Шри Ауробиндо. ТАЙНА ВЕДЫ

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Остаются две постоянные составляющие легенды об Ангирасах, в отношении которых мы нуждаемся в дополнительных прояснениях, чтобы полностью овладеть ведийской концепцией Истины и понять, что скрывалось за идеей открытия нашими Праотцами сияний Зари; нам предстоит установить сущность Сарамы и точные функции пани – решить эти две очень тесно связанные друг с другом проблемы истолкования Веды. Совершенно очевидно, что Сарама представляет собой некую силу или энергию Света и, вероятно, Зари; ибо однажды установив, что противоборство, с одной стороны, Индры и первых арийских провидцев и, с другой, сыновей пещеры Тьмы – это не странное преломление истории древней Индии, а символическая борьба между силами Света и Тьмы, мы понимаем, что Сарама, которая первая отыскивает сияющие стада, открывает как путь, так и тайное укрытие в скале, должна являться предшественницей рассвета Истины в человеческом разуме. А если мы спросим себя, какая из сил или способностей нашего сознания может проложить путь к истине, выявить из тьмы непознанного внутри нас сокрытый там свет, то тотчас возникнет мысль об интуиции. Ибо Сарама – это не Сарасвати, не вдохновение, хоть их имена и созвучны. Сарасвати изливает полноводный поток знания, она являет собой – или пробуждает – великий поток вод, maho arna, и изобильно озаряет все мысли, vishvā dhiyo vi rājati. Сарасвати владеет потоком Истины и его же олицетворяет; а Сарама – это путешественница и искательница на своем пути, которая сама ничем не владеет, а скорее, находит то, что было утрачено. Кроме того, она не есть безграничное слово откровения, Наставница человека, подобно богине Иле; ибо, даже обнаружив то, что искала, она не обретает его, а лишь передает об этом провидцам и их божественным соратникам, которым еще предстоит сразиться за найденный свет.

Посмотрим, однако, что говорится о Сараме в самой Веде. В гимне I.104 есть стих (5), в котором ее имя хоть и не упоминается – да и гимн этот посвящен другой теме, не Ангирасам или пани, – тем не менее с достаточной точностью обрисовывается роль, отводимая Сараме в Веде: "Когда эта сила, что ведет по пути, проявилась, знающая, она направилась к месту, что есть словно бы дом для дасью", prati yat syā nīthā adarshi dasyor oko na achchhā sadanam jānatī gāt. Здесь отмечены две существенные характеристики Сарамы: вначале приходит к ней знание, прежде чем появляется видение, оно возникает инстинктивно при малейшем побуждении, и с его помощью она ведет или направляет все остальные способности и божественные силы, которые задействованы в поиске. И она же приводит их к этому месту, sadanam, к дому Сил разрушения, что находится на другом полюсе существования, противоположном тому месту, где находится обитель Истины, sadanam ritasya, она проникает в пещеру или тайное укрытие тьмы, guhāyām, тогда как обитель богов располагается в пещере или тайном убежище света. Иными словами, Сарама есть сила или энергия, нисходящая из плана сверхсознательной Истины, которая ведет нас к свету, что сокрыт в глубинах нашего существа, в сферах подсознания. Все эти характеристики очень точно применимы к интуиции.

