1.1. Феномен сексуального насилия и основные теории возникновения насилия. - Процессуальная психотерапия женщин-жертв сексуального насилия- Невович Н.Е.

Насильственные процессы протекают в социальной системе на разных уровнях. В зависимости от уровня социальных систем субъектами насилия выступают различные по своему качеству субъекты социального процесса, для которых характерно использование различных способов разрешения конфликта в целях установления социального баланса.

Для обоснования насилия субъекты различных уровней используют различные мифологемы, находящиеся между собой в относительной корреляции, что позволяет вовлекать ресурсы более широкой системы, как для расширения конфликта, так и для его ликвидации.

Наиболее обобщенным объектом насилия в современном мире предстают этнические общности. Морфология этнического насилия не предполагает существенных этнических вариаций, и этническое насилие включает в себя все виды насилия, известные антропологии и психологии насилия, и использует их для своей основной цели – вытеснения (устранения) иноэтнической общности (ее носителей) из социальной среды или отдельных общественных подсистем.

Понятие насилие в русском языке не тождественно понятию, выражаемому словом violence в правопослушном английском понимании. Там более четко разведены такие понятия, как коллективное или индивидуальное отклонение от существующих общепринятых норм социального поведения с применением физической или иной силы (violence), и насилие индивида над другим индивидом, часто выражается в таких терминах, как, например, сексуальное насилие – rape (изнасилование) и другие так называемые особые формы насилия (special violence).

Отдельного внимания заслуживает феномен сексуального насилия.

Сексуальное насилие - понятие, отягченное эмоциями, мифами и разночтениями. Поскольку его определяют как половой акт, прежде всего оно подразумевает проявление насилия, гнева и власти, а также физического воздействия на личность. Существует много определений изнасилования, но, как правило, в большинстве сводов законов оно трактуется как введение полового члена во влагалище без обоюдного согласия. Строго говоря, введение полового члена в рот или в анус без обоюдного согласия - это также изнасилование, т.к. оно подпадает под действие основных законов против сексуального нападения.

Следует оговориться, что жертвой сексуального насилия может быть человек любого возраста и пола.

Сексуальное насилие нередко приводит к возникновению  специфических расстройств и поэтому в международных классификациях болезней многими исследователями выделяется в отдельную проблему. Статистические данные о распространенности сексуального насилия в отношении женщин в нашей стране весьма противоречивы. По некоторым источникам, в нашей стране ежегодно регистрируется 7-8 тыс. случаев  сексуального насилия, однако реальное число пострадавших, по меньшей мере, в 10 раз больше [Асанова Н.К. с соавт., 1997].

Проблема далека от разрешения. Острая потребность в изучении психологических последствий насилия вообще и сексуального насилия в частности закономерно обуславливает факт, что первые труды, посвященные этому вопросу, носят характер методических рекомендаций по оказанию медицинской, психологической, социальной и правовой помощи пострадавшим.

 Первые исследования феномена сексуального насилия в нашей стране были проведены в области криминологии.  Основной акцент делался на анализе ситуации насилия, личностей насильников и причин, побудивших к преступлению. Все исследования пострадавших были проведены в рамках виктимологии, т.е. как поведение и характеристики жертвы насилия влияли на развитие и исход криминальной ситуации.

Цель таких исследований, к сожалению, часто заключается в поиске провокационных черт поведения жертвы и отождествлении их с причинами совершения преступления. Неудивительно, что подобное отношение не способствует обращению пострадавшей в официальные органы, где предметом разбирательства станет ее интимная жизнь, поведение и личностные характеристики.

Высокая латентность половых преступлений составляет основную сложность изучения этой проблемы. Данные различных исследований о соотношении зарегистрированных и фактических случаев варьируют от 1:3.6 до 1:15 [Антонян Ю.М., Голубев В.П., Кубряков Ю.Н., 1990].

