4.2. Оценка динамики и эффективности процессуальной психотерапии жертв сексуального насилия - Процессуальная психотерапия женщин-жертв сексуального насилия- Невович Н.Е.

В качестве критериев оценки эффективности программы процессуальной психотерапии в отношении женщин-жертв сексуального насилия была использована динамика изменений показателей ТСИ, полученных до начала и после окончания терапии по:

 - шкале оценки влияния травматического события (Impact of Event Scale-R-IES-R),

- опроснику депрессивности Бека (Beck Depression Inventory - BDI),

- шкале тревожности Тейлора (Taylor Manifest Anxiety Scale - TMAS).

Кроме этого, оценивались возможные психодинамические изменения, происходящие у участников групп,  с помощью методики MARI Card Test  (J. Kellog, 1991), полученных до, во время и после психотерапии.  Также отслеживались изменения в самооценке степени своего исцеления с помощью шкалы самооценки степени исцеления.

Статистическая обработка данных производилась с помощью пакета SPSS 9.0 for Windows.

Для проверки гипотезы об эффективности применения данного вида психотерапии мы сравнили показатели проявления симптоматики посттравматического стресса в двух срезах, которые были осуществлены до (1 срез) и после (2 срез) проведённой психокоррекционной  работы, а также динамику прохождения терапевтического процесса с помощью методики MARI Card Test  (J. Kellog, 1991). При анализе результатов, полученных с помощью данной методики, оценивались: стадии прохождения процесса исцеления, изменения личностных свойств и психического состояния респондентов, индивидуальные психологические тенденции на уровне различных форм сознательных и бессознательных процессов. Эти данные сопоставлялись нами с самооценкой степени исцеления респонденток.

Отдельно оценивалась эффективность проведённой работы для двух выборок – русских и чеченских женщин.

Русская выборка

При оценке проработки проявлений посттравматического стресса мы сравнили показатели до  и после терапевтического процесса (данные приведены в табл 31.). Как видно из таблицы, по всем измеряемым параметрам их значения от первого среза до второго уменьшились.

Таблица 31.  Средние значения и стандартные отклонения полученных показателей в первом и втором срезе (русские женщины)

Исследование проявлений депрессии с помощью Шкалы депрессивности Бека (BDI)

1 срез

Значения в первом срезе указывают на наличие явно выраженной депрессивной симптоматики респондентов.  Преобладающие значения по когнитивно-аффективной субшкале указывают на выраженность депрессии у тех респонденток, у которых вегетативные и соматические симптомы явно выше нормального уровня оценки депрессии. Также достаточно высоки показатели, свидетельствующие о соматических проявлениях депрессии.

Рисунок 16.  Исследование проявлений депрессии у русских женщин в 1 срезе

2 срез (после терапии)

Значения второго среза в русской выборке – можно было охарактеризовать, как «умеренная депрессия».

Рисунок 17. Исследование проявлений депрессии у русских женщин во 2 срезе

Достоверно значимо снижались значения по когнитивно-аффективной субшкале, указывая на слабость выраженности у респонденток вегетативных и соматических симптомов, которые свидетельствуют о явно завышенной депрессии ранее. Достаточно высокими остаются показатели, свидетельствующие о состоянии нерешительности и утомляемости, но на общем фоне, по сравнению с другими они в пределах нормы.

Исследование уровня тревоги с помощью шкалы Тейлора

Значения первого среза указывают на наличие высокого уровня тревожности, характеризуя состояние респондентов, как критическое,   тогда как значения второго среза – свидетельствовали о среднем уровне тревожности (предполагая выход из кризисной ситуации).

У респондентов 14-16 лет была выявлена отрицательная корреляция (r=-0.48**) между показателями тревожности и вторжения (по шкале оценки травматического события IES-R): это означает, что чем выше показатели тревожности, тем слабее проявлялись симптомы вторжения (навязчивые воспоминания, сновидения о насилии, бессонница и ночные кошмары и т.д.).

Рисунок 18.  Значения первого среза исследования уровня тревожности у русских

В свою очередь, у женщин 32-35 лет была обнаружена отрицательная корреляция (r= -0.78**) между уровнем тревоги и показателями физиологической возбудимости ( по шкале оценки травматического события IES-R): это означает, что чем выше был уровень тревоги, тем менее была выражена симптоматика физиологической возбудимости (приступы злости и ярости, психофизиологическое возбуждение, бессонница и т.п.).

Рисунок 19. Значения второго среза исследования уровня тревожности у русских

Исследование динамики проявлений ПТСР симптомов вторжения, избегания и физиологической возбудимости по шкале IES-R.

В данном случае сравнения производились по  трем параметрам – вторжения (навязчивое воспроизведение травматического события), избегания и физиологической возбудимости. В первом срезе показатели по всем трем шкалам характеризуются как критические, очень высокие и свидетельствуют о наличии симптомов посттравматического стрессового расстройства.

Исследование динамики симптомов вторжения

1 срез.

Показатели данного среза  демонстрировали значительно более высокие величины реакций респонденток по данной субшкале, превышая норму.

Это свидетельствовало о наличии у них выраженных проявлений таких симптомов «вторжения», как навязчивые сновидения о ситуации насилия, ночные кошмары, навязчивые чувства, образы или мысли о травмирующей ситуации.

2 срез

Результаты второго среза показали общее уменьшение показателей по данной субшкале, свидетельствующие о снижении выраженной симптоматики до среднего уровня (с тенденцией к высокому).

Рисунок 20.  Исследование динамики симптомов вторжения у русских в первом срезе

Русские женщины демонстрировали значимые возрастные различия в проработке данной симптоматики. Так, у  женщин 14-20 лет достоверно чаще (p≤0.01) возвращаются к симптомы вторжения. В то время как женщины 29-35 лет достоверно чаще (p≤0.01) отмечали отсутствие данной симптоматики. Возрастная группа 21-28 лет не продемонстрировала данной закономерности.

Также у русских женщин 17-20 лет обнаружена положительная корреляция (r=0.36*) между показателями вторжения и физиологической возбудимости. Это означает, что чем больше была симптоматика вторжения, тем тяжелее были проявления физиологической возбудимости. Респонденты свидетельствовали, что чувствуют неуправляемые вспышки гнева, злости, желание «все разгромить или убить», отомстить насильнику когда появлялись навязчивые мысли, сновидения и образы травматической ситуации.

Рисунок 21. Исследование динамики симптомов вторжения у русских во втором срезе

Исследование динамики симптомов избегания

1 срез

Показатели данной шкалы в первом срезе демонстрировали неравномерность степени переживания симптоматики избегания, что  обусловлено возрастными особенностями.

