18.1. Методологические вопросы диагностики эмоциональных состояний - Эмоции и чувства - Ильин Е. П.

Физиологические показатели и диагностика эмоций. Поскольку возникновение эмоций связано с изменением физиологических параметров, естественно стремление исследователей, диагностирующих наличие того или иного эмоционального состояния, опираться на эти «объективные» показатели.

Среди вегетативных показателей наиболее часто используются частота сердечных сокращений (ЧСС), артериальное давление (АД) и кожно-гальваническая реакция (КГР), реже - газообмен и энерготраты (Мясищев, 1929; Ермолаева-Томина, 1965; Валуева, 1967; Путляева, 1979, и др.). Л. Б. Ермолаева-Томина отмечает, что при эмоциях КГР более длительна, чем при ориентировочной реакции. Правда, у некоторых лиц при наличии всех остальных признаков эмоциональной реакции (покраснения, сердцебиения, появления слез и т. д.) гальваническая реакция может не регистрироваться (Мясищев, 1929; Lacey, 1956).

О. В. Овчинникова и Н. И. Наенко (1968) для измерения эмоциональной напряженности использовали показатели температуры кожи на пальцах руки. Температура пальцев, с их точки зрения, позволяет дифференцировать эмоциональное напряжение от операционального: при первом температура понижена, при втором - повышена. Насколько это правомерно, сказать трудно, так как имеются данные, что такая же динамика зависит от знака эмоции: при тревоге и депрессии наблюдается снижение температуры, а положительные эмоции сопровождаются ее повышением (Хес-сет, 1981).

Из психомоторных показателей наиболее чуткими индикаторами эмоционального возбуждения зарекомендовали себя тремор (Luria, 1932; Berrien, 1939; Писарен-ко, 1970а, б; Васюков, 1970), кинематометрия (воспроизведение заданных амплитуд движений) (Борягин, 1959; Ильин, 197'2),рефлексометрия (измерение времени простой и сложной сенсомоторной реакции), реакция на движущийся объект (РДО) и отмеривание временных отрезков (Пономарев, 1960; Элькин, 1962).

Ю. М. Забродиным и др. (1989) разработан метод оценки личностной и ситуативной тревожности с помощью оценки временных интервалов. Высчитываются два показателя: средняя относительная ошибка вычисляется как отношение:

где О - объективная длительность временного интервала, a S - его субъективная оценка.

Стандартное отклонение (сигма - о), т. е. разброс величины ошибки в блоке предъявляемых интервалов. Знак и величина средней ошибки, разброс которой лежит в области минимальных изменений а, указывают на уровень личностной тревожности: отрицательная величина ошибки свидетельствует о низком уровне, положительная - о высоком. При увеличении разброса относительной ошибки и выходе а за пределы данной области значение показателя средней ошибки дает возможность судить о ситуативной тревожности. Уменьшение ошибки с ростом а свидетельствует о снижении ситуативной тревожности, а одновременное возрастание ошибки и а - о ее подъеме.

Разработаны электромиографические методы диагностики эмоций по выражению лица (измерение лицевой экспрессии).

П. Экман и У. Фризен (Ekman, Friesen, 1978) разработали метод, получивший название FACS {Facial Action Coding System) - «система кодирования активности лицевых мышц». Метод основан на детальном изучении в течение более 10 лет анатомии лицевых мышц. Была выделена 41 двигательная единица, из которых составлено 24 паттерна реакций отдельных мышц лица и 20 паттернов, отражающих работу групп мышц, вовлеченных, например, в кусание губ. Каждая единица имеет свой номер и описана не только в статических, но и в динамических показателях. В системе зафиксировано также время начала и конца активности каждой мышцы. Схема стандартного отведения электрической активности основных мышц лица показана на рис. 18.1.