Виктимилогия особо остро нуждается в помощи психологов [Конышева Л.П.,1988.]. Психологическое изучение пострадавших должно искать ответы на совсем другие вопросы, нежели криминологические, а именно – как снизить вероятность попадания в число жертв, как помочь людям, подвергшимся нападениям, избежать худших отрицательных последствий для себя, и как справиться с негативными психологическими реакциями, если событие произошло.

Таким образом, криминологические исследования не охватывают всей проблемы сексуального насилия. Однако, к сожалению, возникшие в криминологии представления часто экстраполируют на весь спектр явлений изнасилований, рождая стереотипы и установки (мифы), которые служат факторами дополнительной травматизации пострадавших. В качестве  примеров подобных мифов можно представить убеждения: типичные изнасилования происходят поздно ночью в незнакомом месте, насильник – незнакомый вооруженный человек;  главная причина изнасилования – сексуальное влечение; женщины в тайне мечтают быть изнасилованными и провоцирую насилие и т.п. Такие мифы прочно держатся в культуре, т.к. позволяют людям чувствовать себя в относительной безопасности, поддерживая убеждения, что подобные происшествия случаются довольно редко, и то по вине жертвы.

Понятие изнасилования, как принуждения к сексуальной близости против желания, включает в себя целый спектр случаев: от ситуаций, когда незнакомец внезапно нападает на жертву, используя оружие или угрожая им, нанося физические повреждения, до ситуации, когда насильник и жертва были знакомы, и может быть даже имели сексуальные контакты прежде. Ситуации второго типа составляют, вопреки распространенному мнению, большую, хотя и почти всегда скрытую от посторонних глаз, часть этих преступлений [Антонян Ю.М., Голубев В.П., Кубряков Ю.Н., 1990]. Пострадавшие от насилия знакомых чаще сталкиваются с негативным отношением окружающих, испытывают чувства вины и стыда за то, что не сумели предвидеть опасность, их чаще обвиняют в ненадежном поведении. Изнасилование знакомым считают менее травмирующим, хотя, напротив, состояние жертвы усугубляется фактом злоупотребления ее доверием. В то время как очень небольшой процент женщин-жертв заявляет о совершенном изнасиловании, оценить количество мужчин, подвергшихся сексуальному насилию, еще сложнее. В отличие от расхожего мнения, эти случаи не ограничиваются средой гомосексуалистов, заключенных или изнасилованиями детей. Невозможность рассказать о случившемся усугубляет психологические последствия насилия.

Неоднозначное отношение к жертве изнасилования, осложненных многочисленными культурными установками, можно считать особенностью данного вида стрессора.

 В середине 70-х годов ХХ века возникли три новые теоретические версии объяснения изнасилования: феминистская, теория социального научения и эволюционная. В рамках этих трех  подходов проводилось большое количество исследований, анализировавших как «жестокие» изнасилования, так и ситуации сексуального насилия над знакомыми и семейного насилия. Стоит оговориться, что в основе различных теорий объясняющих изнасилования лежат стереотипы восприятия данного акта, а также модели поведения жертвы  и отреагирование ее  травматического опыта.

Феминистскую теорию  можно считать наиболее распространенной (и, пожалуй, наиболее известной сейчас) (Brownmiller S., 1993, Gordon M.T.,1989,  Schwendinger T.&H., 1983 и др.). Данный подход рассматривает изнасилование, как результат глубоко укоренившихся традиций, в которых мужчины доминируют практически во всех важных жизненных сферах - социополитических и экономических. Отражением и усилением этого мужского доминирования и эксплуатации женщин, по мнению феминистов, служат явления проституции и порнографии. Феминисты утверждают, что в патриархальном обществе существует тенденция не расценивать женщину как равноправного участника межличного взаимодействия. Крайним выражением этой тенденции является взгляд на женщину, как на собственность. Изнасилование, в данном случае, рассматривается, как жестокая форма проявления власти и контроля мужчины над женщиной, где секс  играет роль оружия. Т.е. изнасилование – некий «псевдосексуальный акт», мотивируемый желанием власти и контроля, а не сексуальным влечением, а сексуальная интимность и эксплуатация используется мужчинами для поддержания их первенства. Страх возможного изнасилования и других форм сексуальных посягательств сужает круг активности женщины до относительно «безопасного поведения».

