Рассмотрение поведения и
деятельности как активности, направленной в будущее, включает понимание
активности как принципиального свойства живой материи; конкретная форма
проявления активности зависит от уровня организации этой материи.
Категориальное ядро представлений данной группы значительно менее гомогенно, по
сравнению с первой. Это ядро сформировалось в результате многочисленных
попыток, исходя из разнообразных теоретических посылок, преодолеть
механистические реактивностные схемы, заменив их представлениями об активном,
целенаправленном поведении.
Так, J. von Uexkull
полагал, что поведение должно быть рассмотрено не как линейная
последовательность событий, начинающаяся с возбуждения рецепторов, а как
функциональное кольцо. Дж. Гибсон считал, что среда и организм не являются
отдельностями, но образуют функциональное единство, к анализу которого принцип
стимул-реакция не может быть применен. Был разработан целый ряд других
существенно различающихся концепций, которые, однако, объединяло признание
активности в качестве базового методологического принципа (Н.А.Бернштейн,
J.Dewey, K.Koffka, E.C.Tolman и мн.др.).
Специально следует
подчеркнуть, что центральным пунктом теории деятельности, развитой в
отечественной психологии, является представление об активном, а не реактивном
субъекте (А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский 1998; В.Ф. Петренко 1999).
Интересно, что в англоязычной литературе теория деятельности переводится как
Theory of activity, т.к. в английском языке слово activity (как и, например,
слово toiminta в финском) служит одновременно для обозначения и активности, и
деятельности.