Шри Ауробиндо. ТАЙНА ВЕДЫ | ОГЛАВЛЕHИЕ Глава XXIII ОБЗОР ЗАКЛЮЧЕНИЙ Мы завершили тщательное

Глава XXIII

ОБЗОР ЗАКЛЮЧЕНИЙ

Мы завершили тщательное и всестороннее рассмотрение легенды об Ангирасах в Ригведе, изучили основные ее символы и теперь можем окончательно подытожить выводы, к которым пришли. Как я уже отмечал, легенда об Ангирасах и миф о Вритре – два главных мифологических сюжета Веды; они встречаются в ней повсюду, они проходят сквозь все гимны, как две тесно связанные нити символической образности, и вокруг них ткется полотно всей символики Веды. Они не просто представляют собой ее центральные идеи, они – два главных столпа этой древней системы. Определив их смысл и значение, мы уясняем для себя смысл всей Ригведы. Если Вритра и воды символизируют тучу и дождь и бурное течение семи рек Пенджаба, если Ангирасы несут с собою физический рассвет, то Веда есть символическое изображение явлений природы, олицетворенных в фигурах богов, риши и злых демонов. Если Вритра и Вала – это дравидийские боги, а пани и Вритры – враждебно настроенные люди, то Веда есть поэтическое и мифологическое описание вторжения в дравидийскую Индию варваров, поклоняющихся силам природы. Если же, напротив, это символическое отображение противоборства между духовными силами Света и силами Тьмы, Истины и Лжи, Знания и Неведения, Смерти и Бессмертия, в таком случае в этом и состоит подлинный смысл всей Веды.

Мы пришли к заключению, что риши Ангирасы приносят Зарю, вызволяют Солнце из тьмы, но Солнце, Заря и Тьма есть образы, употребляемые в значении духовном. Главная концепция Веды – это завоевание Истины, ее освобождение из тьмы Неведения, и через завоевание Истины осуществляется завоевание Бессмертия. Ибо ведийская "истина" (ritam) есть концепция, как духовная, так и психологическая. Ритам – это истинное бытие, истинное сознание, истинный восторг существования за пределами этой земли, представленной телом, этого срединного пространства, что есть сфера витальной силы, и этого неба, что есть царство разума. Мы должны выйти за пределы этих миров, чтобы достичь высшего плана той Истины сверхсознания, которая есть собственный дом богов и основание Бессмертия. Это и есть Свар, мир Солнца, куда Ангирасы проложили путь для своих потомков.

Ангирасы являются одновременно и божественными провидцами, помогающими трудам богов в космосе и в человеке, и наместниками этих богов на земле, праотцами, первыми обнаружившими ту мудрость, которую воспевают, о которой напоминают и опыт которой стремятся возобновить ведийские гимны. Семеро божественных Ангирасов – это сыны или энергии Агни, энергии Провидческой Воли, огня божественной Силы, исполненного божественного знания, что зажигается ради победы. Риши Бхригу нашли этот Огонь, сокрытый в ростках земного существования, а Ангирасы возжигают его на алтаре жертвоприношения и поддерживают его весь жертвенный год, который символизирует период божественных трудов, необходимых для возвращения Солнца Истины из тьмы. Совершающие жертвоприношение в течение девяти месяцев этого года есть Навагвы, провидцы девяти коров или девяти лучей, которые предпринимают поиск стад Солнца и участвуют в походе Индры на битву с пани. Совершающие жертвоприношение в течение десяти месяцев есть Дашагвы, провидцы десяти лучей, которые вместе с Индрой вступают в пещеру пани и вызволяют пропавшие стада.

Жертвоприношение – это отдача человеком всего, чем он владеет в своем существе, ради осуществления более высокой или божественной природы, а плод жертвоприношения – это последующее обогащение его человеческой природы щедрыми дарами богов. Богатство, получаемое таким образом, дает состояние духовной обогащенности, благоденствия, счастья, что уже само по себе составляет энергию для путешествия и силу для битвы. Ибо жертвоприношение – это путешествие, продвижение вперед, сама жертва движется, ведомая Агни, вверх по божественному пути к богам; а восхождение отцов, Ангирасов, к божественному миру Свара есть модель такого путешествия. Жертвенное путешествие Ангирасов есть также битва, поскольку их продвижению противодействуют пани, Вритры и другие силы зла и лжи, поэтому сражение Индры и Ангирасов с пани является главным действием этой войны.

