ОТЕЧЕСТВО. К ВОПРОСУ О РУСКОЙ ИДЕЕ: ПРАВОСЛАВИЕ И НАЦИОНАЛИЗМ. C.П.Шакелина (КГСХА) - Отражения. Труды по гуманологическим проблемам - А. Авербух - Синергетика

Оказавшись  в экономическом тупике и  политическом тупике, грозящем потерей государственности России, " нынешняя власть средствами  алхимии пытается найти очередной философский камень – "новую национальную идею". Будущие претенденты соревнуются в одном – кто достоверней выставит себя поборником" православной русской державы". И доведись ей стать таковой, Россия сделает не больше, чем ее соседи по "ближнему зарубежью" /Общая газета, 1997, 23-29 янв., N3/182/. То есть, националистические интересы подавят все остальные, что не даст государству возможности быть движителем интеграции, а, следовательно, путь к существенному подъему  экономики значительно притормозится. Но миф о том, что именно идея, причем, непременно православие в лице государственной религии, зародившейся несколько лет тому назад, упорно муссируется, несмотря на то, что совершенно ясно: идеи по приказу не рождаются, они вызревают внутри общества, оформляются в идеи как  отражение действительной жизни.

Так ли нова проблема русской идеи? Отнюдь, как далеко не новы и методы ее реализации. Вспомним, каким образом происходило крещение Руси, что стало базисом (идеологическим) образования московского царства, которое оформлялось под символикой Третьего  Рима,  символикой мессианской идеи. Как справедливо отмечает Н.Бердяев, "религиозное и национальное в московском царстве так же между собой срослось, как в сознании древне-еврейского народа... но религиозная идея царства вылилась в форму образования могущественного государства, в котором церковь стала играть служебную роль. Московское православное царство было тоталитарным государством"/Бердяев Н. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: Наука, 1990/.

Но любая идея, принесенная извне, впитывает в себя предшествующую. Насильственное насаждение христианства  на Руси не смогло тем не менее полностью уничтожить язычество, и в нынешнем православии мы наблюдаем своеобразный симбиоз духовного прошлого и настоящего. Русское православие имеет бытийную основу, и это наблюдается в обрядах и религиозных праздниках. Таким образом, все существенное из каждого этапа развития сохраняется народом и в такой форме общественного сознания, как религия. Поэтому такое явление, как раскол, возникшее в середине XYII века в результате реформ патриарха Никона, было, в первую очередь, за сохранение принципа соборности, своеобразного "братства людей во Христе" и против церковной иерархии, сросшейся с государственной властью. "Раскол нанес первый удар идее Москвы, как третьего Рима. Он означал неблагополучие русского мессианского сознания"/Бердяев H. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: 1990, с.11/.

Есть и другая сторона реформ патриарха Никона: жестокое  преследование приверженцев старой веры на государственном уровне. Идея уничтожения храмов принадлежит в России отнюдь не  большевикам, как утверждает наша "демократическая" пресса, плохо знающая историю своего государства. Сие действо издавна практиковала царская Россия. Подробное описание его сохранила нам русская классическая литература. В своем автобио-графическом романе "Люди сороковых годов" известный писатель XIX века А.Ф.Писемский дает подробное описание разрушения старообрядческого храма властями, причем главный герой романа, чиновник по особым поручениям Вихров, совершенно искренне пытается разобраться в проблеме раскола. Его письмо к московской кузине – своебразный итог  размышлений писателя о вере, расколе, назначении религии вообще:"..... Я здесь со страшным делом:  я по поручению начальства ломаю и рушу раскольничью молельню и через несколько часов около пяти тысяч человек оставлю без храма....для чего же это делают?  Для пользы, сударыня, государства, – для того, чтобы все было ровно, гладко, однообразно;  а того не ведают, что только неровные горы, разнообразные леса и извилистые реки и придают красоту земле и что они даже лучше всяких крепостей защищают страну от неприятеля..... Я ставлю теперь перед вами вопрос прямо: что такое в России раскол? Политическая партия? Нет! Религиозное  какое-нибудь по духу убеждение?.. Нет! Секта, прикрывающая какие-нибудь порочные страсти? Нет! Что же это такое? А так себе, только склад русского ума и русского сердца, – нами самими придуманное понимание христианства, а не выученное от грехов.... Спорить о том, какая религия лучше, вероятно нынче никто не станет.  Надобно только, чтоб религия была народная"/А.Ф.Писемский. Люди сороковых годов. Собр.соч: В 9-и т.Т.5, с.249-250/. Писемский в своих нетрадиционных рассуждениях о христианстве был далеко не одинок. Он здесь как бы продолжает развивать идеи родоначальников русской интеллигенции Радищева и Новикова, декабристов и представителей русской философской эстетики, А.К.Толстого, первых русских культурных людей  в некультурной среде, осознающих несостоятельность официальной народности, примата самодержавия в официальной народности и абсолюта религиозного начала. К тому же, для А.К.Толсто-го Запад вовсе не был эталоном государственности, а лишь символом культуры, цивилизации, созидания. У него религиозное мировозрение сочетается со свободомыслием и антиклерикализмом. Примерно то же самое мы наблюдаем и у Л.Н.Толстого, В.С.Соловьева, В.В.Розанова, по выражению которого, идея пассивного христианства оледеняет человека и превращает его в обыкновенную ледяную сосульку.

Русский религиозный философ В.С.Соловьев связывает проблему русской идеи со смыслом существования России во всемирной истории: ".....ни один народ не может жить в себе, чрез себя и для себя, но жизнь каждого народа представляет лишь определенное участие в общей жизни человечества"/В.С.Соловьев.Соч.: В 2т.Т.2, с.220/. Но Соловьев не видит в действии церковной иерархии настоящего христианского начала, способного подняться над национализмом и монополией веры и христианской жизни. Он считает, что церковь поступила на службу государству и уже не может нести настоящего христианского начала. А может ли существовать сейчас это единое христианское начало?

Ведь в организационном отношении христианство никогда не представляло собой, уже будучи государственной религией, единого целого. В процессе своего развития оно распалось на три основных ветви: православие, католицизм и протестантизм, из которых выделились различные   течения,  группы,  секты.  До сих пор происходит социально-политическая дифференциация христианских церквей и духовенства, среди которых есть левые, так и правые течения. Существует и интеграция, особенно заметная в экуменическом движении и деятельности Всемирного совета церквей. А есть ли в российском церковном мире тот мир, который ожидали с распадом СССР? Есть ли единство и полное торжество религии, основанное на  идее  православия? Конечно же  нет,  есть  лишь  украинский,  молдавский, эстонский расколы, агрессия тоталитарных сект, открытие "параллельных приходов "зарубежниками, разрыв канонических отношений с Константинополем, обостренное противостояние обновленцев и традиционалистов и т.д. И так ли соответствует истине железная логика К.Душенова во фразе: "Экуменическое движение до самых глубин поражено духом, прямо враждебном Закону Божию и Заповедям Христовым" /Cов.Россия, 6февр.1997г./? Разве объединение народов идеей Христа враждебно Заповедям Христовым и сам Христос делил верующих на православных, католиков и протестантов? Экуменическое движение противоречиво так же, как противоречивы все конфессии христианства, как противоречивы никонианство и старообрядчество, как противоречив сам процесс формирования христианской догматики, растянувшийся на несколько столетий. И как отражение сегодняшней жизни – деление в русской православной церкви на своеобразных "западников" и "славянофилов". А уж если есть это, и это объективно, поскольку каждое явление несет в себе противоположности, то правомерно ли говорить о России как о православной русской державе?