А. Ф. Лосев. ИСТОРИЯ АНТИЧНОЙ ЭСТЕТИКИ, том седьмой | ОГЛАВЛЕHИЕ II ПРОКЛ sect1. Жизнь и сочинения 1.

II
ПРОКЛ

§1. Жизнь и сочинения

1. Общие сведения

22а) Годы жизни Прокла 410-485 гг. Относительно года рождения источники гласят противоречиво. Рождение Прокла можно относить ко времени не раньше 410 г. и не позже 415 г. В настоящее время на основании астрономических данных, содержащихся в гороскопе Прокла (Марин XXXV), время рождения Прокла точно устанавливается как 8 февраля 412 г.

Прокл родился в Константинополе в семье богатого ликийского адвоката. Сначала Прокл намеревался специализироваться, как и его отец, в области правоведения и судопроизводства. Однако в Александрии, куда он уехал учиться еще подростком, ему пришлось столкнуться с риторикой, по которой он нашел там сильных преподавателей. Но эти его ранние риторические интересы быстро сменились на философские. Он оказался учеником тогдашнего александрийского неоплатоника Олимпиодора Старшего. Именно у него в первую очередь он изучал логические трактаты Аристотеля, в понимании которых и в изложении которых он, как гласят источники, уже тогда весьма преуспел.

В Александрии Прокл задерживается недолго. Уже двадцатилетним молодым человеком (значит, в начале 30-х гг.) он попал в Афины, где в Платоновской Академии процветали тогда такие крупные деятели, как Плутарх Афинский и Сириан. Ими он был радушно принят, потому что об его успешных философских занятиях им было известно еще раньше. Плутарх, несмотря на то, что был в те времена уже в преклонном возрасте, не только весьма обрадовался появлению такого талантливого молодого философа, но и сам стал с ним заниматься, штудируя с ним на первых порах трактат Аристотеля "О душе" и диалог Платона "Федон". Плутарх, кроме того, рекомендовал Проклу заниматься Платоном и написать о нем большой труд.

Через два года после прибытия Прокла в Афины Плутарх скончался, но перед смертью завещал своему ученику Сириану заботиться о Прокле, каковую обязанность тот всегда и выполнял с большой охотой и любовью. Сведения эти сообщает биограф Прокла Марин (гл. VI-XII).

Несомненно, Прокл обладал огромным философским дарованием. Тот же Марин (XIII) сообщает, что уже к 28-летнему возрасту Прокл не только написал много работ, но, главное, написал свой комментарий на платоновского "Тимея". А что представляет собой этот 23комментарий Прокла, мы теперь это знаем лучше всякого Марина. Комментарий Прокла к "Тимею" – одно из самых замечательных произведений античной философии. Он поражает не только своими размерами, занимая в современных европейских изданиях больше тысячи страниц, но он свидетельствует как о глубине и разнообразии своих источников, так и о продуманной философской теории автора. Изложение пестрит десятками, если не сотнями разных цитат из прежних философов, постоянной тенденцией сопоставлять эти прежние взгляды и делать из них выводы, а также очень меткими и острыми формулами разнообразных диалектических конструкций. Это – во всех отношениях уникальное произведение не только для античности, но и для всей истории философии; и закончено оно было человеком, которому не было еще 28 лет. Об этом комментарии Прокла к "Тимею" – ниже (с. 52).

Интересно то, что говорит биограф Прокла Марин (XXXVIII) о любимых сочинениях Прокла: "Более всего он ценил свои записки о "Тимее", но и записки о "Теэтете" тоже любил. И не раз он говорил, что, будь на то его воля, он из всех старинных книг оставил бы только оракулы да "Тимея", а все остальные уничтожил бы для нынешних людей, которые только себе же вредят, подступаясь к книгам неискушенно и опрометчиво". Здесь можно только выразить некоторое сомнение относительно "Оракулов", то есть, очевидно, "Халдейских оракулов". У Прокла действительно была высокая оценка этой халдейской литературы; и сам он, как мы увидим ниже (с. 289), вполне непосредственно их использовал. Но дело в том, что дошедший до нас анонимный трактат "Халдейские оракулы" ни в какой мере не идет в сравнение с Проклом в отношении силы диалектической систематики. Вероятно, эти "Оракулы" нравились Проклу, скорее, своим повышенным религиозным настроением и известного рода фантастической тенденцией.

Именно этим последним обстоятельством объясняется тот факт, что духовная энергия Прокла уже в эти ранние годы его жизни проявлялась не только в виде изучения великих мыслителей прошлого и не только в продумывании собственных глубоких теоретических концепций. Марин (XVIII) сообщает еще и о том, что Прокл дни и ночи проводил в молитве, в "орфических" и "халдейских" очищениях и в исполнении всяких других религиозных обрядов. Ввиду какой-то общественной смуты (возможно, в связи с языческо-христианским антагонизмом) ему пришлось однажды даже покинуть Афины и уехать в Азию, откуда он, впрочем, через год вернулся (XV).

