Бейлькин Михаил Меерович » Секс в кино и литературе

Наконец, уродства гениталий могут вызываться не сбоями в хромосомном аппарате, а гормональными нарушениями. Если в организме беременной чересчур возрастает уровень гормонов коры надпочечников (то ли по причине повышенной функции этой парной железы внутренней секреции, то ли в связи с проведением по недосмотру гормональной терапии), возникают уродства женского полового аппарата плода. К подобным же изменениям приводит и адреногенитальный синдромсамогоплода– врождённое заболевание, сопровождающееся гипертрофией коры надпочечников. При этом рождается девочка с чрезмерным развитием клитора, который выглядит как недоразвитый член; с той или иной степенью заращения влагалища; с уродством половых губ. Подобная беда объясняется тем, что надпочечники при адреногенитальном синдроме вырабатывают избыток веществ, близких по своему химическому строению и действию на организм к мужским гормонам. В таких случаях говорят о ложном женском гермафродитизме.

Однако очень редко бывают и истинные гермафродиты, у которых есть и влагалище, и половой член. Такое случается при закладке зародышевых желёз обоих полов – мужского и женского. В хромосомном наборе таких людей кроме женской хромосомы, должна быть также и мужская (либо хотя бы её часть). В подобных случаях новорождённый обычно появляется на свет с уродливым строением половых органов: той или иной степенью приближения гипертрофии клитора к недоразвитому половому члену; с мочеиспускательным каналом, открывающимся на нижней поверхности такого аномального члена; с уродством половых губ, напоминающих как бы раздвоенную мошонку; с заращением влагалища.

Итак, истинный гермафродитизм чаще всего не приносит особой радости, поскольку он сопровождается гормональной недостаточностью, требующей врачебной коррекции. Исключительно редко всё же бывают и индивиды, которые могут вступать в половую связь с представителями обоих полов, используя и мужскую и женскую ипостаси своего тела. Такой случай наблюдали знаменитый немецкий учёный Рудольф Вирхов и его сотрудники Шульц и Фридрейх. “Эти авторы описали гермафродита Катарину Гоман, который считал себя мужчиной и с 16 лет имел половые сношения с женщинами. В 20 лет у него появились менструации, увеличились грудные железы, и он стал жить с мужчинами как нормальная женщина. В 42 года после прекращения месячных, переменив имя Катарина на Карл, он женился и имел сына. При его обследовании, Вирхов нашёл живых сперматозоидов; в то же время правильные менструации свидетельствовали о существовании функционирующего яичника”. (Ауслендер; цитирую М. Б. Медведеву).

У истинных гермафродитов, подобных Карлу (Катарине) Гоман врачи констатируют наличие как зрелого яичника, так и яичка (расположенных каждый на своей стороне тела). Подобный феномен вызван, во-первых, соответствующей хромосомной аномалией (наличием участка Y-хромосомы, встроенного в Х-хромосому), а, во-вторых, необычным механизмом взаимодействия гипоталамуса, гипофиза и половых желёз обоих типов.

Классические андрогины из мифа, пересказанного Платоном, отличались удвоенной мужской и женской мощью, но они, будучи самодостаточными в половом плане, вовсе не нуждались в сексуальных партнёрах извне. Такая особенность андрогинов представлялась верхом счастья для любителей плотских утех, живших в средние века. Великий пересмешник Франсуа Рабле придумал для украшения Гаргантюа, героя своей бессмертной книги, озорную эмблему. К его кокарде “была приделана эмалевая фигурка, изображавшая человека с двумя головами, повёрнутыми друг к другу, с четырьмя руками, четырьмя ногами и двумя задами, ибо, как говорит Платон в «Пире», такова человеческая природа в её изначальной мистической сущности. Вокруг этой фигуры было написано греческими буквами: «Любовь не ищет своей выгоды»”.