Имя Сарамы упоминается лишь в нескольких гимнах Веды и неизменно в тех отрывках, где говорится о свершении Ангирасов или завоевании наивысших планов существования. Среди этих гимнов наиболее важный принадлежит риши Атри, к которому нам уже приходилось обращаться при исследовании вопроса о Навагвах и Дашагвах (V.45). В первых трех стихах изложена суть великого достижения: "Силой слова расколов скалу неба, он отыскал их, и вот тогда сияния приближающейся Зари вышли на свет; он открыл находящихся в загоне, Свар взошел; бог распахнул врата человеческие. Солнце всецело достигло силы и блеска; Мать Коров (Заря), знающая, вышла из простора; реки стали бурными потоками, что пробивают (себе русло), утвердилось небо, как хорошо установленный жертвенный столб. Пред этим словом вышло на свет то, что скрывалось в недрах горы, ради наивысшего рождения Великих (рек или – менее вероятно – зорь); гора разверзлась, небо стало совершенным (или – достигло своей цели); они расположились (на земле) и распределили простор". Именно об Индре и Ангирасах говорит нам риши, о чем свидетельствует и весь гимн в целом, и выражения, использованные в этом отрывке; ибо здесь мы встречаем обычные формулы легенды об Ангирасах и точные выражения, постоянно используемые в гимнах, посвященных освобождению Зари, Коров и Солнца. Нам уже известно, что они означают. Гора нашего уже образованного трехчастного существования, которая вершиной касается неба, расколота на части Индрой, и сокрытые там озарения выходят из тьмы; Свар, высшее небо сверхсознания, стал проявлен, когда сияющие стада устремились ввысь. Солнце Истины широко излучает всю силу и великолепие своего света; внутреннее Озарение восходит из лучезарной широты, неся полноту знания, – jānatī gāt, это же выражение используется для описания той силы, что приводит к дому дасью в гимне I.104.5 и Сарамы в гимне III.31.6; реки Истины, олицетворяющие поток ее бытия и ее движение (ritasya preshā), нисходят бурными струями, пробивая здесь себе русло; небо, ментальное бытие, становится совершенным и обретает прочность, как хорошо установленный жертвенный столб, дабы поддерживать безбрежную Истину высшей или бессмертной жизни, ставшей теперь проявленной, а простор той Истины находит себе прибежище здесь, в физическом бытии. Освобождение содержимого недр горы, parvatasya garbha, озарений, составляющих семиглавую мысль, ritasya dhīti, которые выходят на призыв вдохновенного слова, ведет к наивысшему рождению семи великих рек, что составляют субстанцию Истины, приведенную в движение, ritasya preshā.

Затем после обращения к Индре и Агни "словами совершенной речи, которым радуются боги", – ибо этими словами Маруты⁶² совершают жертвоприношения, подобно тому как провидцы благодаря своему провидческому знанию исполняют верно труд жертвоприношения, ukthebhir hi shmā kavaya suyajñā... maruto yajanti (стих 4), – риши вкладывает в уста людей призыв, вдохновляя их следовать примеру Отцов и обрести те же божественные плоды. "Приидите же; да обретем мы сегодня совершенство в мысли, да устраним страдание и невзгоды, да достигнем мы высшего блага", eto nu adya sudhyo bhavāma, pra duchchhunā minavātā varīya; "далеко прочь пусть уйдет от нас все враждебное (все то, что разрушает, dveshāmsi); да продвинемся мы вперед, навстречу Владыке жертвы. Придите же; да сотворим мы Мысль, о други, (очевидно, семиглавую мысль Ангираса), что есть Матерь (Адити или Заря) и что устраняет загон, заграждающий Коров" (стихи 5, 6). Смысл здесь вполне ясен; именно в таких стихах, как этот, сокровенный смысл Веды приподнимает свой покров символизма.

Затем риши говорит о великом примере древности, повторить который он призывает людей, – о примере Ангирасов, свершении Сарамы. "Тогда камень был приведен в движение, благодаря которому Навагвы десять месяцев воспевали богов, Сарама, идущая за Истиной, отыскала коров, Ангираса сделал все вещи истинными. Когда в рассвете этой Безбрежной (имеется в виду Уша, представляющая бесконечное сознание Адити, mātā devānām aditer anīkam) все Ангирасы сошлись вместе с коровами (или скорее – соединились посредством озарений, символически представленных в образе коров или Лучей); там был их источник (озарений) в наивысшем мире; идя путем Истины, Сарама нашла коров" (стих 7, 8). Здесь мы видим, что именно посредством продвижения Сарамы, которая следует прямо к Истине по пути Истины, семь провидцев, представляющих собой семиглавую или семилуч-ную мысль Аясьи и Брихаспати, находят все сокрытые озарения, и силой этих озарений они все сходятся вместе – как нам уже ранее говорил Васиштха, – на ровном просторе, samāne ūrve, откуда Заря снизошла, неся знание, ūrvād jānatī gāt (стих 2), или, как это выражено здесь, – в рассвете этой Безбрежной, иными словами, в беспредельном сознании. Тогда, по словам Васиштхи, они, объединившись, приходят к согласию в знании и больше не соперничают друг с другом, sangatāsa sam jānate na yatante mithas te (VII.76.5), то есть семеро становятся одним целым – как указано в другом гимне; они становятся единым Ангирасой о семи устах – образ, сопоставимый с образом семиглавой мысли; и именно этот единый, или объединенный, Ангираса и делает все вещи истинными в результате открытия Сарамы (стих 7). Сгармонизированная, объединенная, совершенная Провидческая Воля исправляет всю ложь и искривление и приводит всю мысль, жизнь, действие в соответствие с Истиной. Так же и в этом гимне действие Сарамы есть точное действие Интуиции, которая движется непосредственно к Истине прямым путем Истины, а не окольными тропами сомнений и ошибок, и освобождает Истину от покрова мрака и личин лжи; именно посредством озарений, освобожденных ею, Разум-Провидец способен обрести полное откровение Истины. Далее гимн описывает то, как Солнце на своих семи конях восходит к "тому полю, что широко простирается пред ним в конце долгого пути", как быстрая Птица в своем полете достигает Сомы, а юный Провидец – того пастбища сияющих коров, описывается восхождение Солнца к "светозарному Океану", и как оно пересекает его "подобно ладье, ведомой мудрыми", и как воды этого океана нисходят и изливаются в человеческое существо в ответ на призыв мудрецов. В этих же водах человек, провидец, утверждает семиликую мысль Ангираса. Если мы помним, что Солнце представляет собой свет или знание, исходящее из сверхсознания, плана Сознания-Истины, а светозарный океан – сферы сверхсознательного с их трижды семью обителями Матери Адити, то становится нетрудным понять смысл этих символических изречений⁶³. Это и есть высшее достижение высочайшей цели, которому предшествует полная победа Ангирасов, их единое восхождение на план Истины, чему, в свою очередь, предшествует обнаружение и открытие стад, осуществляемое Сарамой.