Около 450 г., после смерти Сириана, Прокл заступил место Сириана в управлении Платоновской Академией. Схолархом Платоновской Академии, таким образом, он был около 35 лет. Правда, источники сообщают, что между Сирианом и Проклом главой Платоновской Академии был недолгое время Домнин. Но этот Домнин (выше, с. 13) был скорее математиком, чем философом, и, кроме того, далеко не разделял всех взглядов Сириана и Прокла. Поэтому, не гонясь за хронологической точностью, которая к тому же нам недоступна, можно прямо сказать, что главенство в Платоновской Академии после Сириана перешло к Проклу.

б) После Плотина Прокл – самая крупная фигура во всем 24четырехвековом неоплатонизме. Да и Плотину он уступает только в новизне и оригинальности своих идей, поскольку Плотин созидал новую систему философии, Прокл же только углублял и детализировал эту систему. Однако в этом последнем отношении он безусловно превосходит Плотина; и это превосходство резко бросается в глаза в связи с огромной аналитической силой его ума, большим разнообразием его интересов, мастерством микроскопических исследований отвлеченнейшего логического предмета, а также в отношении тончайшего философско-филологического вникания в текст Платона, куда нужно прибавить еще очень четкий философский язык, местами доходящий до изложения в виде геометрических теорем и доказательств и часто удивляющий какой-то юридической отчеканенностью выставляемых положений.

Кроме всего этого, размеры дошедших до нас материалов Прокла представляют собой нечто уникальное во всей античной литературе. При сравнительно небольшом количестве названий дошедшие до нас трактаты Прокла обнимают в общей сложности несколько тысяч страниц, что превосходит по объему не только сочинения Платона или Аристотеля, но во много раз превосходит и все то, что мы вообще имеем от классической греческой литературы.

Это привело к тому, что Прокла всегда весьма мало издавали и весьма мало комментировали, не говоря уже о том, что это зависело также и от духовной чуждости буржуазных исследователей религиозно-философским взглядам Прокла. Блестящим исключением явились в науке последние два десятилетия, когда, собственно говоря, уже было приступлено к изучению Прокла (об этом у нас ниже). Но Прокл так огромен и так мало изучен, что даже такие обстоятельные работы, как труды В.Байервальтеса (1965), Г.Сефри и Л.Г.Вестеринка (1968-1978), являются, можно сказать, пока еще только началом подлинного и адекватного анализа его творчества¹¹⁴.

в) Для биографии Прокла имеет большое значение целый трактат "Прокл, или о счастье", принадлежащий ученику Прокла и его преемнику по руководству Платоновской Академией Марину. Но в настоящий момент нашего изложения мы считаем нецелесообразным останавливаться на всех содержащихся в этом трактате подробных материалах о Прокле. Дело в том, что Марин является страстным, экзальтированным поклонником Прокла и пересыпает свое изложение массой всякого рода чудес и магических операций. Это едва ли относится к объективной биографии Прокла. А те существенные выводы, которые современная историческая наука могла бы делать на основании подобных сообщений Марина, мы рассматриваем ниже (с. 314), в нашей общей характеристике Прокла.

Что же касается целого ряда мелких биографических фактов, сообщаемых у Марина, то мы их не касаемся в связи с общим планом нашего историко-философского исследования. В биографиях изучаемых 25нами философов мы отмечаем только самое основное и самое необходимое, избегая изложения и анализа мелких фактов.

2. Перечень сочинений

а) Философско-теоретическими сочинениями Прокла являются следующие.

1) "Первоосновы теологии", состоящие из 211 напряженно-отчеканенно формулированных тезисов, содержащих в себе в кратком очерке всю систему неоплатонизма, то есть проблемы единого, души и космоса. В литературном отношении этот трактат можно относить к тому философскому жанру, который был создан неоплатонизмом, хотя до нас и дошло слишком мало памятников этого жанра. Сюда относятся "Сентенции" Порфирия и указываемый у нас ниже трактат Прокла "Первоосновы физики". Этот жанр заключается в расчленении всего изложения на более или менее краткие тезисы с пояснениями, формулированные решительно без всяких уклонений в сторону, без всяких литературных украшений, без всяких цитат, подчеркнуто точно, сжато и сухо, на манер учебников геометрии или юридически точного законодательства.