Чем старше был возраст жертвы, тем выраженнее проявлялись симптомы избегания. Достоверно чаще (p≤0.01) женщины 29-35 лет демонстрировали самые высокие показатели данной субшкалы, чем другие. Женщины 14-28 лет достоверно чаще (p≤0.05) демонстрировали средние показатели по данной субшкале с тенденцией к высоким. Т.е. у женщин старшего возраста более выражена была симптоматика избегания, чем у молодых жертв. Это обусловлено тем, что механизмы психологического совладания и защиты работали более эффективно, чем у молодых.

2 срез.

Во втором срезе наблюдается значимое уменьшение симптоматики избегания. Показатели характеризовались как «средние» и «нормальные», что свидетельствовало о проработке данной симптоматики в процессе терапии.

Рисунок 22. Исследование динамики симптомов избегания у русских женщин в 1 срезе

Рисунок 23  Исследование динамики симптомов избегания у русских женщин во 2 срезе

Следует отметить также наличие положительной корреляции (r=0.60**) между показателями избегания и физиологической возбудимости у самой младшей группы -  14-16 лет. Чем выраженнее были симптомы избегания, тем сильнее проявлялись симптомы физиологической возбудимости. Подростки свидетельствовали, что при сознательном снижении реактивности, подавлении мыслей и воспоминаний о травме, смягчении или избегании травматических переживаний у них, наоборот, возникали приливы злости и гнева.

Исследование динамики проявления физиологической возбудимости

1 срез

До начала терапии русские женщины демонстрировали средний, с тенденцией к высокому, уровень физиологической возбудимости.

Жертвы описывали свое состояние как: злость и раздражительность, гипертрофированная реакция испуга, трудности с концентрацией, психофизиологическое  возбуждение, вызванное воспоминаниями о  ситуации насилия, бессонница.  Переживаемые жертвами заново состояния, схожи с диссоциативными проявлениями.

Рисунок 24 Исследование динамики проявления физиологической возбудимости у русских женщин в 1 срезе

2 срез

Во втором срезе заметно (см. рис 25) снижаются общие показатели данной субшкалы. По окончании терапии общее состояние респонденток нормализовалось, о чем свидетельствуют данные диагностики.

Показатели соответствовали среднему  и ниже среднему уровню физиологической возбудимости.

Рисунок 25 Исследование динамики проявления физиологической возбудимости у русских женщин во 2 срезе

Для проверки статистической значимости этих изменений нами были использованы t-тест для зависимых выборок (related-samples t-test) на значимость различий в средних показателей каждого из параметров в первом и втором срезе, а также непараметрический критерий Вилкоксона. Результаты приведены в таблице 31.

Как видно из таблицы, уменьшение средних измеряемых показателей у испытуемых от первого ко второму имеет высокую значимость (p < .001) по всем измеряемым психологическим показателям. Таким образом, можно утверждать, что в результате проведённой с испытуемыми психокоррекционной работы наблюдается позитивная динамика в состоянии респонденток, что свидетельствует об эффективности проведенной работы.

Чеченская выборка

С показателями чеченской выборки была произведена аналогичная процедура.

Таблица 32

Средние значения и стандартные отклонения полученных показателей в первом и втором срезах (чеченские женщины)

Из таблицы 32. видно, что по всем измеряемым параметрам их значения от первого ко второму срезу уменьшились.

Исследование динамики уровня депрессивности

1 срез

У чеченских женщин в первом срезе уровень депрессии характеризовался как «критический», и лишь у части (32%) как явно выраженная депрессия. Поскольку не проводились стандартизированные исследования по данной национальной группе ранее, можно предположить, что в силу культуральных особенностей, механизмы переживания депрессивных симптомов у данной этнической группы иные.

2 срез.

После прохождения психотерапии у участниц отмечалось уменьшение показателей по данной шкале до умеренно выраженной депрессии и критического уровня депрессивности.

Обнаружена положительная корреляция (r=0.40*) между уровнем депрессии и показателями вторжения по IES-R у  чеченок 27-32 лет: чем выше были показатели депрессивности, тем были более выражены симптомы вторжения (навязчивые сновидения, воспоминания, мысли).

Рисунок 26. Исследование динамики уровня депрессивности у чеченских женщин в 1 срезе

Рисунок 27 Исследование динамики уровня депрессивности у чеченских женщин во 2 срезе

Исследование динамики уровня тревоги у чеченских женщин

1 срез

В первом срезе чеченские женщины продемонстрировали высокий уровень тревоги, что было обусловлено не только последствиями травматического опыта, но и самим фактом участия в терапевтической группе. Многие чеченки отмечали свои опасения, связанные со страхом манипуляций, повторного насилия, а также работой с русскими психологами (на начальном этапе в группе был мужчина-супервизор) и проч.

Страх был обусловлен еще и тем, что 21.6% (24 человека) женщин пережили насилие со стороны русских мужчин (военных).

2 срез

По окончании терапии наблюдается заметное уменьшение показателей, свидетельствующее об умеренном уровне тревожности.

Рисунок 28 Исследование динамики уровня тревоги у чеченских женщин в 1 срезе

Кроме этого, выявлена положительная корреляция (r=0.37*) между показателями уровня тревожности уровня депрессии  у чеченок 27-32 лет. Чем выше был уровень тревожность у данной группы, тем сильнее была выражена симптоматика депрессивности. В своих самоотчетах женщины данной группы отмечали, что до начала терапии при проявлении тревоги, страха их беспокоили симптомы, относящиеся к когнитивно-аффективной шкале депрессивности (неудовлетворенность собой, суицидальные мысли, самоотрицание, самообвинение и т.п.).

Рисунок 29 Исследование динамики уровня тревоги у чеченских женщин во 2 срезе

Исследование динамики проявления ПТСР у чеченских женщин

Симптомы вторжения

1 срез

Чеченские женщины в начале терапевтического процесса демонстрировали очень высокие значения по шкале вторжения. Помимо «типичных» симптомов вторжения, чеченские женщины отмечали сам процесс психотерапии, как вторжение, навязывание чужой воли. Ряд респонденток (4 человека), пройдя диагностическую процедуру до начала терапевтической группы, отказались от участия в ней, предпочтя решать проблемы, связанные с насилием самостоятельно, недопустив «внедрения русских в душу».

Рисунок 30 Исследование динамики проявления вторжения у чеченских женщин в 1 срезе

Рисунок 31. Исследование динамики проявления ПТСР у чеченских женщин во 2 срезе

2 срез

Показатели второго среза свидетельствовали о снижении проявлений симптоматики вторжения до среднего уровня.

У женщин 21-26 и 27-32 лет обнаружена положительная корреляция (r=0.40*) между показателями вторжения и физиологической возбудимости: чем более выражена была симптоматика вторжения, тем сильнее проявлялась физиологическая возбудимость. Чеченские женщины отмечали, что при навязчивых воспоминаниях, особенно ситуации

насилия, в них поднималась волна злости, жажда мщения. Несколько респонденток (9 чел.)  утверждали, что пытались выследить насильника, чтобы отомстить ему или убить его.