Еще один гимн, имеющий очень важное значение при рассмотрении данного вопроса, это гимн Вишвамитры, тридцать первый из третьей мандалы. "Агни (Божественная Сила) был рожден как трепещущее пламя жертвоприношения для великих Сынов Сияющего (Дэвы, Рудры); велико дитя их, велико широкое рождение; великое движение того, кто направляет сияющие стада (Индры, Божественного Разума), осуществляется через жертвоприношение. Победоносные (зори) примкнули к нему в его борьбе, посредством знания они отыскали во тьме великий свет; Зори, обладающие знанием, восходят к нему, Индра стал единственным владыкой сияющих коров. К тем коровам, что пребывали в твердыне (у пани), мудрые пробили путь; с помощью разума семеро провидцев погнали их вперед (или ввысь, к вершине), они нашли весь путь (цель, или поле продвижения) Истины; знающий их (наивысшие обители Истины), Индра с поклонением вошел в них", vīlau satīr abhi dhīrā atrindan, prāchā ahinvan manasā sapta viprā; vishvām avindan pathyām ritasya, prajānan it tā namasā vivesha (стихи 3-5). Это привычное нам описание великого рождения, великого света, великого божественного движения Истины-знания, а также нахождения цели и вступления богов и провидцев в наивысшие сферы. Затем описывается роль Сарамы в этом процессе. "Когда Сарама нашла пролом в скале, он (или, возможно, она, Сарама) сделал непрерывной высокую и великую цель. Она, прекрасноногая, повела его вперед, к неувядающим (к неуничтожимым коровам Зари); первой она отправилась, знающая, на их зов" (стих 6). Вновь говорится об Интуиции, интуитивном знании, что направляет и ведет; обладая знанием, она быстро мчится впереди всех на зов сокрытых озарений, к тому месту, где скала, столь прочная и несокрушимая на вид (vīlu, drilha), расколота и открыт проход для ищущих.

Остальная часть гимна посвящена описанию свершения Ангирасов и Индры. "Он пошел, величайший из всех провидцев, становясь им другом; скала отдала свой плод для вершителя совершенных трудов; в силе воинов он вместе с юными (Ангирасами), ища изобилия богатств, достиг их, тогда, вознося гимн света, он сразу же стал Ангирасом. Становясь впереди, перед нами, формой и мерой для каждой существующей вещи, он знает все рождения, он убивает Шушну"; иными словами, Божественный Разум принимает форму, отвечающую каждой вещи, существующей в этом мире, и открывает свой истинный божественный образ и суть, при этом убивая силу лжи, вносящую искажение в знание и действие. "Ищущий коров, путешествующий к обители неба, слагающий гимны, он, Друг, избавляет своих друзей от всякого несовершенства (истинного самовыражения). С умом, ищущим Света (коров), они вступили в свои обители благодаря словам озарения, создавая путь к Бессмертию" (ni gavyatā manasā sedur arkai krinvānāso amritatvāya gātum). Это их просторная обитель, Истина, благодаря которой они обрели месяцы (десять месяцев Дашагвов). Достигнув гармонии в видении (или – видящие в совершенстве), они возрадовались их собственному (жилищу, Свару), доя молоко древнего семени (сущего). Их возглашение (Слово) раскалило всю землю и небо (иными словами – создало пылающую субстанцию ясности, gharma, taptam ghritam, что есть продукт коров солнца); они утвердили в том, что было рождено, прочность и неизменность и утвердили силу героев в коровах (то есть боевая мощь была утверждена в Свете знания).