Применение этой методики показало, что при отрицательных эмоциях (гнев, страх, отвращение, печаль) активизируется около 41 % всех мышц лица. При этом степень электрической активности мышц находится в определенном соответствии с глубиной переживания этих эмоций. Были выделены три мышцы, активирующиеся при отвращении: одна поднимает центральную часть верхней губы, другая поднимает и напрягает крылья носа, третья усугубляет носогубную складку.

Знак эмоционального переживания можно устанавливать по соотношению активности двух мышц: большой скуловой (т. zygomatics) и мышц нахмуривания {т. corrugatof), так как активность первой мышцы положительно коррелирует с интенсивностью переживания «счастья», а второй - с печалью.

По паттерну трех лицевых мышц: т. zygomatics (Z), т. corrugator (С) и т. masseter (жевательной - М) можно различать четыре эмоции. Схематично эти паттерны представляют следующим образом: печаль (Z - стрелка вниз, С - стрелка вверх); гнев (Z - стрелка вниз, С - стрелка вверх, М - стрелка вверх); страх (Z - стрелка вниз, С - стрелка вниз); радость (Z - стрелка вверх, С - стрелка вниз, М - стрелка вверх). Из этого перечня видно, что все отрицательные эмоции связаны с подавлением активности большой скуловой мышцы, а переживание радости связано с усилением ак-

Рис. 18.1. Расположение электродов для записи активности основной мимической

мускулатуры

1 - М. Ground; 2 - М. Lateral Frontalis; 3 - М. Medial Frontalis; 4 - М. Corrugator Supercilii; 5 -

M. Depressor Supercilii / Procesus; 6 - M. Orbicularis Oculi (Pars orbital); 7 - M. Levator Labii Superioris;

8 - M. Orbicularis Oris Inferior, 9 - M. Depressor Anguli Oris; 10 - M. Mentalis; 11 - M. Zygomaticus

Major, 12 - M. Masseter

тивности этой мышцы. Активность мышцы нахмуривания возрастает во время гнева и печали и снижается при страхе и радости. Жевательная мышца активируется во время гнева и радости и не реагирует во время печали и страха.

В лаборатории Г. Шварца (Fridlund et al., 1984) разработана программа для ЭВМ, позволяющая автоматически дифференцировать основные эмоции по ЭМГ лицевой мускулатуры.

В то же время в ряде исследований показано, что лицевая экспрессия находится под социальным контролем, определяемым принятыми нормами поведения. Это снижает надежность использования данного метода для диагностики эмоций. Плохо

подчиняется волевому контролю лишь круговая мышца глаза, которая участвует в выражении эмоции радости.

Диагностика эмоций с помощью анализа речи. В ряде ситуаций единственным каналом, по которому может поступать информация об эмоциональном состоянии человека (летчики, космонавты, метеорологи на крайнем Севере и т. п.) является речевой. В связи с этим разработка объективных (аппаратурных) методов диагностики этих состояний по различным параметрам речи имеет большое практическое значение. Ряд таких методов разработан в лаборатории В. И. Галунова при участии В. X. Ма-нерова. Выделяются следующие характеристики: частота основного тона речи за каждый период, средняя частота основного тона речи за любой отрезок высказывания, интервал изменения частоты основного тона, изрезанность кривой основного тона. Эти показатели позволяют определить степень эмоционального возбуждения говорящего. Э. Л. Носенко (1978) предложены другие критерии изменения речи при эмоциональном напряжении, о чем уже говорилось в разделе 10.2.

Однако вопрос о том, можно ли диагностировать качество (модальность) эмоций по физиологическим показателям, до сих пор дискутируется учеными. Многие из них считают, что качество эмоциональных переживаний не всегда определяется интенсивностью и реактивностью физиологических показателей (Лазарус, 1970; Leeper, 1965; Ольшанникова, 1969). П. В. Симонов (1972), например, пишет, что «...наши реальные знания о физиологических механизмах отрицательных и положительных эмоций остаются крайне ограниченными. При изучении их электрофизиологических и вегетативных проявлений мы, как правило, обнаруживаем сходные признаки гораздо чаще, чем относительные и слабо выраженные различия» (с. 6). Сводка таких данных дается в обзорной статье Ю. С. Бабахана (1970).