Важнейшими чертами жертвоприношения являются возжигание божественного огня, приношение гхритам и нектара Сомы, пение священного слова. Боги возрастают благодаря гимнам и приношениям; сказано, что они рождаются, созидаются или проявляются в человеке, и благодаря своему росту и величию в нем они взращивают землю и небо, то есть физическое и ментальное бытие, до их пределов, а превысив их, созидают, в свою очередь, более высокие миры или планы существования. Более высокое существование божественно, беспредельно: сияющая Корова, бесконечная Матерь, Адити – его символ; низшее существование подчинено ее темной форме – Дити. Цель жертвоприношения есть завоевание возвышенного или божественного бытия, овладение им и подчинение его закону и его истине существования низшего или человеческого. Приносимое в жертву гхритам есть продукт сияющей Коровы; это – ясность или яркость солнечного света, проявленная в ментальном существе человека. Сома – бессмертный восторг бытия, сокрытый в водах и в растении, который необходимо выжать, дабы боги и люди могли испить его. Слово есть вдохновенная речь, выражение озаренной мысли Истины, которая поднимается из души, формируется в сердце и оттачивается умом. Агни, возрастающий от гхритам, Индра, исполнившийся лучезарной мощи и восторга Сомы, возросший от Слова, помогают Ангирасам отвоевать стада Солнца.

Брихаспати – Владыка творящего Слова. Если Агни – это наивысший Ангираса, пламя, из которого рождаются Ангирасы, то Брихаспати есть единый Ангираса с семью устами, семью лучами озаряющей мысли, семью словами, что ее выражают, силами речи которого и являются эти семеро провидцев. Именно совершенная мысль Истины, о семи главах, покоряет для человека четвертый или божественный мир, завоевывая для него полноту духовного богатства, что и есть цель жертвоприношения. Вот почему Агни, Индра, Брихаспати, Сома, все они описываются как завоеватели стад Солнца, истребляющие дасью, которые скрывают и удерживают эти стада от человека. Сарасвати, представляющая собой поток Слова или вдохновение Истины, также описывается как убийца дасью и завоевательница сияющих стад; отыскивает же стада Сарама, вестница Индры, солнечная или рассветная богиня, вероятно, символизирующая интуитивную силу Истины. Уша, Заря, одновременно и сама вносит лепту в великую победу, и, явившись во всей полноте, становится ее лучезарным итогом.

Уша – Заря божественная, ибо Солнце, пробуждаемое с ее приходом, есть Солнце Истины сверхсознательного; день, приходящий с ним, это день истинной жизни в истинном знании, ночь же, изгоняемая им, это ночь неведения, которая, тем не менее, в чреве своем скрывает рассвет. Уша сама есть Истина, sūnritā, и матерь Истин. Истины божественной Зари зовутся ее коровами, ее сияющими стадами; силы же Истины, сопровождающие стада и овладевающие Жизнью, зовутся ее конями. Большая часть ведийской символики строится вокруг этих образов коров и коней, ибо они составляют главный элемент тех богатств, которых ищет человек и о которых он просит богов. Коровы Зари были угнаны и спрятаны демонами, владыками тьмы, в их глубокой тайной пещере подсознания. Они есть озарения знания, мысли Истины, gāvo mataya, которых нужно вызволить из заточения. Их освобождение – это подъем сил и энергий божественной Зари.

Это также и возвращение Солнца, которое лежало во тьме; ибо сказано, что Солнце, "эта Истина", и было тем, что открыли Индра и Ангирасы в пещере пани. После разрушения пещеры стада божественной зари, которые есть лучи Солнца Истины, восходят на вершину бытия, а само Солнце поднимается к верхнему светозарному океану божественного существования, ведомое мудрецами, словно корабль по водам, пока не достигнет другого берега.

Пани, скрывающие стада, хозяева мрачной пещеры, относятся к категории дасью, которые противопоставлены в ведийской системе символов арийским богам, арийским провидцам и вершителям трудов. Арий есть тот, кто вершит труд жертвоприношения, находит священное слово озарения, желает богов и взращивает их и сам возрастает через них до величия истинного существования; он – воин света и путник, идущий к Истине. Дасью – существо небожественное, он не совершает жертвоприношения, он лишь накапливает богатство, которым не может правильно воспользоваться, потому что не владеет словом и не может дать ментального выражения сверхсознательной Истине, он ненавидит Слово, богов и жертвоприношение, он не отдает ничего, чем владеет, для целей высшего существования, напротив, грабит ария и удерживает его добро. Он – вор, враг, волк, пожиратель, сеятель раздора, чинитель препятствий, заточитель. Дасью – это силы тьмы и неведения, которые противодействуют тому, кто ищет истину и бессмертие. Боги – силы Света, сыновья Бесконечности, формы и ипостаси единого Божества, кто с их помощью, через их возрастание в человеке и благодаря людским трудам возвышает человеческое существо до истины и бессмертия.