"Индра, убийца Вритры, с помощью тех, кто был рожден (сынов жертвоприношения), с помощью возлияний и гимнов озарения выпустил ввысь на простор сияющих; огромная и прекрасная Корова (корова Адити, широкое и блаженное высшее сознание), несущая для него свой сладкий продукт, мед, полный масла (ghrita), надоила его словно свое молоко. Также для этого Отца (для Неба) они приготовили просторное и сияющее жилище; вершители совершенных деяний, они обрели полное видение его. Широко укрепив своей поддержкой Родителей (Небо и Землю), они восседали в том высоком мире и вобрали в себя все его блаженство. Когда ради устранения (зла и лжи) широкая Мысль утверждает того, кто быстро вырастает, объемля землю и небо, тогда Индре, в ком содержатся все ровные и безупречные речи, предоставляются все неодолимые силы. Он нашел великое, многочастное и благословенное Поле (широкий простор коров, мир Свара), и погнал вперед все движущееся стадо для своих друзей. Индра, сверкающий, вместе с мужами (Ангирасами) породил одновременно Солнце, Зарю, Путь и Пламя" (стихи 7-15).

В остальных стихах продолжается развитие этих же образов, а также добавляется известный образ дождя, который был столь неверно понят. "Древний, давно рожденный, я делаю новым то, что могу покорить. Устрани же наших многих безбожных обидчиков и дай нам завладеть Сваром. Дожди, что несут очищение, простерлись пред нами (в виде вод); переправь нас на ту сторону их, туда, где блаженство. Ведя сражения на колеснице, защити нас от врага; как можно скорее сделай нас захватчиками Коров. Убийца Вритры, Господин Коров, указал (людям) коров; он проник со своими сияющими законами (или сияниями) в тех, кто черен (лишен света, как пани); указуя истины (коров истины), он благодаря Истине открыл все свои двери", pra sūnritā dishamāna ritena durash cha vishvā avrinod apa svā (стихи 19-21); иными словами, он открывает врата собственного мира, Свара, после того как проникает в нашу тьму (anta krishnān gāt) и распахивает "человеческие двери", которые были заперты пани.

Таков этот замечательный гимн, основную часть которого я перевел, ибо он поразительно ясно показывает мистический и целиком психологический характер ведийской поэзии, в результате чего отчетливо проявляется вся природа образности, в которую включена и фигура Сарамы. Прочие упоминания о Сараме в Ригведе не прибавляют ничего существенного к этой концепции. Мы встречаем краткое упоминание этого образа в гимне IV.16.8: "Когда ты взломал скалу и достал из нее воды, пред тобой возникла Сарама; так достань же еще больше сокровищ для нас, как наш вождь, разбивая загоны, ты, воспеваемый Ангирасами". Это Интуиция является пред Божественным Разумом, как его предшественница, когда изливаются воды, нисходящие движения Истины, что выходят из скалы, в которой Вритра держал их в заточении (стих 7); и именно с помощью Интуиции это божество становится нашим вождем, чтобы освободить для нас Свет и завоевать множество сокровищ, сокрытых в скале за крепостными вратами пани.