Словом, в ироничном французском варианте (в отличие от текста самого Платона!) андрогин предстаёт созданием, вечно совокупляющимся с самим собой. При этом Рабле пребольно лягнул апостола Павла, пародийно “проиллюстрировав” проповедуемый им идеал христианской любви к ближнему: “Любовь <…> не ищет своего”.

Гермафродит в поэме Овидия имеет все возможности, чтобы вступать в любовные связи как с мужчинами, так и с женщинами. Между тем, ему, скорее, свойственно девичье поведение. Овидий рисует своеобразный и, в то же время, легко узнаваемый образ – юношеское начало определяет эротическую привлекательность Гермафродита не столько для женщин, сколько для техизмужчин, кого возбуждает как женское, так и мужское тело. Примечательно при этом, что сам Овидий явно предпочитал женщин (то есть его половая ориентация была, скорее, гетеро– , чем бисексуальной):

Любо мне слышать слова, звучащие радостью ласки,

слышать, как стонет она: “Ах, подожди, подожди!”

Любо смотреть в отдающийся взор, ловить, как подруга,

изнемогая, томясь, шепчет: “Не трогай меня!”

Я ненавижу, когда один лишь доволен в постели

(вот почему для меня мальчик-любовник не мил).

В “Метаморфозах” поэт конструирует особо соблазнительный для себя сексуальный объект (не надо забывать, что вкусы Овидия сформировались в императорском Риме, известном своей гедонистической погоней за наслаждениями). В его изложении похотливая нимфа, вешаясь на шею своего избранника, отнюдь не вызывает полового желания ни у него, ни у читателя. Юношеское начало, привнесённое сыном Гермеса, облагородило эротическую природу андрогина. Для Овидия преображённый Гермафродит куда более привлекателен, чем похотливая женщина или робкий асексуальный мальчик, взятые по отдельности.

Казалось бы, Гермафродит из античного мифа – предел мечтаний гомо– и бисексуалов всех времён и народов. Им представляется, что, обладая таким партнёром и отдаваясь ему, они могли бы обрести всю мыслимую полноту счастья. Это вполне соответствует ответам, которые сексолог получает, спрашивая иных своих пациентов о том, каков их эротический идеал.

– Я мечтаю о юноше с влагалищем! – не задумываясь, часто выпаливают они.

Между тем, подобное заявление – приём психологической защиты, призванный оправдать в глазах мужчины его гомосексуальность, если он стремится быть “нормальным, таким как все”. В его восприятии наличие влагалища у партнёра как бы снимает разницу между девиантным и стандартным типом влечения. Так, по крайней мере, ему кажется.

В реальности же чаще наблюдается совсем иное. Наличие у возможного любовника (как, например, у танцора из шоу транссексуалов) грудных желёз, скорее, отталкивает геев, чем привлекает их. Встретив свой надуманный идеал, “ядерный” гомосексуал не испытает никакой радости от лицезрения у партнёра женских половых признаков.

Гермафродит Карл (Катарина) Гоман, в отличие от мифологических андрогинов, вполне реальный человек. Рассказ о подобных объектах любви будоражит мечты людей совсем иного склада, чем гомо– и бисексуалы. Способность полноценно жить как с мужчинами, так и с женщинами, сопряжённая к тому же и с возможностью оплодотворения партнёрши, и с возможностью отцовства, вызывает зависть у многих представителей обоих полов, вполне нормальных в плане их сексуального влечения. По своей сути, это инфантильное чувство, родственное детским переживаниям. Ведь мальчики и девочки, испытывающие любопытство к анатомическим особенностям женщин и мужчин, нередко мысленно ставят себя на место представителей противоположного пола. Подобное любопытство, сохраняясь во взрослом состоянии, приобретает оттенок лёгкой зависти. Она чрезвычайно распространена как среди мужчин, так и женщин, что нашло своё отражение в мифах и сказках многих народов.