Приверженцы данной теории считают, что изнасилование – это преступление, связанное с властью и помогающее удерживать женщину на более низком социальном уровне. Но если это утверждение верно, возникает вопрос – почему насильники, используя свое превосходство в физической силе, не просто бьют и унижают женщин.  Много споров ведется и о том, является ли изнасилование актом политической доминантности или актом сексуального влечения. Однако не вызывает сомнения тот факт, что изнасилование несет в себе гораздо больше унижения и позора, чем любое другое преступление против личности; и эту установку как женщины, так и мужчины усваивают с детства из установок общества, примеров истории, постулатов религии. Наличие сексуального аспекта в преступлении прибавляет к физическим повреждениям ряд долговременных эмоциональных последствий.

Исследования, проведенные на заключенных-насильниках [Gordon M.T.,1989,  Schwendinger T.&H., 1983], показывают, что около 1/3 из них были женаты и жили активной половой жизнью со своими женами на момент совершения насилия. Из тех, кто не был женат, большинство имели регулярные добровольные сексуальные отношения. Психологический профиль заключенного-насильника похож на профиль любого другого преступника, значимое отличие состоит лишь в том, что 70-80% осужденных за изнасилование сами в детстве подвергались сексуальному насилию (для всей популяции заключенных эти цифры составляют 30-40%). Такие люди обычно характеризуются особой эмоциональной незрелостью, тенденцией выражать гнев и фрустрацию через агрессию.

Американский психолог Николас Грот  исследовал 348 осужденных насильников (мужчин) с целью выяснения преобладающих мотивов преступления [Groth N.,1979, Brownmiller S., 1993].

55% отметили желания контроля и власти над жертвой, 40%- ярость, желание унижения, избиения жертвы. Около 5% изнасилований были расценены исследователями, как садистские; в них присутствовали как гнев, ярость, так и желание власти. Эти данные подтверждают феминистскую гипотезу о том, что с точки зрения преступника изнасилование не является лишь актом сексуального влечения. Однако с позиции жертвы это преступление редко воспринимается как акт политического доминирования.

Важно отметить, что изучение мотивов поведения насильников представляет значительную трудность и отделить сексуальные мотивы от мотивов доминирования в ситуации сексуального насилия очень сложно. Подобные исследования проводятся чаще всего на заключенных в тюрьмах, а эта выборка дает представление только о некоторых типах лиц, совершающих изнасилование. Латентность сексуальных преступлений очень велика: далеко не все жертвы заявляют о случившемся в правоохранительные органы, не все зарегистрированные преступления бывают раскрыты, не все преступники пойманы и осуждены.

Считая изнасилование результатом социального неравенства полов, феминистская теория, к сожалению, не дает ясного направления решения ситуации. Приверженцы этого подхода разделились в мнениях о том, как уменьшить процент изнасилований. Часть из них акцентирует необходимость более строгого наказания насильников [Brownmiller S., 1989], другая часть утверждает, что фокус внимания должен быть смещен на достижение равноправия в социоэкономической сфере [Schwendinger T & H, 1983].

Эмпирические исследования показывают, что изнасилование действительно имеет отношение к половым различиям в социальной, политической и экономической сферах, однако не в том смысле, что уменьшение этих различий приведет к снижению насилия, а скорее наоборот.  Существуют данные, подтверждающие «версию фрустрации», а именно: чем больше в обществе различий в статусе мужчины и женщины, тем меньше показатель сексуального насилия, и наоборот [Ellis L., 1989]. Тем не менее, эти факты не наносят существенного ущерба феминистской теории, так как могут иметь следующее объяснение: тенденция продвижения к социальному равноправию сопровождается расширением юридического понятия изнасилования и увеличением вероятности заявления жертвы о преступлении.