Исследование динамики проявлений симптомов избегания у чеченских женщин.

1 срез

В первом срезе чеченские женщины демонстрировали средние, с тенденцией к высоким, значения по шкале избегание. Культуральные особенности, а также данные интервьюирования подтверждают, что избегание является типичной моделью поведения чеченок в стрессовых и травматических ситуациях.

Рисунок 32. Проявления симптомов избегания у чеченских женщин в 1 срезе.

В силу конфессионального запрета на выражение и обсуждение чувств,  женщины смягчают воспоминания о пережитом, стараются оправдать насильника (особенно, если насилие произошло в семье или в ближайшем и значимом окружении жертвы).

Рисунок 33. Проявления симптомов избегания у чеченских женщин во 2 срезе

2 срез.

 При повторном исследовании значения по данной шкале заметно снизились, соответствуя среднему и ниже среднего уровням проявления симптомов избегания.

Исследование динамики симптомов физиологической возбудимости у чеченских женщин.

1 срез

Первоначально проявления симптоматики физиологической возбудимости соответствовали высокому уровню и были достоверно больше выражены (p ≤ 0.05) ,чем у русских женщин.

 Чеченские женщины, в отличие от русских женщин достоверно чаще испытывали гнев, злость и раздражительность, трудности с концентрацией внимания, психофизиологическое возбуждение, обусловленное воспоминаниями о насилии.

Рисунок 34. Исследование симптомов физиологической возбудимости в 1 срезе у чеченских женщин

Рисунок 35. Исследование симптомов физиологической возбудимости во 2 срезе у чеченских женщин

2 срез

Результаты второго среза свидетельствуют о снижении показателей до среднего уровня (с тенденцией к высокому). В целом показатели по данной шкале несколько ниже показателей русской выборки.

Из таблицы 32,видно  уменьшение средних измеряемых значений у испытуемых чеченской выборки от первого среза ко второму статистически достоверно (p ≤ 0.01; р≤0.05 ) почти по всем измеряемым психологическим показателям.

Таким образом, можно утверждать, что в результате проведённой с чеченскими женщинами психокоррекционной работы наблюдалась позитивная динамика в состоянии респонденток.

Сравнение двух выборок.

Таблица 33.Средние значения измеряемых параметров у русских и чеченских женщин в первом срезе.

Таблица 34. Средние значения измеряемых параметров у русских и чеченских женщин в первом срезе

При анализе полученных данных, становится, очевидно, что в целом, показатели  у чеченской выборки оказались ниже, чем у русской, в первом срезе  и по ряду показателей во втором (IES-R) срезе. Это обусловлено конфессиональными особенностями (насилие воспринималось как наказание за грехи, а последствия – как искупление; в ряде случаев ситуация насилия воспринималось как акт инициации). Показатели же по шкале тревожности (TMAS) и депрессивности (BDI) оказались выше у чеченской выборки, что, скорее всего, обусловлено конфессиональными особенностями респондентов («страх кары»).

Следует также учитывать тот факт, что обследование проводилось на русском языке, не являющимся родным для многих респондентов чеченской выборки.

При анализе полученных данных становится видно, что в целом показатели  симптоматики ПТСР чеченской выборки оказались ниже, чем у русской, как в первом, так и во втором срезе. Для проверки статистической значимости этих различий мы провели t-тест для независимых выборок (independed-samples t-test) на значимость различий в средних у этих двух групп, а также непараметрический критерий Манна-Уитни. Результаты приведены в таблице 34.

Как видно из таблицы, различия в уровне депрессии  по шкале BDI значимы (р< 0.001) в обоих срезах. Русские имели более высокие значения уровня депрессии как до, так и после терапии по сравнению с чеченками. Тоже можно сказать о шкале вторжения. Уровень тревоги ниже у чеченских женщин в первом срезе (на уровне тенденции) и достоверно ниже во втором срезе. Значения по шкале избегание, напротив, значимо различаются в первом срезе и не различаются во втором.

Следует отметить, что при стандартизации данных методик не учитывались гендерные и конфессиональные  различия, т.к. она производилась на мужских выборках (воины-афганцы и пожарные Чернобыля). Поэтому можно предполагать, что данные методики имеют сниженную чувствительность к симптоматике ПТСР у женщин, т.к. отсутствуют нормативы, полученные на женских выборках.

Кроме того, оценивались данные самооценки относительно оценки степени исцеления, результаты теста MARI-card, проведенного в начале, середине и по окончании психотерапевтической работы. Данные представлены в гистограммах.

Результаты динамики проработки травматической ситуации, полученной с помощью проективной методики MARI Card Test  (J. Kellog, 1991).

Карточный тест мандалы (MARI Card Test) основан на конструкте, названном Большой Круг Мандалы, отражающем прохождение индивидом двенадцати психодинамических стадий развития (Kellogg, 1986) и соответствующим двенадцати архетипам (К. Юнг). Анализ и интерпретация результатов диагностики построена на данном конструкте.

Респондентам были предложены 2 варианта работы: свободное рисование мандалы   и выбор цветных карт. Использованный в данном случае вариант карточного теста мандалы состоит из набора карт с изображением различных символов, а также набора цветных карт. После заполнения опросников респонденты должны были выбрать по четыре наиболее привлекательных для них карты с изображением символов и подобрать к ним цветные карты.

Основные цели, которые мы преследовали в исследовании:

 - Выяснить, в какой мере, самооценка об исцелении жертв насилия связана с показателями  уровня депрессии, тревожности, оценки травматического события и состояния сознания. 

- Кроме того, мы предположили, что эффективная проработка травматического синдрома изнасилования и посттравматического стрессового расстройства соответствует инициирующему процессу, в результате которого, жертва насилия интегрирует травматический опыт во внутренний ресурс, тем самым предотвращая последующие возможные акты насилия по отношению к себе, а также переходит на иной уровень самоосознания и самоидентификации.

Для оценки данной связи, использовался перекрестный анализ, предполагавший учет распределения индикаторов в разные моменты времени, а также количественное сравнение результатов измерений. Поскольку различия между двумя группами существенны, мы изучали обе выборки. Это было связано с предположением, что изучаемые нами процессы происходят в тесной взаимосвязи с  организационными, возрастными, идеологическими, конфессиональными и ритуальными различиями между группами.

 Статистическая обработка данных производилась с помощью компьютерных программ Excel, SPSS 9.0 for Windows.

Условно Большой Круг Мандалы можно разделить на три группы стадий и соответствующими им значениями:

Стадии с 1 по 4 включительно указывают на переработку материала на уровне бессознательного, опыт рождения, развития и психоаналитического самоопределения (в таблице группа представлена как «первая группа»):

Свидетельствует о пребывании в депрессии (1 стадия/карта)

Свидетельствует о желании пережить опыт диссоциации, утраты контакта с собственным телом и его потребностями (2 стадия)

 В ряде случаев, свидетельствует о состоянии психического регресса (3 стадия),

Отказ от поисковой активности (4 стадия).