Другое упоминание этого образа мы обнаруживаем в гимне Парашары Шактьи (I.72), одном из тех, что наиболее ясно раскрывает суть ведийской образности, хотя это справедливо и в отношении многих других гимнов Парашары, поэта очень вдохновенного, который всегда стремится приподнять более чем просто краешек покрова мистерии. Гимн короткий, и я переведу его целиком. "Он сотворил изнутри вдохновенное знание вечного Устроителя всего сущего, держа в руке многие силы (энергии божественных Пуруш, naryā purūni); Агни, сотворив целиком все формы бессмертия, становится владыкой (божественных) богатств. Все бессмертные, кто не ограничен (неведением), жаждущие, нашли его в нас, словно бы Теленка (коровы Адити), находящегося повсюду; трудясь, продвигаясь к Обители, утверждая Мысль, они достигли в высшем месте сияющее (великолепие) Агни. О Агни, когда в течение трех лет (трех символических сезонов или периодов, возможно, соответствующих времени прохождения через три уровня небес разума), они, чистые, служили тебе, чистому, подношениями топленого масла (ghrita), они установили жертвенные имена и привели в движение (к наивысшему небу) формы прекраснорожденные. Они обрели знание широких миров, неба и земли, и понесли их вперед, они, сыновья Рудры, владыки жертвоприношения; смертный пробудился к видению и нашел Агни, стоящего на высочайшем месте. Знающие в совершенстве (или в гармонии), они преклонили перед ним колени; они вместе со своими женами (женскими энергиями богов) поклонились ему, тому, кто достоин поклонения; обретя очищение (или, возможно, преодолев границы земли и неба), они сотворили собственные (им присущие или божественные) формы, оберегаясь, каждый из них, друзей, взглядом Друга. В тебе боги жертвоприношения нашли трижды семь тайные обители, потаенные внутри; ими они, единодушные, охраняют бессмертие. Защити стада, что стоят, и те, что движутся. О Агни, знающий все проявления (или рождения) во всех мирах (или – обладающий всем знанием о людях), утверди свои силы, неизменные, ради жизни. Знающий изнутри пути движения богов, ты становишься их недремлющим посланцем и возницей жертвенных возлияний. Семеро могучих с небес (рек), знающие Истину, размещая верно мысль, познали врата блаженства; Сарама нашла прочность, простор, где коровы, благодаря чему и сейчас род человеческий наслаждается (наивысшим богатством). Те, кто проникли во все вещи, что приносят добрый плод, создали путь к Бессмертию; благодаря тем великим и их величию широко простерлась земля; Мать Адити с ее сыновьями пришла для поддержки. Бессмертные наделили его сияющим великолепием, когда сотворили они два ока неба (вероятно тождественные двум энергиям видения Солнца, двум коням Индры); словно бы освобожденные реки, устремились вниз потоки; сияющие (коровы), что находились здесь внизу, познали, о Агни".

Таков гимн Парашары, переведенный с максимально возможной точностью, даже ценой некоторой угловатости английского языка. С первого же взгляда становится ясно, что весь гимн посвящен знанию, Истине, божественному Пламени – которое едва отличимо от высочайшего Божества, бессмертию, восхождению богов, божественных сил посредством жертвоприношения к их божественности, к их высшим именам, к их истинным формам, к сияющему великолепию высочайшего плана сознания с его трижды семью обителями Бога. Такое восхождение не может иметь никакого иного смысла, кроме как восхождение божественных энергий в человеке из их обычных космических проявлений к сияющей Истине за пределами сущего, так же, собственно, и повествует нам об этом сам Парашара – действиями богов смертный пробуждается к знанию и находит Агни, пребывающего в высшем месте, что и есть наивысшая цель; vidan marto nemadhitā chikitvān, agnim pade parame tasthivāmsam. Какова же роль Сарамы в подобного рода гимне, если только она не представляет собой одну из сил Истины, если только ее коровы не есть лучи божественного Озарения? Что общего имеют коровы воинственных древних племен и кровавые раздоры наших арийских и дравидийских предков по поводу взаимных грабежей и скотокрадства с этим светозарным откровением бессмертия и божественности? Или что означают эти реки, которые познают Истину и находят скрытые врата? Неужели нам и дальше стоит утверждать, что это есть реки Пенджаба, пересохшие от засухи или перекрытые племенами дравидов, а Сарама – это мифологический образ, олицетворяющий посланца ариев или разве что провозвестницу физической Зари?

