Жили-были, много лет, Бабка старая и дед, С ними жил и старый кот, Впрочем, и сейчас живет, Только очень сильно он, Не любил их телефон, Что стоял ему на горе, Рядом с креслом, в коридоре. Кот любил в том кресле спать, Думал, что оно - кровать. Только так не думал дед. В полдень, скушав свой обед,
Занимая телефон, Занимал и кресло он, И звонил другому деду, Вел с ним долгую беседу. Так не думала и бабка. Сделав утром физзарядку, Бабка кресло занимала, Чей-то номер набирала, И затем она не скоро Завершала разговоры. И не трудно нам понять, Кот не мог в то время спать На своем любимом месте. И, однажды, кот из мести Скинул на пол телефон, И об пол разбился он. Плачет баба, плачет дед, Телефона больше нет. Как же если, что случится, Позвонить врачу в больницу, Как теперь после обеда, С другом пообщаться деду, Как теперь после зарядки, Поболтать с подругой бабке? Плачет баба, плачет дед, Телефона больше нет.
А по городу трезвон: «Ой, разбился телефон! Кот какой-то, Цап-царапка, Сбил его мохнатой лапкой!» В новостях, почти с обеда Говорят про бабку с дедом, Про невиданный погром И разбитый телефон. Под окном корреспондент Записал, как плачет дед, А другой, как плачет бабка, Третий ищет Цап-царапку, Чтоб узнать из первых рук Как случилось это вдруг. А какой-то депутат, Даже бросил свой мандат, Но потом вдруг передумал И решил остаться в Думе, Заявив, что МЧС Разрешить должна эксцесс. Все смешалось, закрутилось И все общество смутилось, Все решают: как тут быть, Как проблему разрешить.
Но ближайшие соседи: Таня, Ваня, дядя Федя, Тетя Мая, тетя Рая, Всех по имени не знаю, Навещают деда с бабкой И конечно Цап-царапку. Чинят старый телефон, И заводят патефон, В кладовой берут корзинку, А в нее кладут перинку - Чтоб коту была кровать Где ему удобно спать. Деду с бабкой наливают Две огромных кружки чая, А коту почти что хором Говорят они с укором: «Как же Вам не стыдно, котик, Вы ведь не один живете, Что о Вас мы скажем детям, В сказке, или интернете? Разве старый, умный кот Телефон со злости бьет? Не хотите ль извиниться, Перед всеми повиниться?»
И ответил кот (вот чудо!): «Мяу, больше я не буду!»
|