Стадии с 5 по 8 включительно указывают на переработку информации на уровне сознания, опыт сознательной деятельности и самоактуализации (в таблице группа представлена – «вторая группа»). Кроме этого указывает на следующие процессы:

компульсивные проявления, ощущения беспомощности и изоляции (5 стадия),

 инициацию во взрослое состояние сознания (6 стадия),

 инициацию присвоения нового имени и принятие вторичной идентификации (7 стадия),

оформление телесного образа (8 стадия)

Стадии с 9 по 12 включительно указывают на переработку материала, как на сознательном, так и на бессознательном уровнях. А также на -  процессы психологических изменений, трансформации и фрагментации, экстатические переживания (в таблице группа представлена – как «третья группа»).

- Нежелание и страх изменений (9 стадия). Данная стадия также демонстрирует психологическую ригидность, невротические реакции и отсутствие динамики процесса.

Тревога, нерешительность, потребность в обновлении и переоценка жизненных авторитетов (10 стадия).

Растерянность, дезинтеграция (11 стадия).

Трансцендентный экстаз (12 стадия).

В таблице 34 представлены данные выборов респондентами карт с различными символами, связанными со стадиями Большого Круга Мандалы, которые характеризуют уровень психического состояния опрошенных и особенности их эмоциональных процессов. Ниже представлены результаты данной методики в трех срезах.

В каждом срезе респонденты выбирали по 4 карты из предлагаемого набора и ранжировали их по степени привлекательности:

0- отсутствие выбора (никогда бы не выбрала),

1 –самая привлекательная,

2 – привлекательная,

3- менее привлекательная.

 Средние показатели выбора в каждом срезе представлены в таблицах.

При анализе результатов выявлено, что в:

 начале работы  (1 срез, до начала терапевтической работы) русские женщины отдавали предпочтения картам, соответствующим стадиям с 5 по 8 и с 9 по 12, и гораздо реже – картам, соответствующим стадиям с 1 по 4. Это означает, что русские женщины сразу пытаются интегрировать полученный травматический опыт насилия на сознательном и бессознательном уровнях, без продолжительной проработки и осознания травмы.

30.4% русских женщин предпочли в выборе 11 стадию Мандального круга  MARI Card Test . Данная стадия отражает диссоциативные процессы психики, связанные с травматическими переживаниями. Также она свидетельствует об ощущении утраты физической целостности, при которой разные части тела воспринимаются как несвязанные между собой, утраты ощущения психической целостности и границ «Я». Достоверно часто  (p≤0.05) русские женщины, отдавшие предпочтение данной стадии (11 стадии) Мандального круга демонстрировали более выраженную симптоматику вторжения (по шкале IES-R) и депрессии (по шкале BDI).

29.6% русских женщин предпочли в своем выборе 9 стадию Мандального круга MARI Card Test. Свой выбор респонденты комментировали вербальными ассоциациями, отражающими их состояние в данный момент: отвергнутость, поражение, унижение, одиночество, изоляция, встреча со смертью, завершение, муки, отчаянье. У женщин, предпочитавшие данный выбор, достоверно часто (р≤0.01) проявлялись ярко выраженные симптомы избегания (по шкале IES-R) и высокий уровень тревожности (по шкале MTAS). Кроме того, выявлена положительная корреляция (r=0.32*) данного выбора с парасуцидальным поведением: чем выше была тенденция к суицидальному и/или самоповреждающему поведению, тем чаще женщины выбирали данную стадию.

24% русских женщин в своем выборе останавливались на пятой стадии Большого мандального круга MARI Card Test. Данная стадия свидетельствует о обсессивно-компульсивных проявлениях, навязчивом движении «по кругу». Респонденты, выбравшие карты данной стадии, свидетельствовали об ощущении беспомощности и уязвимости, враждебном восприятии окружающей действительности. Они достоверно чаще (p=0.03) проявляли более выраженную симптоматику вторжения и чаще употребляли ПАВ.

Таким образом, наиболее предпочитаемыми в первом срезе явились стадии с 9 по 12, часто связанные с «измененным состоянием сознания» и опытом психологической трансформации. Этот факт подтверждается анализом интервью с респондентами данной группы: в начале психокоррекционной работы многие (67%) отмечали факт потребления различных ПАВ для снятия напряжения, вызванного фактом насилия. Кроме того, подобный выбор обусловлен сознательным отвержением и избеганием принятия ситуации насилия. Как правило, данная группа (43%) свидетельствовала об отсутствии проблемы, не смотря на то, что женщины имели наиболее выраженную симптоматику вторжения (характеризующуюся навязчивыми возвращениями в мыслях, образах, сновидениях к травмирующей ситуации), что свидетельствует о ригидности механизмов психологической защиты. Данный этап  (9-12 стадии) характеризуется попыткой интегрировать травматические переживания на сознательном и бессознательном уровне, которая не может увенчаться успехом в силу недостаточного осознавания себя и своих переживаний в свете полученной травмы. На данном этапе психика респонденток характеризуется диссоциативными расстройствами, ярко выражены проявления симптоматики посттравматического стрессового расстройства (избегания, вторжения, физиологической возбудимости, тревоги, депрессии).

Таблица 35

Выбор карт, соответствующий трем группам Большого Круга Мандалы в русской выборке

На 5-6  занятии терапевтической группы (2 срез) отметилась следующая тенденция в выборе стадий Большого мандального круга.

28.8% женщин отдали предпочтение первой стадии Большого мандального круга  MARI Card Test.  На данном этапе терапевтической работы женщины, выбравшие данную стадию мандалы, переживали опыт осознавания первичной идентификации «Жертва». Данное состояние сопровождалось кризисными состояниями: повышением физиологической возбудимости, обострением психосоматических расстройств, плаксивостью, депрессивными переживаниями. Многие респонденты свидетельствовали о переживании тяжести, безнадежности, раздавленности. Некоторые из них (9.6%) встали перед серьезным выбором – продолжать ли работу в группе.

23.3 % респонденток отдавали предпочтение второй стадии Большого мандального круга MARI Card Test, связанного с желанием пережить опыт диссоциации, утраты контакта с собственным телом и его потребностями. Усиливая ассоциации с внутренними разрушениями, в мандалах данной стадии (нарисованными респондентами) присутствовали изображения множества фрагментов того, что некогда являлось единым целым, отражающее утрату привычного образа «Я».

 Отдельно необходимо остановиться на формировании границ мандалы, которые демонстрировали респонденты: в большинстве случаев  - женщины демонстрировали слабо обозначенные внешние границы круга (мандалы), указывая на низкую степень психической дифференциации. Это свидетельствует об интенсивности психических процессов, направленных на осознавание и принятие первичной идентификации с жертвой.