В ряде работ показаны сугубо индивидуальные реакции разных людей на одно и то же эмоциональное состояние. В исследовании А. Е. Ольшанниковой показано, что одни и те же эмоциональные состояния (например, страх) могут у различных людей сопровождаться как увеличением, так и уменьшением исходных (фоновых) значений вегетативных реакций. Э. Гельгорн и Дж. Луфборроу (1966) указывают, что наряду со случаями учащения пульса при ожидании удара электрическим током, может.на-блюдаться и его урежение. Авторы приводят результаты наблюдения за людьми, прятавшимися в бомбоубежищах: при взрыве бомбы одни люди бледнели, а другие краснели. Следовательно, у первых преобладала реакция симпатического отдела вегетативной нервной системы, а у вторых - парасимпатического. Сходные данные получены Н. Д. Скрябиным (1972) при изучении страха: у трусливых людей частота сердечных сокращений могла как повышаться, так и понижаться. Н. М. Трунова (1975) наблюдала при отрицательных эмоциональных переживаниях как увеличение частоты сердечных сокращений, так и уменьшение. В то же время положительные эмоциональные переживания тоже приводили к уменьшению частоты сердечных сокращений. По данным этого же автора, КГР повышалась как при отрицательных, так и положительных эмоциональных переживаниях.

Ю. С. Бабахан (1970), анализируя работы Бэдфорда, отмечает, что изменение уровня адреналина, кожной проводимости, частоты дыхания и т. д. может в лучшем случае выявить интенсивность различных эмоциональных переживаний. Однако и это не всегда получается. Многое, очевидно, зависит от того, какой физиологический показатель выбирается исследователем. Л. М. Аболин (1987) в качестве физиологического показателя проявления различных эмоций использовал баланс ионов Na и К. При всех эмоциях (страхе, гневе, радости) перед сдачей экзамена этот показатель уменьшался независимо от интенсивности переживаемой эмоции.

Таким образом, трудность использования только вегетативных показателей для диагностики даже просто знака эмоции, не говоря уже о модальности, состоит в том, что при одной и той же эмоции могут быть разнонаправленные сдвиги вегетатики, и в то же время при разных эмоциях - однонаправленные сдвиги.

Может наблюдаться и расхождение нейродинамического показателя эмоционального возбуждения и вегетативных показателей. По данным Л. Д. Гиссена (1973), по мере приближения для гребцов дня финальных гонок на первенство СССР уровень эмоционального возбуждения у спортсменов повышался. Одновременно до некоторого момента у них повышался и энергетический обмен. Когда же уровень возбуждения превосходил условный индивидуальный предел, показатели энергетического обмена начинали снижаться.

Польский психолог В. Навроцка выявила, что у опытных спортсменов при предстартовом волнении наблюдается меньшая частота сердечных сокращений, чем у неопытных. Однако предстартовые сдвиги тремора, вариативность двигательного темпа и концентрации внимания у опытных спортсменов выражены больше. Такая разно-направленность показателей эмоционального возбуждения свидетельствует о необходимости дифференцированного подхода в их выборе.

Полученные О. Н. Трофимовым с соавторами (1975) данные о предсоревнова-тельном эмоциональном возбуждении гимнасток наводят на мысль, что в зависимости от типологических особенностей свойств нервной системы направленность физиологических показателей может быть разной. Есть основание полагать, что лица с сильной нервной системой в большей степени выражают свои эмоции через вегета-тику (частоту сердечных сокращений), а лица со слабой нервной системой - через психомоторику (о чем свидетельствует большее увеличение у них мышечной силы перед соревнованием по сравнению с «сильными»). Возможно, что большая вегетативная реакция у гимнасток с сильной нервной системой связана с тем, что они лучше контролируют себя, подавляя внешние экспрессивные движения, загоняют эмоции «внутрь».

