Его и Ваши переживания были совершенно различны. Поймите, что вы не можете помочь друг другу восстановить определенное психическое состояние, в котором вы тогда находились, потому что оно не было одинаковым. Он чувствовал одно, а Вы - другое. У него был психоз. Он не знал, где проходят границы его "Я" - где кончается он и начинаетесь Вы. Он хотел, чтобы Вы были счастливы, потому что думал, будто составляет одно целое с Вами. Он не мог испытывать любовь, потому что не знал, кто он на самом деле. Ваши переживания были совершенно иными. Вы не можете воссоздать свою романтическую любовь, состояние страстной влюбленности друг в друга, потому что ее никогда не было... Что Вы чувствуете теперь?"

Тельма: 

"Больше нечего чувствовать. Мне остается только как-то доживать свои дни".

И действительно, когда человек лишается своего невроза, он лишается некой творческой, побудительной силы.  Если писателя лишить невроза, он не сможет интересно, с надрывом писать. Возможно, он забросит писательство и начнёт больше находиться в реальности, уделять больше внимания своим близким, внешней стороне жизни. Выбор всегда за нами.