33.6% русских женщин на данном этапе работы выбирали карты, соответствующие третьей стадии Большого мандального круга MARI Card Test . Это свидетельствует о том, что   респонденты отмечали следующие вербальные ассоциации с данной стадией: безнадежность, подчинение силе, проникновение вглубь работы  отражают опыт погружения в сновидческий процесс, переживания осознания нового опыта или нового образа «Я».

25.6 % женщин русской выборке концентрировались на четвертой стадии Большого мандального круга MARI Card Test . Данная стадия характеризовалась тем, что респонденты отказывались от поисковой активности, свидетельствовали об отсутствии безопасности, страхе движения вперед. Наблюдалась положительная корреляционная связь (r= 0.27*) между выбором данной стадии и рецидивом употребления ПАВ (преимущественно алкоголя).

 Выбор восьмой стадии MARI Card Test сделали 19.2% русских женщин. Данная стадия имеет большое значение в оформлении телесного образа, нарушенного вследствие насильственных действий. Респонденты отмечали ощущения в теле, которые были утеряны или притуплены  после ситуации насилия.

Таким образом, на данном этапе терапевтической работы преимущество отдавалось выбору карт с 1 по 4 и с 5 по 8 стадию. Данный выбор был обусловлен процессами, происходящими с респондентами. Данный этап терапевтической работы сопровождался рестимуляцией дистрессовых записей, осознанием травматического опыта, принятием себя, своей первичной идентификации «Жертва» и своего телесного облика.

В конце работы (3 срез) русские женщины отдавали предпочтения картам, соответствующим стадиям с 9 по 12.

Выбор девятой стадии Большого мандального круга MARI Card Test на данном этапе терапевтического процесса сделали 25.6% респонденток. Стоит отметить, что мандалы данной стадии  (нарисованные пациентками) очень красивы, симметричны, напоминают цветы, вид их крайне гармоничный. Появление в выборе мандал именно этой стадии свидетельствует о стабилизации состояния в процессе терапии, сопряженном с глубинными психологическими изменениями. Изменения, происходящие у респондентов, свидетельствуют об оформлении их психологической идентичности, принятии вторичной идентификации. Эти мандалы свидетельствуют о состоянии гармонии, они статичны и выражают установку больше на бытие, чем на деятельность. Респонденты подтверждали свое желание удержать это состояние.

В свою очередь, 24% женщин ориентировались в своих предпочтениях на 10 стадию мандального круга MARI Card Test. Данный выбор был характерен для тех респонденток (в 43% случаев в данной группе), которые выбирали эти же мандалы в первом срезе. Их выбор обусловлен страхом изменений, нежеланием расставаться с привычной первичной идентификацией и определенной ей моделью поведения  «Жертва». Обнаружена положительная корреляционная связь (r= 0.47**) между выбором данной стадии Большого мандального круга и употреблением ПАВ. Как правило, женщины, с достаточно длительным стажем потребления ПАВ страшатся изменений своей идентификации в роли «Жертвы», удобной для манипулирования другими людьми. Кроме того,  достоверно часто (p≤0.01) выбор данной стадии был характерен для женщин 32-35 лет, переживающих возрастной кризис с характерной  для него переоценкой жизненных приоритетов.

28.8% русских женщин в качестве наиболее привлекательных для себя отметили мандалы одиннадцатой стадии Большого мандального круга MARI Card Test. В отличие от выбора, осуществленного в первом срезе, данный выбор свидетельствовал о принятии и осознании вторичной идентификации, осознавании своей женской сущности. Можно утверждать, что выбор данной стадии свидетельствовал об интеграции травматического опыта во внутренний ресурс.

Выбор стадии MARI Card Test под названием  «Трансцендентный экстаз» присущ 34.4% респондентов русской выборки.  Женщины отмечали у себя ощущения «энергетической наполненности, жажды/желания жить, изменить свою жизнь к новому, я – генератор энергии». Этот этап связан с переживанием психологической трансформации, интеграции разных элементов «Я». Пациентки демонстрировали активное, а не рецептивное состояние.

Таким образом, на данном этапе работы респонденты демонстрировали проявление своей индивидуальности. Данные стадии имеют большое значение в плане оформления телесного образа и принятия вторичной идентификации. Кроме того, выбор мандал данных стадий передает отношения человека с другими людьми после оформления его психологической идентичности, свидетельствует о состоянии гармонии и устойчивом социальном положении.

Подобная динамика  выборов свидетельствует о глубинной проработке травматической ситуации  в следующей последовательности: отвержение первичной идентификации (жертва насилия), осознание первичной идентификации, диссоциация (жертва-насильник), рестимуляция чувств, интеграция состояния и принятие вторичной идентификации. Первые 2 среза демонстрировали инфляцию Эго (нарушение связи Эго-Самость), свидетельствующую о наличии глубинных травматических переживаний, последний срез демонстрирует интеграцию и принятие вторичной идентификации (см. рис.1).

Несколько иную картину проработки травмы продемонстрировала чеченская выборка:

В начале работы чеченские женщины отдавали предпочтение картам, соответствующим стадиям   с 1 по 4.

Выбрав данную стадию Большого мандального круга, 45.9% респонденток чеченской выборки отразили момент временной бессознательности, следующий за переживанием сильного потрясения. Достоверно часто (р≤0.01) данный выбор сопоставим с состоянием глубокой депрессии. Отмечается положительная корреляция между выбором карты, относящейся к данной стадии и высокими показателями по шкале депрессивности BDI (r=0.41**). Женщины, находящиеся  в состоянии депрессии достоверно чаще выбирали карты данной стадии.

Таблица 36

Выбор карт, соответствующий трем группам Большого Круга Мандалы в чеченской выборке

33.3% чеченских женщин независимо от возраста выбирали карты второй стадии Большого мандального круга MARI Card Test, подтверждая свои впечатления, связанные с утратой привычного чувства «я». Женщины, выбирающие данную стадию, достоверно чаще (р=0.03) имели выраженную симптоматику вторжения. Кроме этого, установлена положительная корреляционная связь у респонденток 14-20 лет (r=0.38*) между выбором данной карты и частотой инцеста и домашнего семейного злоупотребления, указывая на развитие чувства собственной уникальности и выбора значимым мужчиной. Этот факт подтверждается ментальными и конфессиональными особенностями данной категории. 

Предпочтение третьей стадии большого мандального круга MARI Card Test   отметили 35.1% чеченок. Женщины, предпочитающие данную стадию достоверно чаще (р≤0.05) обладали высоким уровнем тревожности. Отчасти это обусловлено тем, что данная стадия сопряжена с некоторой сепарацией в связи Эго-Самость. Тревога возникает и в момент угрозы (многие женщины на данном этапе воспринимали терапевтический процесс, как угрозу своей целостности), так и в момент освобождения от травматических переживаний. Пациентки, выбравшие данные карты (или нарисовавшие их) свидетельствовали о переживаниях, ассоциирующихся у них с путешествием, которое не имеет конечной цели (или она сокрыта от них). Что подтверждает «включение» архетипических защит психики.