Согласно феминистской теории, большую роль играют факторы установок и мифов, существующих в обществе относительного сексуального насилия. Исследования подтверждают, что насильники имеют более агрессивные по отношению к женщинам и более рационализирующие, защитные установки, чем другие мужчины [Burt M.R., 1980].

Существующие эмпирические данные иногда трактуют как подтверждение мифов. Например, значительное количество женщин в анонимных опросниках отмечают, что они, по крайней мере, иногда, фантазируют о сексуальном контакте с элементами насилия, атаки. Однако неправомерно делать из этого вывод, что «большинство женщин мечтает быть изнасилованными». Около 1/3 женщин признали, что в их жизни бывали ситуации, когда они, сказав «нет», на самом деле желали сексуального контакта [Burt M.R., 1980]. Эти данные как будто подтверждают миф о том, что «нет» часто означает «да». Тем не менее, подобные данные скорее служат поддержкой феминистской теории, чем подтверждают мифы. Каковы бы ни были фантазии здорового человека, их развитие и последствия он/она всегда контролирует.  В реальной жизни человек также стремится сохранять контроль над ситуацией. Значит потеря этого контроля, невозможность действий согласно собственным желаниям является экстремально стрессогенным фактором в ситуации сексуального насилия.

Недостатком феминистской теории ее критики считают взгляд на изнасилование, как на «псевдосексуальный» акт, в котором сексуальное влечение играет незначительную роль. Те исследования, в которых предпринимались попытки изучения мотивации изнасилования, не подтверждают эту точку зрения [Quinsey V.L., 1984]. «Жестокие изнасилования» часто включают девиантные сексуальные фантазии, реализовать которые принуждает жертву насильник. В случаях «изнасилования на свидании» мужчины часто используют различные «тактики», чтобы добиться сексуального контакта: совместное употребление ПАВ, ложные заверения в любви, угроза разрыва отношений. Таким образом, можно заключить, что феминистская теория недооценивает степень сексуальной мотивации изнасилования и несколько переоценивает роль «сексистских» установок.

Теория социального научения [Bandura A., Donnerstein E., Linz D. и др.]. Толчком к созданию данной теории послужил следующий факт. В 1973 году президентская комиссия по порнографии (США) заключила, что распространение порнографии не имеет тенденции усиливать агрессию или другие формы асоциального поведения. Этот вывод был подвергнут сомнению исследованием проведенным A. Bandura [Bandura, 1973]. Результаты показали, что многократное предъявление любых стимулов имеет тенденцию образовывать положительное отношение к этим стимулам. A. Bandura предполагает, что агрессивному поведению научаются большей частью через имитацию моделей, которые исходят из трех источников:

а) Ранние ассоциации с членами семьи и/или сверстниками;

б) Культура и субкультура

в) Средства массовой информации

Исследование показало, что телевидение и другие визуальные средства массовой информации  имеют особое влияние, так как они:

«учат» актуальным методам агрессии;

очень редко дают примеры нормального социального подавления агрессии;

уменьшают восприимчивость к насилию путем многократного предъявления;

«учат» методам рационализации и оправдания агрессии;

Теория социального научения рассматривает изнасилование как часть агрессивного поведения по отношению к женщинам, усвоенного через четыре взаимосвязанных процесса:

«эффект модели» - имитация сцен изнасилования и других видов насилия над женщиной, которые можно увидеть в реальной жизни и в средствах массовой информации,

 «эффект связи секса и насилия» - образование ассоциаций между сексуальностью и насилием (в результате многократного предъявления порнографии),

 «эффект мифов» - вера в многочисленные мифы, касающиеся сексуального насилия («нет» означает «да», «женщина в тайне мечтает быть изнасилованной») и т.п.

