Умереть как мама для собственной мамы

В то самое время, когда в ленте Facebook красовались мои фото из Италии, я лежала в центре Неаполя в позе «цыпленка табака», голой задницей кверху, а лицом вниз. Если бы местом моего приложения к земле стала какая-нибудь людная площадь, то было бы даже лучше. Но нет, я «загорала» так в туалетной комнате своего номера в отеле, при полном отсутствии сознания и едва заметных признаках жизни. Моя переносица была сломана, а небольшая лужица крови рядом придавала этой картине пущего драматизма. Оставалось только дождаться момента, когда кто-либо обнаружил бы это неподвижное тело и очертил бы мелом замысловатую фигуру...

– Увидеть Неаполь и умереть! – торжественно произнёс мой муж, закрывая чемодан и набрасывая ветровку, перед самым выходом из дома.
– Неаполь? А у нас говорят: «Париж!», – не придавая значения слову «умереть», ответила я и последовала за ним. Не было ни грамма подозрений, что эта фраза станет какой-то пророческой, и в этом путешествии я умру как мама для своей собственной мамы.

В маршруте нашего знакомства с Италией, её культурой и кулинарными изысками, первым по списку был названный выше город. Мы любовались местными красотами, перевесив рюкзаки со спины вперед, дабы уберечь имущество от неаполетанских воришек. Но вот уберечь свои животы от лишних накоплений нам не удалось. Паскаль нашёл ресторанчик для «своих», в котором основными посетителями были коренные жители. Хозяин ресторана радушно встречал нас и в конце каждой трапезы подавал сладкие угощения. Мы ели и пили как «не в себя».

Можете себе представить такую бомбардировку желудка: всевозможные пиццы, спагетти или ризотто сверху накрывались ромовой бабой, тирамису или панакотой? Мой супруг «шлифовал» всё это дижастивом, а я – глупая женщина – отказывалась от лимончелло и совсем скоро поняла, что зря. Дижастив – это французское слово, которое в буквальном переводе означает средство для улучшения пищеварения. К вечеру третьего дня я поставила себе диагноз – нарушение того самого пищеварения – и приняла одну маленькую, малюсенькую таблеточку слабительного.

Дикие спазмы в животе пробудили меня той же ночью. Стараясь не разбудить ими супруга, я тихонько поднялась с кровати и направилась в туалет. Извините за тончайшие подробности, но, несмотря на отсутствие реальных позывов, я уселась на унитаз. Боли были настолько сильными, что я скрючилась «буквой зю» и дышала как роженица на пике схватки. Однако рождение долгожданного сокровища так и не происходило. Зато резко подступила тошнота. Я не доктор и не знаю, с каких соображений вдруг в моей голове пролетела ужасная мысль. Заворот кишок! Мигом вообразилась картинка этого диагноза, и я на время отдала Богу душу...

Если бы я писала сценарий для фильма, то эту сцену нарисовала бы так: «Её тело тут же обмякло, голова упала на грудь, мышцы лица полностью расслабились, и при мягком свете луны было видно, как приоткрылся её рот. Руки обвисли вдоль туловища, и даже несколько мгновений сохранялась позиция сидя на сияющем белом унитазе. Однако центр тяжести коварно подавал корпус вперед. Набрав небольшую скорость полёта, всем своим весом она рухнула на холодный кафель. Необычный глухой звук заполнил небольшую комнату своими вибрациями.
Главный удар пришелся больше на лоб и переносицу, но она даже не ойкнула. Все инстинкты уснули, при этом лицо её совсем не выглядело спящим. Оно скорее выдавало мимику всё ещё свежего покойника. Её коротенький голубой пеньюар, который так подходил цвету её глаз, предательски не прикрывал нужных мест. Луна находила своё отражение в её пятой точке и романтично освещала всю туалетную комнату. Именно та самая точка и была зачинщицей всего происшедшего в ту ночь»…

Сколько я так отдыхала, сказать не могу. Моё сознание стало возвращаться, когда меня уже сильно колотило от холода. В первые секунды все силы мозга ушли на то, чтобы понять: где я и что, собственно я делаю в этом месте? А ещё, почему у меня так сильно болит голова и так трудно шевелить конечностями? И, в конце-то концов, отчего моё тело ощущается одним большим монолитным куском льда? В миг полного осознания и восстановления цепочки событий, еле шевеля губами, я прошептала: «Ма-а-мочка», и сама же удивилась произнесенному. Затем, немного поразмыслив, снова обратилась к ней с признанием: «Мамочка, я такая же, как и ты!»

За месяц до этого путешествия из-за сильной боли в ноге моя мама не вставала с постели несколько дней. Я тогда так переволновалась и столько усилий приложила, чтобы её вылечить. Списывалась с доктором, просила коллегу купить нужные лекарства и доставить ей на дом. В результате всех моих стараний, мама отказалась пить препараты, ссылаясь на побочные эффекты. Я злилась на неё, называла слишком мнительной, говорила, что надо меньше читать инструкции. В каждом препарате есть побочные, но лечиться-то как-то надо?! Сколько отчаяния от бессилия что-либо изменить чувствовала я тогда, находясь за три тысячи километров. А ещё, стыдно признать, мне было жаль моих затраченных средств и сил.

И вот, теперь лёжа всё в той же позе, я думала о том, что яблочко от яблоньки недалеко; что я так же плохо переношу всякие медикаменты; что такая же мнительная как и моя мама; ну и всякое тому подобное. Какие первые слова и мысли слетели с уст моего мужа, когда ранним утром в день своего рождения он обнаружил на полу необычный, но очень дорогой сердцу подарок, об этом нужно писать продолжение.

Хочу только сказать, что с тех пор я не кидаюсь с ходу лечить маму и ничему её не учу. В ответ на жалобы о здоровье я начинаю с той самой волшебной фразы: «Ох, мамочка, я такая же, как и ты! Как думаешь, что может тебе помочь? Какую мазь тебе купить? Что там, в твоей рекламе говорят? Может, к доктору сходишь?» А сама уже который месяц иду к окулисту. Зрение ухудшается, а я палец о палец не ударила. Неужели дождусь какого-нибудь волшебного пенделя?

Когда смотрю на своё фото с переломанным носом, то вспоминаю свой монолог перед зеркалом: «Ну вот, ты и дождалась! Не можешь полюбить себя такой как есть? Теперь задача усложняется. Попробуй полюбить с небольшими поправками. Почувствуй себя жертвой домашнего насилия под взглядами других людей!» Побочными эффектами полученных уроков стали сотрясение мозга, и слегка покореженная внешность. Под глазами вырисовались два синюшных подтёка, а так ничего – жива и здравствую по нынешний день.

Иллюстрация к книге Дипак Чопра "Семь духовных законов любви"