В этом же исследовании показано, что у гимнасток с подвижностью возбуждения уровень эмоционального возбуждения выше, чем у гимнасток с инертностью возбуждения.

Это подтверждает данные Р. Лазаруса (1970), который отмечает индивидуальный характер изменения пульса и артериального давления у разных испытуемых при одной и той же стрессовой ситуаций. Он подчеркивает, что диагностика эмоциональных состояний должна опираться на знание индивидуального реактивного стереотипа.

При выполнении значимой физической деятельности «важно различать те сдвиги кровообращения, дыхания, внутренней секреции, которые направлены на энергетическое обеспечение движений и потому неизменно сопутствуют двигательной активности, от вегетативных реакций собственно эмоциональной природы» (Симонов, 1966, с. 9). Надо сказать, что это справедливое требование выполнить не так легко, хотя и возможно. Для этого надо сравнить вегетативные сдвиги при выполнении человеком одной и той же физической работы в спокойном состоянии и при различных эмоциональных состояниях. В исследованиях моих сотрудников этими состояниями были «предстартовое» волнение студентов перед экзаменом и состояние монотонии.

В первом случае газообмен и энерготраты значительно выросли, а во втором -снизились (рис. 18.2).

Субъектинные критерии эмоциональных состояний. Надо отметить, что вопрос о включении переживаний и ощущений в комплекс характеристик психофизиологических состояний для многих исследователей еще не решен. Как ни странно, но более решительную позицию занимают физиологи, а не психологи. Нагляднее всего противоречивость мнений о достоверности переживаний и ощущений человека при развитии у него определенных состояний видна на примере чувства усталости. Одни обращают внимание на то, что между показателями работоспособности и усталости могут быть расхождения (Кабанов, 1962; Borg, 1961) и что мы не имеем никакого права рассматривать усталость как объективно существующее проявление утомления (Леман, 1967). Другие (Гильбух, 1968; Шабунин, 1969; Mertens de Wilmars, 1965) отмечают, что чувство усталости достаточно точно отражает тяжесть работы и между ним и объективными данными (частотой пульса; частотой и глубиной дыхания, суммарной биоэлектрической активностью мышц) отмечается высокое соответствие.

Рис. 18.2. Энерготраты и газообмен при выполнении одной и той же физической работы на различном эмоциональном фоне: а - при эмоциональном возбуждении,

б - при апатии и скуке

А - физиологические показатели при обычном состоянии, Б - тоже при измененном эмоциональном состоянии. По вертикали: 1 - расход энергии (ккап/ кг. час); П - потребление кислорода (л/мин)

Достоверность субъективных ощущений и переживаний была проверена в ряде исследований (Высотская и др., 1974; Ильина, 1974; Мызан, 1975; Фетискин, 1972, 1974), и все они показали, что субъективным ощущениям и переживаниям вполне можно доверять, так как в большинстве случаев обнаружилось совпадение различных субъективных переживаний с психологическими и физиологическими сдвигами.

Эти данные подтверждают справедливость высказывания А. А. Ухтомского, что «так называемые "субъективные" показатели столь же объективны, как и всякие другие для того, кто умеет их понимать и расшифровывать. Физиолог более, чем кто-либо знает, что за всяким субъективным переживанием кроется физико-химическое событие в организме» (1927, с. 141).

Хотя состояние, как отмечает Н. Д. Левитов, нельзя сводить к переживаниям, исключить их из характеристики состояний тоже нельзя. Переживания, с моей точки зрения, занимают ведущее место в диагностике состояния. Именно модальность переживания чего-то (апатии, страха, отвращения, неуверенности и т. п.) чаще всего позволяет достоверно судить о возникшем у человека состоянии.

Конечно, роль ощущений и переживаний не следует переоценивать. Во-первых, для того чтобы они стали хорошим диагностическим признаком, людям нужен некоторый опыт в их анализе (например, М. Н. Ильиной удалось добиться отчета о чувстве усталости у младших школьников лишь после ряда пробных попыток, а Г. И. Мызан показал, что совпадение чувства усталости с объективными показателями чаще наблюдается в группе спортсменов, чем в группе студентов, не занимающихся спортом).