 «эффект нечувствительности» - уменьшение восприимчивости к чужой боли, страху и унижению, сопровождающим сексуальное насилие.

Теория социального научения некоторыми аспектами объяснения изнасилований похожа на феминистскую теорию. Во-первых,  обе теории рассматривают социальное и культурное научение, как имеющее важное влияние на число изнасилований. Во-вторых, обе они выделяют черты современного западного общества, позволяющие мужчинам сексуально эксплуатировать женщин. В-третьих, обе теории опровергают предположения о внекультуральных переменных, которые могли бы влиять на индивидуальную изменчивость склонности к совершению изнасилования.

Отличия этих двух теорий состоят в следующем. Феминистская теория фокусируется скорее на социологической (и даже политической) эксплуатации женщины мужчиной как причине, лежащей в основе изнасилований. Теория социального научения рассматривает культурные традиции в связи с интерперсональной агрессией как причиной сексуального насилия. Теория социального научения не настаивает на рассмотрении изнасилования как исключительно несексуального акта, но, тем не менее, соглашается с феминистской теорией в том, что основная мотивация изнасилования – не сексуальное влечение. Обе теории признают порнографию фактором, провоцирующим рост изнасилований, но феминистская теория объясняет это в терминах тенденции унизить женщину и лишить ее социоэкономической власти, а теория социального научения – в терминах модели связи сексуальности и насилия, мифов об изнасиловании и эффекта нечувствительности.

Теория социального научения рассматривает изнасилование как результат совместного влияния культурных и средовых факторов, опосредованных установками, половыми ролевыми стереотипами и другими процессами, связывающими физическую агрессию и сексуальность.

Исследования подтверждают гипотезу теории социального научения о том, что предъявление порнографии увеличивает склонность к совершению сексуального насилия [Ellis L., 1989]. Однако теория не объясняет индивидуальных различий среди мужчин в интересе к порнографии, особенно жестокой, а также того факта, что многие мужчины, имеющие дело с порнографией, не совершают сексуального насилия и не выказывают к этому намерений. Сторонники теории расходятся во мнениях, любая ли порнография увеличивает тенденции к насилию, или только жестокая. Поскольку изнасилование не может служить зависимой переменной в лабораторном эксперименте, эти противоречия представляются трудными для разрешения.

В эволюционной  теории [Deutch H., 1944] , вероятно, впервые было выделено предположение о том, что склонность к сексуальному насилию может иметь сексуальный базис. В этой теории утверждается, что потеря на определенный период сексуальной восприимчивости у женщин означает начало ее подчинения сексуальному желанию мужчины; а изнасилование может быть одним из последствий этого. Современными представителями эволюционной (или социобиологической) теории изнасилований являются Symons J. (1986), Quinsey V.L. (1984) и другие. Наиболее общими для них являются следующие аргументы: мужские и женские особи, особенно среди млекопитающих, склонны к разным типам распределения энергии и времени на реализацию репродуктивных функций и задач. Среди практически всех видов млекопитающих для самок особенно важна забота о потомстве, в то время как самцы стремятся к наличию наибольшего возможного количества сексуальных партнеров. Чтобы объяснить, почему возникают такие половые различия, следует заметить, что самкам, в отличие от самцов, приходится посвящать большое количество репродуктивного времени и энергии на вынашивание и выращивание потомства. Кроме того, самцы находятся в более «невыгодном», по сравнению с самками, положении по способности идентифицировать собственного детеныша после рождения. Таким образом, по двум причинам – меньшему участию самца в воспитании потомства и меньшей родительской уверенности – можно заключить, что время и энергия, которые самцом не тратятся (и не могут тратиться) на вынашивание потомства, он отдает другим видам репродуктивной активности. Поэтому, как считают сторонники эволюционной теории, мужские особи более склонны к образованию поведенческих черт, увеличивающих их шансы на осеменение большего числа женских особей, чем черт, благоприятствующих постоянной заботе о нескольких детенышах. Если это верно, то насильственная копулятивная тактика (изнасилование) может быть результатом естественного отбора.

