Полюби меня, я же хорошая!

Бывают люди идеальные до ужаса. Они никогда, никому и ни в чем не отказывают. Всегда и всем довольны. Ничего не просят для себя. Кажется, что у них вообще нет границ и понятия личного удобства. Хоть днем, хоть ночью они готовы служить. Ответить на звонок, включиться в решение чьих-то проблем, бросить свои дела, поменять планы. На все согласиться. Принять любую форму.

Выйти на работу в чужую смену — без проблем и с улыбкой. Пустить пожить на пару месяцев вчерашнего знакомого — конечно, какие вопросы! Гулять зимой по набережной в зябкой курточке — ну что ты, ничуть не холодно!
Уступить свое место, свою кровать, свои деньги, свое время, свои интересы, себя... Это про них. Про страшно идеальных людей. Но если про идеальность понятно, то причем тут страх?

А страх охватывает, если посмотреть такому человеку в глаза повнимательнее. В этих глазах мученическая жажда и отчаянный поиск. Чего? Любви. 
Кажется, что любая твоя улыбка, ласковое слово, капелька внимания будут сейчас же им выхвачены. А потом он убежит с ними куда-нибудь в переулок, по-звериному быстро, чтобы не успели отнять. И там будет прижимать к сердцу, называть любовью. А потом придет к тебе чтобы еще. Жутко? Да.

Страшно идеальных людей занимает лишь один вопрос. «Почему меня никто не любит? Я же такой хороший!» И очень жаль, что ответ, который они сами себе дают:: «Наверное, я не достаточно стараюсь. Надо делать еще больше. Тогда я точно стану заметнее, меня оценят, меня полюбят!» И все начинается заново. Знакомство, стремительное сближение, буйное цветение надежд, крах, разочарование, депрессия. А потом снова, снова и снова. Упрямый поиск. И обреченный.

Однако, если они доходят до психотерапии, то ответ на этот вопрос может быть другим. И дальнейший путь, соответственно, тоже. Я знаю, я по нему провожала.

Она была юной, красивой, доброй и несчастной. В мой кабинет вместе с ней входил сильный аромат приторных духов и надолго задерживался после. «Неужели она думает, что чем больше духов, тем лучше?» - ловила я себя на мысли во время наших встреч. А когда спросила прямо, то услышала, что так оно и есть. Духи ведь вкусные. А вкусного разве бывает много?
Увы, в этом и была ее жизненная стратегия. Ей казалось, что чем больше она отдаст, тем нужнее станет сама. И она самозабвенно отдавала. Не считая, не задумываясь, не оглядываясь. Как отдает тепло костер, сложенный из хвороста. Он жаркий, но сгорает быстро.
Не проходило и месяца., как она вновь оставалась одна. Она плакала, мучилась бессонницей. Потом затихала, уходила в работу. До следующего того, кто посмотрит ласково, посочувствует. Даст надежду, о которой и не подозревает.

У нее был богатый внутренний мир, но казалась она пустой и просвечивающей. Она обесценивала свое содержание. Предавала его раз за разом. И, кто бы не смотрел на нее, он видел только собственное отражение и мольбу о спасении. О таком, какого он дать никогда не сможет. Потому что под этим «мне надо так немного» пульсирует неутолимая жажда. За «все в порядке» не чувствуется самодостаточности. А в молчании слышится вопль.

Я ощущала это кожей. Оно витало в воздухе. И что-то во мне хотело оказаться как можно дальше от всего этого. Но я оставалась. Психотерапевтические границы служили нам надежными перилами.

Что мы делали?

Учились любить себя. Поддерживать себя. Заботиться о себе до, а не жалеть себя после. Тренировались говорить «нет» и убеждаться, что люди от этого не умирают. Учились присваивать собственную уникальность и ценность. 
Потихоньку. Со срывами. С утратой веры. С надеждой. С сохранением права хотеть лучшей жизни для себя. И с вниманием к любому, даже самому маленькому результату.

Да, на это уходит много времени. Но сносить старый фундамент и заливать новый быстро не получается. Время, отданное этой работе говорит лишь о ее значимости. И оно никогда не проходит зря. Даже если результатов долго не видно, они все равно есть. И однажды все они прорастут. И тогда готовься удивляться.