Во-вторых, в ряде случаев возможно совмещение двух состояний и одно переживание может маскироваться другим. Например, если на состояние утомления наслаивается другое состояние (воодушевления и т. п.), одно чувство (например, подъема) может маскировать и отодвигать время появления другого чувства (усталости).

В-третьих, человек, верно оценивая модальность своего состояния, не очень точно судит о степени своего эмоционального возбуждения. Показано, например, что оптимистическая самооценка космонавтами своего состояния нередко диссонировала с их действительным состоянием (Второй групповой полет, 1965, с. 206). В исследовании И. М. Елисеевой, Е. П. Ильина и Н. А. Качановой (1981), посвященном выяснению соотношений субъективных и объективных показателей эмоционального возбуждения у студентов во время экзамена, было выявлено совпадение оценки степени своего эмоционального возбуждения с объективными показателями уровня этого возбуждения (величиной сдвига баланса нервных процессов в сторону возбуждения) только в 39 % случаев. В 22 % случаев оценки по сравнению с показателями баланса нервных процессов были завышены, а в 39 % - занижены. Большее совпадение оценок уровня своего эмоционального возбуждения было у студентов перед экзаменом с частотой сердечных сокращений (более высоким оценкам, как и большему сдвигу баланса нервных процессов в сторону возбуждения, соответствовала и большая частота пульса), однако после экзамена такого соответствия уже не было. Среди 19 случаев снижения по оценке уровня своего эмоционального возбуждения частота пульса снизилась только у девяти студентов, а сдвиг баланса в сторону торможения наблюдался только у шести студентов. При отсутствии объективных признаков торможения по балансу нервных процессов некоторые студенты полагали, что они находятся в заторможенном состоянии.

Таблица   18.1 Показатели эмоционального возбуждения у студентов, уверенных и не уверенных

в успешной сдаче экзамена

Расхождения собственных оценок и объективных показателей эмоционального возбуждения особенно отчетливо проявились при сравнении студентов, уверенных и неуверенных в успехе на экзамене (табл. 18.1).

Более высокая оценка своего эмоционального возбуждения, как и следовало ожидать, оказалась у неуверенных, а следовательно, и более тревожных. Однако объективные показатели (ЧСС и сдвиг баланса в сторону возбуждения) были выше у уверенных. У девушек перед экзаменом оценка своего возбуждения была выше, чем у юношей. Это можно объяснить их меньшей уверенностью в успехе (0,8 балла против 1,,4 балла у юношей) и их более высокой как ситуативной, так и личностной тревожностью. В то же время по ЧСС различий между девушками и юношами обнаружено не было.

В другом исследовании (Ильина, Колюхов, 1981) было показано, что оценка своего настроения (по методике САН) зависит от нейродинамических и темпераментных особенностей человека. У лиц с преобладанием возбуждения по «внешнему» балансу она была самой высокой (6,3 балла), а у лиц с преобладанием торможения -самой низкой (5,4 балла). Оценка своего настроения обнаружила отрицательную связь (- 0,60, р < 0,01) с ситуативной тревожностью, и слабую отрицательную связь (- 0,20), не достигшую уровня достоверности, с личностной тревожностью.

Итак, ни поведение, ни различные психологические и физиологические показатели, взятые в отдельности, не могут достоверно дифференцировать одно состояние от другого, так как, например, увеличение пульса или укорочение времени реакции могут наблюдаться при различных эмоциональных состояниях.