2) "На теологию Платона", огромное исследование, заключающее в себе теорию методов использования Платона для философии, очень подробное учение о едином, о богах мыслимых (интеллигибельных), мыслимо-мыслящих (интеллигибельно-интеллектуальных) и мыслящих (интеллектуальных). Эта терминология кажется сложной только по виду. Просто-напросто здесь речь идет о том, что ум, поскольку он мыслит, есть субъект; а поскольку он мыслит сам себя, он является своим собственным объектом. Но, будучи нераздельным целым, он одновременно оказывается сам для себя и объектом и субъектом, то есть действительно мыслимо-мыслящим. Об этом мы уже говорили (с. 15).

Остальные три философско-теоретических трактата Прокла сохранились только в латинском переводе XIII в. Вильгельма из Мёрбеке – 3) "О десяти сомнениях касательно промысла", 4) "О промысле, судьбе и о том, что в нас". 5) "Об ипостасях зла".

б) Особый раздел составляют комментарии Прокла к отдельным платоновским диалогам – 6) к "Тимею" (сохранился до Plat. Tim. 44 d), 7) к "Пармениду", 8) к "Государству", 9) к "Алкивиаду I" и 10) к "Кратилу". Эти комментарии только чисто формально можно назвать комментариями к Платону. Фактически в каждом таком комментарии перед нами длинный ряд капитальнейших философских рассуждений, из которых каждое вполне могло бы иметь хождение в качестве отдельного трактата со специальным названием. Особенно большое значение имеют комментарии Прокла к "Тимею" и "Пармениду", содержащие в себе не только систематическое изложение всех центральных вопросов неоплатонизма, но и массу историко-философского материала, не говоря уже о гигантских размерах этих комментариев. Наконец, все эти комментарии Прокла являются наилучшим образцом применения того метода толкования Платона, который ввел Ямвлих (выше, I 277). Сюда же – 11) комментарий на I книгу "Элементов" Евклида (анализу отдельных аксиом Евклида здесь предшествуют два обширных и ценнейших предисловия об общей философии числа) и 12) схолии на "Труды и дни" Гесиода, состоящие из кратких пояснений к тексту Гесиода.

26в) Далее – сочинения философско-научного и просто естественнонаучного характера.

13) "Первоосновы физики" (на основе аристотелевского учения о движении из трактатов "Физика" и "О небе"). Это трактат, который тоже удивляет точностью своих формулировок, настолько раздельных, что они поддаются отчетливой нумерации. Будучи использованием физических трактатов Аристотеля, эти "физические" тезисы Прокла разрабатывают такую важную проблематику, как вопросы прерывности и непрерывности, делимости и неделимости, движения и покоя, времени и вечности, конечности и бесконечности.

Заканчивается это произведение учением о круговом движении, которое Прокл наряду со всей античностью считает движением максимально правильным и идеальным и для которого дает свое солидное обоснование. Другими словами, термин physis понимается здесь у Прокла не в нашем смысле "природа", но в смысле чисто античном, при котором под "физическим" учением понималось то, что мы назвали бы, скорей, натурфилософией.

14) "Обзор астрономических положений" и другие астрономические сочинения (ниже, с. 248 сл.).

г) Из чисто мистической области от Прокла дошли только незначительные материалы – 15) "Эклоги из халдейской философии" (извлечение из большого специального труда в десяти книгах) и 16) "О жертвоприношении и магии".

д) Наконец, от Прокла осталось 17) семь небольших гимнов богам в традиционных эпических гекзаметрах – к Гелиосу, Афродите, музам, ко всем богам, ликийской Афродите, Гекате и Янусу, к велемудрой Афине. Эти гимны обращают на себя внимание своим орфическим содержанием, астрологическими элементами, учением о мистических восхождениях и аскетической чистоте духа (хотя тут присутствуют и характерные для древних гимнов прошения о здоровье, счастье, богатстве и прочих материальных благах) и, наконец, разного рода искусственными языковыми приемами.

е) Не сохранились комментарии Прокла к платоновским "Горгию", "Федону", "Федру", "Теэтету", "Филебу", "Пиру", а также сочинения: "Рассуждение о вечности мира против христиан", комментарий ко всему Гомеру "О богах у Гомера", "Согласие Орфея, Пифагора и Платона", "На теологию Орфея", "О поведении", "Книга о Матери" (о фригийской богине). Также – комментарии к логическим сочинениям Аристотеля и к Плотину. Признаны неподлинными небольшой трактат астрономического содержания "Сфера" (эксцерпт из Гемина, ученика Посидония, I в. до н.э.) и астрологический "парафраз" к четырем книгам Птолемея о действии звезд. Патриарх Фотий (IX в.) приводит в своей "Библиотеке" отрывки из хрестоматии некоего Прокла, являющиеся для нас основным источником для установления содержания древних, так называемых киклических, поэм. Тождество этого Прокла с неоплатоником Проклом сомнительно.

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>