Подобный выбор обусловлен депрессивными переживаниями, изоляцией, беспомощностью, состоянием психического регресса и духовными переживаниями. Данная группа женщин характеризовалась проработкой ситуации насилия на бессознательном уровне.

На 5-6 занятии программы респонденты отдавали предпочтение картам с 5  по 8 стадии. Многие женщины (62%) демонстрировали обсессивно-компульсивные проявления в поведении, навязчивое движение по кругу. Это было обусловлено  переходом к осознанию ситуации на сознательном, рациональном уровне.

Принципиальным отличием от русской выборки является фиксация на 5-7 стадиях Большого мандального круга MARI Card Test.

39.6% чеченских женщин отдали предпочтение 5 стадии мандального круга  MARI Card Test. Интересно, что женщины, выбравшие данные карты и фиксировавшиеся на рисунках данной стадии, не только отличались выраженностью симптоматики физиологической возбудимости, но также проявляли некую ритуальность в поведении. Ритуальное поведение было связано с закрепление за собой территории, т.к. многие женщины свидетельствовали об ощущениях угрозы из вне (например, некоторые участницы бессознательно обрисовывали свое место кругами – мандалами, выполняющими по их мнению защитную функцию; начало терапевтической работы сопровождалось индивидуальными ритуальными действиями, словами и проч.)

31.5% женщин отдали свое предпочтение картам, соответствующим шестой стадии Большого мандального круга. Они подтверждали, что ощущают одиночество, отчуждение, а в некоторых случаях и депрессию. В терапевтическом процессе наблюдались проявления диссоциативных расстройств, сопровождающиеся временным расщеплением Эго и проявлением в нем противоположных тенденций, вплоть до полной утраты чувства «я».

Следует отметить, что для чеченских женщин характерно инфантильное переживание травмы (независимо от возраста) – более бессознательное и инстинктивное. Данный этап для большинства явился значимой стадией индивидуального развития, обозначающий дистанцирование от родителей и преодоление зависимости от отца, как символа коллективных ценностей и традиций своего времени, принадлежности к семье. Тем самым можно рассматривать выбор данной стадии, как инициацию во взрослое состояние.  Именно на этом этапе работы многие респонденты демонстрировали прохождение инициации во взрослое состояние. На данном этапе женщины стали воспринимать себя уже не объектами постороннего воздействия, а свободно действующими субъектами. Происходило объединение рецептивных и активных аспектов личности и активизация Эго-идеала.

Выбор седьмой стадии был сделан 20.7% чеченских женщин. На данном этапе поведение женщин, выбравших эту карту, характеризовалось маниакальными проявлениями, характеризовалось ощущением наполненности энергией и повышенной самооценкой. Этот этап также можно связать с определенным моментом ритуала инициации, когда человеку присваивается новое имя. На данном этапе обследуемые характеризовались следующими проявлениями: ощущение независимости, ответственности за себя и свою жизнь, восприятие себя как свободно действующего субъекта. Происходит объединение рецептивных и активных аспектов личности и активизация Эго-идеала. Но, не смотря на это, женщины отмечали переживания опустошенности и подавленности, что характерно для проявления симптоматики травматического синдрома изнасилования и посттравматического стрессового расстройства.

Таким образом, можно утверждать, что на данном этапе терапевтической работы многие чеченские женщины демонстрировали прохождение инициации во взрослое состояние, что способствовало осознанию процесса травматизации.

В конце работы программы (3 срез)  чеченские женщины отдавали предпочтение картам, характеризующим стадии с 9 по 12, что свидетельствует об интеграции травматического опыта на сознательном и бессознательном уровне. Следует отметить, что состояние чеченских женщин качественно отличалось от состояния русских. Чеченские женщины демонстрировали более медленную, но устойчивую проработку симптоматики ПТСР, обеспечив достоверное уменьшение (p≤0.01) всей симптоматики посттравматического стрессового расстройства (от 1 к 3 срезу).

Помимо содержания мандальной формы мы обращали внимание на выбор респондентами цвета. В зависимости от их интенсивности цвета несут условные обозначения и связаны с различными группами, указанных выше стадий. Условно цвета можно разделить на 3 группы, в зависимости от степени их интенсивности, каждая группа имеет свое психологическое содержание:

темные оттенки – отражают переработку информации на уровне бессознательного,

средние по интенсивности оттенки – отражают переработку информации на уровне сознания;

светлые оттенки – отражают переработку информации на сознательном и бессознательном уровне, а также опыт психологической трансформации.

В таблице 37 продемонстрирован выбор различных цветов при тестировании с использованием карточного теста мандалы.

Таблица 37

Выбор различных цветов при тестировании MARI-card test

Цветовые различия между русскими и чеченскими выборками были достоверны (р≤0.05). Как видно из таблицы, общее распределение цветов у русских женщин указывает на то, что большинство испытуемых (60%) в первом срезе использовали цвета темных оттенков, отражающих проработку травматического опыта на бессознательном уровне.  На данном этапе они демонстрировали диссоциативные проявления. Общее распределение цветов у чеченских женщин отличается от выбора русских.

Большинство женщин чеченской выборки (45%) отдают предпочтения средним цветам, отражающим отработку травматического опыта на сознательном уровне. Тем самым, демонстрируя, осознавание факта насилия, но неприятие его на бессознательном уровне. Кроме того, респонденты данного выбора старательно избегают выбора светлых цветов.

Следует отметить, что респонденты исламской направленности отмечали совершенно иную семантику цвета (светлые цвета ассоциировались со смертью, рождением, трансформацией, наркозом)

Во втором срезе, русские женщины стремились к выбору средних цветов, избегая выбора светлых и темных. На данном этапе, как правило, происходило осознавание своей первичной идентификации – жертвы, принятие факта свершившегося насилия. У чеченской же выборки – напротив, преобладал (60.3%) выбор темных цветов. Этот факт обусловлен  спецификой проработки информации на бессознательном уровне на данном этапе терапевтического процесса. Кроме того, выбор темных цветов у чеченских женщин положительно коррелировал (r=0.27*) с проявлениями физиологической возбудимости: вспышками гнева, агрессии, навязчивыми действиями и т.п. Это означает, что чеченские женщины с выраженной физиологической возбудимостью достоверно чаще (р≤0.05) выбирали темные цвета.

В третьем срезе женщины обеих выборок продемонстрировали выбор светлых цветов  (55.2% - русские и 62.1% -чеченки), что свидетельствовало о переработке травматической информации  на сознательном и бессознательном уровнях. Важно отметить, что у большинства женщин (72% - русские и 84% - чеченки) произошла интеграция травматических переживаний в травматический опыт, восстановление нарушенной во время насилия связи Эго-Самость.