Системный подход к диагностике эмоциональных состояний вместо комплексного. Распространенным методологическим положением, указывающим, как надо оценивать состояния, является следующее: «Исследование функционального состояния должно проводиться с помощью достаточно широкого набора методик с целью последующего объединения полученных показателей в общую интегральную оценку» (Марищук, 1974, с. 81). Несмотря на правомерность такого подхода, реальных путей для диагностики состояний не дается. Например, В. Л. Марищук приводит 49 групп показателей, с помощью которых могут оцениваться состояния. Возникает сразу два вопроса: 1) нельзя ли обойтись при диагностике состояний без этого множества показателей и 2) как из него вывести интегральную оценку. Ответа у авторов, к сожалению, нет. Мне представляется, что необходимость комплексной характеристики состояний, подчеркиваемая авторами в определениях состояний, не должна приводить к их слепому стихийному выбору (рассматриваются те функциональные показатели, изучение которых обеспечено аппаратурой, либо их выбор осуществляется чисто субъектив-

но). При этом не учитывается, что многие из выбираемых показателей могут отражать не возникшее переживание (эмоцию), а противодействие организма этой эмоции, нарушающей его гомеостаз, устойчивое состояние. Отсюда приписывание эмоции найденных сдвигов, вовсе ей не соответствующих, может привести к неадекватной диагностике имеющейся эмоции.

Из сказанного следует первое положение: выбор показателей должен быть целенаправленным, отражающим реакцию важнейших блоков (субсистем) целостной функциональной системы. Здесь уместно сослаться на представления П. К. Анохина о структуре функциональной системы. Он подчеркивал, что система - это не случайное взаимодействие субсистем, а их взаимосодействие, и что система формируется для функционирования под влиянием критерия результата: если данная субсистема поможет решить данную задачу, то она включается в систему, если не поможет, то не включается. В связи с этим можно предполагать, что при разных состояниях конкретный состав блоков (психического, вегетативного, психомоторного) может быть различным, как и их конкретная функция при формировании системы реагирования на эмоциогенный стимул, чем и обусловливается в значительной мере специфика реагирования. Следовательно, прежде чем приступить к диагностике эмоционального состояния, нужно знать его структурную модель: что из-за чего возникает и на что направлен фиксируемый сдвиг (на реагирование на стимул или на противодействие этому реагированию).

Второе положение касается набора необходимых для диагностики показателей. Некоторые исследователи стараются при диагностике какого-либо состояния использовать как можно больше показателей, обеспечивая тем самым полноту сведений. Однако, как показал мой опыт, вполне можно обойтись четырьмя-пятью показателями при условии, что они отражают все необходимые для данной реакции субсистемы (блоки) целостной функциональной системы. А какие конкретно будут эти показатели, это уже частный вопрос, хотя и не праздный (в связи с тем, что одни показатели выявляют более тонкие сдвиги, чем другие). Поясню это на конкретном примере. Как уже говорилось, усиление влияния парасимпатической нервной системы и снижение уровня активации при развитии состояния монотонии было выявлено по трем показателям: ЧСС, артериальному давлению и мышечному тонусу. Следовательно, любой из этих показателей, включенных в диагностический синдром, покажет усиление парасимпатического влияния, однако ЧСС является более чувствительным показателем. Точно так же увеличение возбуждения в психомоторной сфере было выявлено по времени простой зрительно-моторной реакции, по темпу движений и мышечной силе. Следовательно, феномен усиления двигательной активности можно выявить используя любой из этих показателей в диагностическом синдроме.

Сходные результаты получили и Г. Т. Береговой с соавторами (1974), которые, используя для диагностики состояний сначала семь показателей, пришли в выводу, что надежный диагноз можно получить, используя и четыре показателя.

Таким образом, очевидно, что структурный, системный подход к диагностике эмоциональных состояний позволяет выбрать оптимальное число методик и показателей, необходимых для диагностики.

Наконец, последнее положение, касающееся методов диагностики состояний -необходимость сбора анамнеза об отношении человека к данной ситуации, к работе, о его целях, о способах реагирования на ту или иную обстановку. Это важно делать в

связи с тем, что отношение человека к деятельности, приемы саморегуляции, которые он может использовать, значительно изменяют ожидаемую в соответствии с ситуацией картину сдвигов.