Таким образом, истолкование мифа об Ангирасах дает нам ключ ко всей тайне Веды. Ибо если коровы и кони, утраченные ариями и возвращенные им богами, коровы и кони, владыкой и подателем которых является Индра – собственно он сам есть Бык и Конь, – это не просто физический скот, если эти элементы богатства, обретаемого через жертвоприношение, есть символы духовных сокровищ, то такими же должны быть и другие, неизменно связанные с ними элементы – сыновья, герои, золото, драгоценности и т.д. Если Корова, дающая гхритам, корова не физическая, но сияющая Матерь, тогда и гхритам, которое находится в водах и которое, как сказано, трижды сокрыто скупыми пани в Корове, не есть физическое приношение и даже не медовое вино Сомы, которое также, как мы знаем, пребывает в реках и вздымается медоносной волной из океана, устремляясь ввысь к богам. И если символичны эти предметы приношения, то должны быть символичны и другие; сам обряд жертвоприношения не может быть ничем иным, как символом внутренней жертвы. А если и риши Ангирасы носят отчасти символичный характер, или же они есть, подобно богам, полубожественные труженики и помощники на жертвоприношении, то такими же должны быть и Бхригу, Атхарваны, Ушаны, Кутсы и другие риши, которые связаны с ними в их труде. Если легенда об Ангирасах и история борьбы с дасью есть иносказание, то такими же должны быть и другие легенды, которые мы находим в Ригведе, главный сюжет которых – помощь богов в сражении риши с демонами; ибо они излагаются в тех же выражениях и неизменно ставятся ведийскими поэтами в один ряд с легендой об Ангирасах.

Соответственно, если эти дасью, которые отказываются приносить дары и совершать жертвоприношения, ненавидят Слово и богов, и с которыми постоянно воюют арии, если все эти Вритры, пани и прочие недруги есть не враждебно настроенные люди, но силы тьмы, неистины и зла, тогда вся идея арийских войн, царей и племен начинает обретать характер духовного символа и аллегории. Всецело ли они являются таковыми или только отчасти, можно установить лишь при более детальном исследовании вопроса, что пока не входит в нашу задачу. Наша задача сейчас лишь в том, чтобы убедиться, достоверна ли та идея, с которой мы начали, – можно ли утверждать, что ведийские гимны есть символическое писание мистиков древней Индии, смысл которого прежде всего духовный и психологический. Я полагаю, достоверность этого была нами установлена, ибо уже есть достаточное основание для того, чтобы подойти к Веде с этой точки зрения и дать ей более детальное истолкование как писания такого рода лирического символизма.

Тем не менее, чтобы окончательно утвердиться в этой точке зрения, было бы правильно рассмотреть и другую, близкую ей, легенду о Вритре и водах, которая, как мы увидели, теснейшим образом связана с легендой об Ангирасах и Свете. Прежде всего, Индра, убийца Вритры, наряду с Агни – один из главных богов ведийского пантеона, и если мы сможем верно определить его характер и функции, то получим ясное представление об общем типе арийских богов. Во-вторых, Маруты, соратники Индры, певцы священного напева, являются главным звеном натуралистической теории ведийского культа; они, несомненно, есть боги бури, и никакое другое значимое ведийское божество – Агни или Ашвины, Варуна и Митра, или Тваштар и богини, или даже Сурья, Солнце, или Уша, Заря, не носят столь ярко выраженного физического характера. Следовательно, если мы сможем показать, что и эти боги бури несут в себе психологические черты и тоже символичны, то все сомнения о наличии более глубокого смысла ведийской религии и ритуала окончательно рассеются. И наконец, если Вритра и связанные с ним демоны – Шушна, Намучи и прочие – окажутся, при ближайшем рассмотрении, дасью, врагами в духовном смысле, и если значение небесных вод, которые преграждает Вритра, будет подвергнуто более тщательному исследованию, то взгляд на легенды о риши, богах и демонах в качестве иносказаний получит более прочную основу и возникнет возможность более удовлетворительной интерпретации символики ведийских миров.

Больше сейчас сделать невозможно, ибо ведийская символика, как она представлена в гимнах, слишком сложна в своих деталях, допускает слишком много подходов к ее прочтению, имеет слишком много темных мест, которые трудно истолковать во всех нюансах и оттенках, а главное – она настолько затемнена веками забвения и непонимания, что одной работы недостаточно, чтоб адекватно подойти к решению всех вопросов, возникающих с ее интерпретацией. Сейчас мы можем только отыскать главные ключи к ней и понадежнее заложить верные основы.

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>