В то время как естественный отбор отдает предпочтение мужчинам, использующим насильственную тактику для оплодотворения женщины, он будет благоприятствовать женщинам, которые этой тактике сопротивляются. Насильственная копуляция не оставляет женщине возможности выбора отца для будущего ребенка, а ее выбор должен быть сделан в сторону уменьшения различий во вкладе сил выращивания потомства (эта селекция особенно сильна среди таких видов, где срок вынашивания потомства относительно велик). Самка остается невосприимчивой к любовным увертюрам партнера до тех пор, пока он не продемонстрирует ясное намерение долговременных отношений с ней и возможным потомством; тем самым она увеличивает свой репродуктивный потенциал.

Таким образом, эволюционная теория рассматривает агрессивную копулятивную тактику как крайнюю реакцию на естественный отбор, который заставляет мужчину быть более напористым в попытках копуляции, чем женщина. Однако, из-за того, что насильственная копуляция редуцирует возможность женщины отдавать предпочтение мужчине, который будет заботиться о ней и детях, у нее наблюдается тенденция избегать насильственной копуляции и сопротивляться ей. Согласно эволюционной теории, появляющееся в результате напряжение между разными оптимальными подходами к репродукции у мужчины и женщины является причиной большей части тех случав фрустраций, компромисса и обмана, которые демонстрировали оба пола в период  ухаживания (и, в меньшей степени, на протяжении всей жизни).

Исследования во многом подтверждают гипотезы эволюционной теории. Согласно статистике, жертвами изнасилования в большинстве случаев являются женщины репродуктивного возраста (16-35 лет), значителен риск беременности после насилия. Средний уровень сексуальной активности у насильников выше, чем в среднем у всех мужчин.

Недостаток данной теории в том, что социальные, ситуативные факторы и  факторы научения рассматриваются не как одни из основных, а как второстепенных.

Постулируя генетический базис изнасилований, эволюционная теория обеспечивает основу для объяснения индивидуальной вариабельности склонности к совершению изнасилования у мужчин, которая независима от предъявления порнографии, половых ролей и других социополитических и средовых переменных, и которые признаются другими двумя теориями. Тем не менее, большинство сторонников эволюционной  теории на данном этапе не могут определить природу генетических факторов, вариабельность которых может  влиять на склонность к сексуальному насилию. Другими словами, эволюционная теория до настоящего времени концентрировалась на определении направления естественного отбора (в сторону насильственной копулятивной тактики самцов), вместо того, чтобы идентифицировать генетические, нейрохимические и более опосредованные факторы, лежащие в основе вариативности индивидуальных различий.

Позже были предложены еще несколько теорий, но они основаны на исследованиях только жестоких форм изнасилований, поэтому являются более ограниченными. Теория сексуального насилия должна охватывать широкий круг вопросов и анализировать как ситуации блиц-изнасилований, так и случаи «насилия на свидании» (последних по данным различных исследований, большинство, хотя и латентность их гораздо выше).

Ellis L. (1989) была предложена интегративная («синтетическая») теория, содержащая основные элементы феминистской, эволюционной и теории социального научения, а также идеи, возникшие из долговременного интереса автора к влиянию половых гормонов и особенностей функционирования мозга на агрессивное сексуальное поведение. Теория Ellis L. (1989)  включает четыре основных положения.

 В основе большинства изнасилований лежат две потребности: сексуальное влечение и желание власти и контроля.