В полном соответствии с удвоенными половыми возможностями Гомана, его половая ориентация носила истинно бисексуальный характер. Поведение этого знаменитого гермафродита идеально соответствовало особенностям ситуации – в период влюблённости в мужчину он вёл себя по-женски, после женитьбы стало доминировать его мужское начало. Казалось бы, как не позавидовать такому счастливцу, который не ведал никаких ограничений в своих сладострастных похождениях! На деле, однако, всё обстоит гораздо менее радостно и гармонично. Ведь людей, подобных Гоману, очень немного, точнее, их единицы. Обычно же пациенты, родившиеся истинными гермафродитами и обладающие, как яичником, так и яичком, не способны к полноценной половой жизни ни с мужчинами, ни с женщинами, поскольку их половые органы, как правило, недоразвиты. Если же речь идёт о ложном гермафродитизме, который встречается в практике врача не столь уж редко, то о сексуальной гармонии при нём не может быть и речи. Член у таких пациентов обычно недоразвит; скорее, он представляет собой гипертрофированный клитор. Наличие влагалища вовсе не радует больных, поскольку влечения к мужчинам у них нет. Словом, суровая реальность свидетельствует о том, что зависть к гермафродитам, по меньшей мере, не оправдана.

Как соотносятся реальные и мифологические андрогины с фантастикой Ле Гуин? И насколько вероятен тип сексуальности, придуманный писательницей?

Сравнительная сексология: земляне и гетенианцы

То, что Гоман на сороковом году жизни вновь предпочёл близость с дамами и женился, определялось не только тем, как изменился его гормональный статус. Речь идёт и об особой врождённой способности его мозга испытывать влечение как к мужчинам, так и к женщинам. В подобном случае функционируют нервные центры, определяющие половое поведение как по мужскому, так и по женскому типу; Гоман был истинным бисексуалом. К этому вопросу мы ещё не раз вернёмся.

Приведенный обзор механизмов, регулирующих стандартное половое развитие, а также сбоев, порождающих отклонения от нормы, вполне достаточен, чтобы определить степень фантастичности идей Ле Гуин. Напомню, что в мире, придуманном ею, сочетание истинного гермафродитизма с бисексуальным влечением и способностью к размножению является абсолютной нормой. Зато в условиях Земли оно наблюдается чрезвычайно редко. И всё же, при всей фантастичности, подобное положение вещей не столь уж невозможно.

Гораздо более сказочной представляется идея писательницы о циклической смене пола. По земным меркам подобное совершенно немыслимо. Между тем, сексологу не составляет большого труда представить механизм, обеспечивающий такой тип сексуальности. Достаточно предположить, что половые железы гетенианских гермафродитов способны продуцировать гормоны, подавляющие секреторную активность желёз противоположного типа. Иными словами, если в ходе кеммера первой пробудилась активность яичек, то они выделяют не только андрогены, но и вещества, снижающие чувствительность яичников к гонадотропным гормонам гипофиза. Если же по тем или иным причинам (скажем, из-за наличия партнёра в мужской фазе кеммера), яичники опередили развитие мужских гениталий, то развитие пойдёт в противоположном направлении.

Интенсивный рост полового члена и простаты, или, напротив, матки, влагалища и молочных желёз, позволяющий этим органам достигать максимального развития в течение нескольких недель гетенианского цикла, фантастично, но не столь уж невозможно.

И всё же, если само по себе наличие нейроэндокринного механизма, обеспечивающего подобный тип сексуальности, представляется врачу достаточно логичным, то эволюционные процессы, выработавшие у гетенианцев циклическую смену пола, вызывают сильнейшее сомнение. Дело в том, что эволюция создаёт новые формы лишь на основе уже имеющихся в природе. Наличие у всех достаточно высоко организованных животных двух полов – необходимость, вызванная интересами эволюции: половая специализация земных животных является важным фактором, обеспечивающим их выживание и видообразование планетарной фауны. При этом самки отвечают за количественную сторону популяции, а самцы контролируют качество потомства.

Хотя мы уже коснулись этой темы в первой главе книги, повторим азы эволюционной теории Дарвина. В двух словах она сводится к следующему.