Один из гимнов десятой мандалы целиком посвящен этой теме "вестничества или посланичества" Сарамы – это беседа Сарамы и пани, которая, однако, не прибавляет ничего существенного к тому, что нам уже известно о Сараме; единственное важное значение беседы заключается в том, что она помогает составить представление о владыках пещеры сокровищ. Однако мы должны отметить, что ни в этом гимне, ни в других, уже рассмотренных нами ранее, не содержится никаких указаний на образ небесной гончей, который, по всей видимости, был соотнесен с Сарамой при дальнейшем развитии ведийской мифологии. Нет никаких сомнений в том, что это сияющая прекрасноногая богиня, которая пленяет пани и которую они желают, как свою сестру, – не как собаку, стерегущую скот, а как ту, кто разделит с ними их сокровище. Тем не менее, образ небесной гончей чрезвычайно уместен и ярок, безусловно, он должен был возникнуть из этого мифа. В одном из ранних гимнов (I.62) мы встречаем упоминание о некоем сыне, для которого Сарама "добыла пищу", – если следовать традиционному истолкованию, объясняющему это выражение историей о том, как гончая Сарама затребовала для своего отпрыска пищу, принесенную в жертву, как условие ее поиска пропавших коров. Однако, очевидно, что это объяснение вымышлено, поскольку в самой Ригведе подобная история не встречается. Ведийский гимн говорит нам: "На жертвоприношении", или скорее имеется в виду, "при поиске Индрой и Ангирасами (коров), Сарама открыла основание для Сына", vidat saramā tanayāya dhāsim (I.62.3); ибо это более вероятный смысл слова dhāsim ("основание", а не "пища") в данном случае. Сын этот, скорее всего, есть дитя, порожденное жертвоприношением, – постоянный элемент ведийской образности – а не отпрыск собаки-Сарамы. Мы встречаем похожие выражения и в других гимнах Веды, например в I.96.4, mātarishvā puruvārapushtir vidad gātum tanayāya svarvit, "Матаришван (бог жизненной силы, Ваю), взращивая многое желанное (высокие предметы жизни), открыл путь для Сына, открыл Свар"; здесь, очевидно, говорится о том же самом, но "сын" не имеет ничего общего с отпрыском собаки.

В другом гимне из десятой мандалы упоминаются две собаки, Сарамеи, посланцы Ямы, но там не говорится о Сараме как об их матери. Это хорошо известный "похоронный" гимн X.14, и здесь стоит рассмотреть, в чем же заключалась роль Ямы и двух его собак в Ригведе. В более поздних представлениях Яма выступает богом Смерти и имеет свой собственный особый мир; но, вероятно, в Ригведе он изначально представлял одну из форм Солнца, – даже в достаточно поздние времена Иша Упанишады мы встречаем его имя, употребленное в качестве обращения к Солнцу, – а затем он становится одним из близнецов, рожденных от светозарного Владыки Истины. Он есть хранитель Дхармы, закона Истины, satyadharma, соблюдение которого является условием достижения бессмертия, а следовательно, он есть хранитель бессмертия. Его мир – это Свар, мир бессмертия, amrite loke akshite, где пребывает, как описывается в гимне IX.113.7, немеркнущий Свет, где утвержден Свар, yatra jyotir ajasram, yasmin loke svar hitam. Гимн же Х.14 – это, в действительности, не столько гимн Смерти, сколько гимн Жизни и Бессмертия. Яма и древние Отцы открыли путь к тому миру, который есть пастбище Коров, откуда врагу не угнать сияющие стада, yamo no gātum prathamo viveda, naishā gavyūtir apabhartavā u, yatrā na pūrve pitara pareyu (стих 2). Душе смертного, восходящего к небу, нужно "миновать двух четырехглазых, пятнистых псов, Сарамеи, на добром (или верном) пути" (стих 10). На том пути к небесам они есть четырехглазые стражи, оберегающие человека на тропе своим божественным видением, yau te shvānau yama rakshitārau chaturakshau pathirakshī nrichakshasau (стих 11), и Яму просят послать их сопровождать душу в ее странствии. Эти псы "широко идущие, нелегко их убедить", они имеют статус посланцев Владыки Закона, пребывающих среди людей. Гимн взывает: "Пусть они (псы) вновь дадут нам блаженство здесь, в несчастливом (мире), дабы могли мы взглянуть на Солнце" (стих 12). Мы все еще находимся в системе старых ведийских воззрений – Света, Блаженства и Бессмертия, – а эти псы, Сарамеи, обладают всеми существенными характеристиками Сарамы – видением, широтой движения, способностью идти путем, которым достигается цель. Сарама ведет к простору коров, эти собаки охраняют душу в ее странствии к неуничтожимому пастбищу, к полю (kshetra) сияющих и нерушимых стад. Сарама ведет нас к истине, к видению Солнца, что есть путь к блаженству; эти собаки несут человеку благоденствие в мире страдания, дабы было у него видение Солнца. Выступает ли Сарама в облике прекрасноногой богини, идущей по пути, или же небесной гончей, матерью этих стражей пути, широко идущих, – идея остается неизменной: это есть сила Истины, которая ищет и находит, которая открывает благодаря божественной способности внутреннего видения или интуиции сокрытый Свет и недостижимое Бессмертие. Однако именно этим поиском и отысканием Света и ограничивается ее функция.