Данное положение включает некоторые отличия от феминистской теории в указании на мотив власти и доминирования:

Феминисты представляют это доминирование как превосходство «класса» мужчин над «классом» женщин, а сторонники синтетической теории – как индивидуальное желание конкретного мужчины доминировать над конкретной женщиной. То есть мужской статус и власть используются  не как самоцель, а как средство, помогающее мужчинам соревноваться друг с другом в приобретении контроля и права собственности над конкретной женщиной;

Феминистская теория рассматривает мужскую агрессию по отношению к женщинам и стремление доминировать как чисто человеческий, культурно обусловленный феномен. Но, хотя методы («тактики»), используемые мужчинами, большей частью являются приобретенными через научение, современные исследования показывают, что оба влечения – к сексу и к доминированию, широко распространенные в животном царстве, в большей мере контролируются примитивными мозговыми функциями и мало чувствительны к научению.

Хотя положения феминистской теории концентрируются лишь на мужских попытках контроля и доминирования над женщиной, согласно современным представлениям, желание права собственности и контроля присутствует в мотивации обоих полов (хотя и существуют различия в том, как мужчины и женщины склонны выражать эти желания, а также и в том, какие средства для их достижения они используют).

 Поведение, включенное в совершение изнасилования, во многом результат научения, хотя не все мужчины одинаково восприимчивы к этому научению.

Как  результат естественного отбора, мужчина имеет более сильное сексуальное влечение, чем женщина и с большей вероятностью направляет свою репродуктивную энергию на множество партнеров, в то время, как женщины имеют тенденцию сопротивляться копуляции до тех пор, пока ухаживающий мужчина не продемонстрирует убедительную готовность долговременных отношений и заботы о женщине и возможном потомстве. Именно по причине потери женщиной контроля за собственным репродуктивным поведением, считает Ellis L (1989), изнасилование, даже не сопровождающееся серьезными физическими повреждениями, является большой травмой.

Благодаря различным типам и степени воздействия андрогенов на головной мозг, мужчины варьируют в их склонности к совершению изнасилования и в их восприимчивости к научению насильственным тактикам копуляции.

В соответствии с положениями интегративной теории порог насильственной копуляции – точка на оси, выше которой велика вероятность использования индивидом физической силы при попытках достижения сексуального контакта. Исследования показали, что около 40% мужчин и 1-2% женщин могут превышать этот порог (хотя эти цифры могут варьировать в разных популяциях) (Ellis L .,1989). Теоретически, только индивиды, находящиеся выше этого порога, могут совершить изнасилование. Цифры основаны на опросах заключенных-насильников и на опросах генеральной популяции (например, о фантазиях о принуждении к сексу силой).

Согласно данной концептуальной схеме, позиция индивида на оси  определяется в основном двумя мозговыми структурами:

1). Гипоталамусом, который отвечает за мотивацию сексуального поведения в 2-х направлениях: интенсивности сексуального влечения и ориентация этого влечения на обладание несколькими партнерами.

2). Ретикулярной формацией, отвечающей за индивидуальную изменчивость чувствительности к страданиям других (так же как и к другим стимулам).  Утверждается, что личности, более склонные к насильственным копулятивным тактикам, относительно нечувствительны к страданиям других.

Таким образом, согласно  Ellis L., на склонность к сексуальному насилию влияют переменные I порядка (базисные) – такие как генетическая предрасположенность, эволюционное развитие, функционирование мозга, гормональные характеристики и порог насильственной копуляции -  и II порядка (более частые в жизни): факторы мотивации и научения, индивидуальные и расовые различия, социальные и культурные переменные, общественная реакция.

Как всякая синтетическая теория, учитывающая различные точки зрения и сочетающая положительные стороны многочисленных подходов к данному вопросу, теория Ellis L. (1989) представляется наиболее полной, однако проблема причин и предотвращения сексуального насилия, к сожалению, далека от своего разрешения. Продолжается поиск факторов, влияющих на склонность к совершению изнасилований, необходимы дальнейшее подробное изучение отдельных переменных и, конечно, разработка практических рекомендаций относительно путей предотвращения этих преступлений и методов психокоррекции жертв изнасилований.