Природа – огромная лаборатория, где создаются новые виды животных, а старые либо изменяются, либо исчезают. Происходит это из-за жестокой конкуренции животных в борьбе за выживание. Скажем, менее быстрые антилопы, отстающие от стада, станут добычей хищника и не оставят потомства.

Наследуются лишь те признаки, которые вызваны изменениями (мутациями) в молекулах ДНК (в веществе наследственности, находящемся в ядрах клеток). Любые мутации носят случайный характер. При этом в популяции остаются либо полезные, либо нейтральные изменения, так как носители вредных мутаций отбраковываются естественным отбором, не оставляя после себя потомства. Полезные мутации, делая животное более приспособленным (более быстрым, сильным, незаметным или ядовитым и т. д.), приводят к тому, что его потомки станут в популяции (в совокупности особей одного вида, живущей на одной территории) более многочисленными, чем потомки остальных животных. В конце концов, это приводит к появлению нового вида, представители которого не способны к скрещиванию с животными родственных видов. (Я опускаю детали процесса видообразования – степень изоляции популяции и т. д.).

Ле Гуин – не биолог, что порой её подводит. Так ли уж разумно, что она почему-то сделала своих гетенианцев темнокожими? На студёной планете они вряд ли могли бы выжить, да ещё и стать доминирующим видом. Избыток меланина, пигмента клеток кожи, защищает человека от палящих лучей солнца. Но при дефиците ультрафиолета в организме темнокожих не образуется витамин Д, без которого люди не могут выжить. Негр Дженли, посланный на Гетен из-за своего сходства с аборигенами, – потомок африканского народа. Современные американские негры могут выжить в северных широтах только за счёт витаминов, принимаемых извне. Кстати, напомню, что наши отдалённые предки, были темнокожими (хотя и не неграми, раса которых появилась сравнительно поздно). Из Африки, прародины человеческого вида, к далёкому северу уходили те, кто мог там выжить, чья кожа в силу мутаций имела мало пигмента. Так образовалась белая раса, заселившая Европу и выжившая там, несмотря на ледниковый период.

Для нас важнее, однако, не столько проблема цвета кожи гетенианцев, сколько отрыв их сексуальности от всего, что могло бы иметь место в животном мире Гетена.

Смелость фантастического замысла Ле Гуин состоит в том, что она придумала более радикальную мутацию, чем та, что привела к появлению на Земле кроманьонца. Что бы произошло, если бы у наших предков появилась не только мужская избирательность и способность любить, но и сама половая принадлежность стала бы не постоянной, раз навсегда определённой сутью человека, а менялась бы в ходе следующих друг за другом половых циклов? Может быть, такое человечество стало бы более человечным?

Бисексуальная утопия Ле Гуин

Разумеется, как всякое талантливое произведение искусства, “Левая рука тьмы” не исчерпывается несколькими темами или целями, которыми, возможно, руководствовалась Ле Гуин в ходе работы над романом. И всё же, главные мысли этого шедевра фантастики нетрудно “вычислить”.

Писательница создала гомосексуальный мир. Даже при наступлении кеммера, гетенианцы остаются юношами или мужчинами. Гаум, охваченный эротическим влечением к Эстравену, и Эстравен, которого неудержимо влечёт к Дженли, оба сохраняют свой мужской облик и склад мышления. Одно лишь позволяет догадаться, какого пола гениталиями они располагают на новом витке их сексуального цикла: наличие мужского члена у объекта их влечения. Мужчинами их воспринимает и Дженли. Характерен диалог землянина с Эстравеном, который пытается узнать, что представляют собой женщины, которых он никогда не видел. Дженли в затруднении: “Терем, ну не могу я объяснить тебе, что такое женщины! Тебе этого не понять. В некотором смысле женщины для меня куда более чужие, чем ты. Куда больше «инопланетяне». С тобой я как-никак одного пола…” Фактически, настоящими женщинами гетенианцы становятся на очень короткий период – на время беременности, родов и вскармливания младенца грудью.