Исследование прохождения процесса исцеления оценивалось по следующим параметрам:

1. Поступательная динамика:

-  последовательный выбор карт внутри одной группы (с продвижением по Большому кругу мандалы),

- последовательный выбор карт внутри разных групп,

2. Возвратная и возвратно-поступательная динамика:

- хаотический выбор карт внутри разных групп Большого круга мандалы или  длительное «застревание» на одной стадии.

Стоит описать процессы, происходящие во время процессуальной психотерапии с пациентом, отраженные в диагностике с помощью метода MARI card. Травматическая ситуация насилия вызывает у человека нарушение оси Эго-Самость (см. рис.1), вследствие чего жертва переживает отчаянье, беспомощность, теряет смысл происходящего и дальнейшие жизненные ориентиры. У нее нарушается привычный образ жизни, поведения, мироощущения и чувств, ярко проявляется симптоматика ПТСР (вторжение, избегание, физиологическая возбудимость, депрессивность и тревожность). Для индивидов, переживших насилие, становится характерным ритуальное поведение, которое играет защитную роль. Как показывает практика, ритуализированные действия и поведение жертв насилия не является законченным. Процессуальная психотерапия опирается на символы, ритуалы и мифологемы психического процесса пациента, что позволяет «завершить» его ритуальное поведение и «вывести» его из травматического состояния «замкнутого круга».

В ходе терапии последовательное движение внутри одной из групп Большого мандального круга обеспечивает прохождение инфляционных процессов психического.  Индивид накапливает внутренний ресурс для осознания, произошедшего с ним, с тем, чтобы в дальнейшем совершить процесс переработки травматического опыта. В случае выбора последовательных карт, располагающихся в разных группах Большого мандального круга, индивид проходит процесс инициации, способствующий дальнейшему развитию личности, его индивидуации. Травматические переживания в этом случае перерабатываются в травматический опыт, который интегрируется в психику. В интегрированном состоянии он является внутренним ресурсом, обеспечивающим  целостность личности, тождественность Эго и самости.  При отсутствии достаточного признания, поддержки во время психотерапевтического процесса, может возникнуть препятствие, аналогичное процессу повторной травматизации. Вместо постепенного и последовательного выхода из травматической симптоматики, индивид вовлекается в колебания между инфляцией Эго и отчуждением, которые усугубляют симптоматику ПТСР. Таким образом, из процесса психотерапии выпадает целый комплекс переживаний и осознания травматической ситуации, что приводит к усилению симптоматики вторжения, способствует формированию устойчивой модели поведения «Жертва». Следует также отметить, что длительная фиксация пациента на одной из мандальных стадий  свидетельствует о «застревании» в переживании травматического опыта, нежелании  (страхе) выхода из сложившейся ситуации, инфляции Эго. Переход на следующую стадию будет сопровождаться значительной переработкой психической энергии и процессом инициации.

Русская выборка

Преимущественное большинство русских женщин (75%) продемонстрировало поступательную динамику в  прохождении терапевтического процесса (См. таблица ). Отметились также возрастные различия в осознанной проработке травматического опыта: чем старше были женщины, тем выше была степень осознания и принятия произошедшего.

Так, например, женщины 14-16 лет демонстрировали возвратную динамику в 33% случаев. Обнаружена отрицательная корреляционная связь (r=0.40*) между динамическими изменениями, происходящими в процессе психотерапии и физиологической возбудимостью данной категории респонденток: чем чаще происходила возвратная динамика в процессе психотерапии, тем выше был уровень физиологической возбудимости. Это обусловлено тем, что, подойдя к  осознанию собственной неспособности что-то сделать, ощущая себя ограниченными в продвижении вперед по пути исцеления или,  испытывая препятствия в том, чтобы довести терапевтический процесс до конца (во взаимодействии или мышлении), женщины данной возрастной группы проявляли яркую симптоматику физиологической возбудимости: приступы гнева, раздражительности, психофизиологическую возбудимость, обусловленные воспоминаниями о ситуации или символах насилия.

С другой стороны, женщины 33-35 лет в 100% случаев демонстрировали поступательную динамику прохождения терапевтического процесса. Прохождение инициационного процесса в данном возрасте – длительный процесс. Помимо наличия травматических переживаний, связанных с насилием, данный возраст для женщин является кризисным в процессе самоидентификации. Последовательное и осознанное прохождение терапевтического процесса, по свидетельству испытуемых данной возрастной группы, позволило не только проработать и значительно снизить травматическую симптоматику, но и актуализироваться в своей полоролевой идентификации.

Таблица 38

Динамика прохождения терапевтического процесса в русской выборке

Чеченская выборка

В отличие от русской, в чеченской выборке наблюдалось более равномерное  возрастное распределение по динамике прохождения терапевтического процесса (41% : 59%). Независимо от возраста возвратная динамика в данной группе была обусловлена положительной динамикой (r=0.43*) в выборе карт Большого мандального круга и высоким уровнем тревожности: это означает, что чем выше уровень тревожности, тем выше вероятность изменений. Это было обусловлено большей ригидностью психики чеченских женщин, наличием большого количества паттернов ритуального поведения, в т.ч. культурально обусловленных, а также застреванием в травматическом опыте. Любые осознаваемые тенденции к исцелению и уменьшению травматической симптоматики (или их перспективы) вызывают страх, гипертрофированные реакции испуга, проявляющиеся в виде негативного переноса на психотерапевта. Подобные реакции сопровождались желанием прекратить терапевтическую процедуру и, вместе с этим – страхом лишиться поддержки, защищенного терапевтического пространства, приносящего облегчение.

Важно отметить, что, учитывая вероятность возвратной динамики прохождения терапевтического процесса, можно предвидеть  и предотвратить возможные рецидивы в состояниях как непосредственно индивида, так и всех участников группы.

Таблица 39

Динамика прохождения терапевтического процесса в чеченской выборке

Оценка степени исцеления, заявленная респондентами

Респондентам предлагалось оценить степень своего исцеления до терапевтической процедуры, во время и после с помощью Шкалы самооценки эффекта исцеления. Исследуемым было предложено оценить свое состояние по следующим категориям:

0 - отсутствие исцеления,

1 – очень слабое исцеление,

2 – слабое исцеление,

3 – частичное исцеление,

4 – почти полное исцеление,

5 – полное исцеление.

Русская выборка

В первом срезе русские респонденты  в 57% случаях свидетельствовали об очень слабом исцелении. Женщины подтверждали тот факт, что заинтересованное участие в их жизненной ситуации, возможность свободно рассказать о своих переживаниях, получить поддержку, а также  отсутствие критики  и обвинений со стороны психолога -  уже несут исцеляющий эффект. Женщины  33-35 лет подтвердили, что даже первичная консультация с психологом дала надежду на выход из кризисного состояния, возможность справиться с травматической  симптоматикой.

Во втором срезе,  независимо от возраста, русские респонденты преимущественно (49% случаев) отметили свое исцеление, как частичное.

В третьем срезе (по окончании терапевтической группы) русские респонденты оценивали свое состояние, как почти полное (55%) и полное (37%) исцеление.

Рисунок 36

Оценка степени исцеления русскими женщинами до начала терапии

Чеченская выборка

Несмотря на сомнения, связанные с участием в психотерапевтическом процессе, чеченские женщины (особенно 17-35 лет) отмечали свое состояние в первом срезе как очень слабое исцеление (43% случаев). Отмечая недоверие к русским специалистам, чеченские  женщины, тем не менее, подтвердили, что это были единственные люди, которые оказали адекватную поддержку и помощь в их переживаниях, т.к. их ближайшее окружение предпочитает умалчивать данную тему.

Во втором срезе (в течение терапии)  35% чеченских женщин охарактеризовало свое состояние, как слабое исцеление и 52% - как частичное. Обнаружены возрастные различия в восприятии своего состояния:  чем младше возраст заявленных респондентов, тем выше была степень заявленного исцеления. Важно отметить, что данный этап терапевтического процесса стал кризисным, переломным для многих респонденток, т.к. был связан с переживаниями и проработкой хронических симптомов травмы.

Рисунок 37

Оценка степени исцеления русскими женщинами во время терапии

Рисунок 38

Оценка степени исцеления русскими женщинами по окончании  терапии

В третьем срезе  (по окончании терапии) респонденты в 55% случаев оценивали свое состояние как почти полное исцеление (см. рис.41).

Рисунок 39

Оценка степени исцеления чеченскими женщинами до начала терапии

Рисунок 40

Оценка степени исцеления чеченскими женщинами во время терапии

Результаты по данным критериям (связь между выбором цветов и самооценкой степени исцеления) одинаковы в обеих выборках. Те, кто отрицал какие-либо эффекты исцеления, продолжали избегать выбора темных цветов. Те же, кто заявлял о достигнутом исцелении, также продолжали отдавать предпочтение более светлым оттенкам, причем частота их выбора со временем увеличивалась. Выбор же оттенков средней интенсивности существенно не менялся.

Хотя женщины не опрашивались непосредственно в ходе психотерапевтического процесса и при прохождении ритуалов исцеления, также полученные данные, позволяют предположить, что участники групп процессуальной психотерапии могли переживать изменения восприятия себя и окружающего мира, а также изменения способов переработки информации, кор­релирующие с ощущением исцеления. Более того, ритуалы исцеления могут стимулировать появление у их участников определенного «опы­та исцеления» или переживание ими «событий особого рода». Этот опыт достигается посредством использования архаических ритуальных практик, связанных с внушением лич­ной силы и трансформации дискурсивной практики (Mindell, 1996). Многими исследования­ми была подтверждена связь между переживаниями «измененных состояний сознания» и ритуальными действиями.

Рисунок 41

Оценка степени исцеления чеченскими женщинами по окончании  терапии

С учетом частого переживания опыта «трансформации и изменений», можно предполагать, что участники групп трансперсональной психотерапии посттравматических стрессовых расстройств имеют определенную предрасположенность к пережива­нию «измененных состояний сознания». Это согласуется с юнгианским представлением о том, что опыт раннего детства, переживание раннего насилия в этот период и особенности окру­жающей среды травмированного человека могут способствовать усвоению определенных когнитивных стилей и тенденций, связанных с переживанием разных психических состояний, в том числе и травматических.

Используемые нами различные критерии оценки исцеления и изменений в жизни женщин предполагали дифференциацию эффек­тов воздействия инициирующих ритуалов по степени их оздоровляюще­го эффекта (на основании результатов применения карточного теста мандалы). В связи с этим, можно предполагать, что каждая стадия Большого Круга Мандалы обладает определенным потенциалом, как здоровья, так и патологии. Если имеет место «застревание» на тех или иных стадиях, вероятность патологических изменений повышается. В то же нет оснований говорить о том, что одна стадия лучше, чем другая. Прошедшим процесс исцеления от последствий индивидуального травматического опыта является тот, кто способен проходить разные стадии Большого Круга, при этом, не утрачивая присущей ему целостности и равновесия. На основе полученных нами результатов можно предполагать, что у респондентов, имеющих относительно высо­кий уровень физического и поведенческого благополучия, участие в групповой процессуальной психотерапии может вызывать определенные психодинамичес­кие изменения, которые затем ими интерпретируются как положитель­ные или «исцеляющие» в контексте группы. В отличие от них, у  физически и поведенчески ме­нее благополучных респондентов тенденция к переживанию психодинамических изменений, по-видимому, ниже, а поэтому они реже оказываются готовыми пережить опыт «исцеления». Эффективная проработка травматического опыта происходит после накопления внутренних ресурсов. В случаях же стремительного прохождения стадий большого круга не происходит закрепления полученного опыта. Подобная ситуация может повлечь за собой провоцирование повторных травмирующих ситуаций.

Связи цветового выбора с самооценкой достигнутого исцеления, по данным нашего исследования, не столь очевидна.

Использование процессуальной психотерапии как ритуала инициации, может быть действенным способом в решении определенных психо­социальных и психосоматических проблем: включая экзистенциальные проблемы, проблемы соматизации стрессовых воздействий, адаптации к хроническим заболеваниям и состоянию нетрудоспособности в следствии травматизации, о чем свидетельствует литература.  

Изложенные в работе результаты исследований не отражают различные эффек­ты, связанные с переживанием экстремальных состояний сознания, а также психологических изменений, наблюдавшихся во время психотерапевтического процесса. Это свидетельствует также о том, что эмпирическое изучение эффектов исцеления должно строиться на серьезной, в концептуальном и методологическом отношении, основе. Оно должно охватывать достаточно большие группы испытуемых.

Несмотря на существова­ние разных подходов психотерапии жертв насилия с ПТСР и ТСИ, процессуальная психотерапия, действующая в контексте группы и основанная на архаических ритуальных практиках различных этнических групп, может способствовать облегчению их психического состояния и предоставлять им средства интерпретации «феноменов исцеления». Не пытаясь анализировать в данной работе природу этих феноменов, с точки зрения, их связи с регрессивными (O'Keete, 1982) или трансформационными процессами (Wilber, 1983), результаты нашего исследования позволяют предположить их связь с состояниями сознания и стилями переработки информации, в том числе и травматического опыта. Полученные данные свидетельствуют о том, что переживаемое в контексте ритуальных групповых действий «исцеле­ние» имеет существенные отличия от тех процессов исцеления, кото­рые, в свою очередь, можно достичь в рамках  когнитивной или поведенческой психотерапии.