Уоррен Колман "Контрсексуальность и неизвестная Душа"

Уоррен Колман, юнгианский аналитик, SAP, Англия Контрасексуальность и неизвестная Душа (Contemporary Jungian Analysis, London and New York: Routledge, 1998) Юнг в меньшей степени, чем Фрейд, говорил о сексуальности, но больше о гендере. Там, где Фрейд рассуждал о бисексуальности в отношении ориентации и выбора объекта своего или противоположного пола, Юнг говорит о контрасексуальности в отношении гендерной идентичности и внутреннем отношении к гендерным характеристикам противоположного пола. Он считал, что архетипы анимы и анимуса дают доступ к гендерным характеристикам партнера, и что интеграция этих характеристик образует важный этап в процессе индивидуации. Самое распространенное понимание анимы и анимуса относит их к феминному аспекту в мужчине и маскулинному в женщине. Хотя в строгом смысле это не было бы ошибочным пониманием идей Юнга, я возразил бы против такого упрощения, которому не удается передать всю важность анимы и анимуса в процессе индивидуации. Тем не менее, важно начать с рассмотрения маскулинности и феминности, не в последнюю очередь вследствие путаности и расплывчатости идей Юнга, из-за которых некоторые читатели отвергают его концепции анимы и анимуса. Маскулинность и феминность: относительные или абсолютные? Современный пост-феминистский читатель, скорее всего, отнесется к применению гендерных категорий маскулинного и феминного к описанию черт личности как к сомнительной затее. Юнг привел описания, которые ныне кажутся старомодными и определенно культурно-обусловленными. Хотя он опередил время в признании за мужчинами феминности - важности для них отношений, мягкости и эмоциональности, а для женщин - маскулинности, т.е. иметь интеллектуальную, творческую и духовную жизнь. Сегодня многие люди серьезно задумываются, обязательно ли эти способности связаны с гендером, и даже если так, то может быть, они образовались в результате культурного влияния. Они могли бы возразить, что гендер является относительным, а не абсолютным явлением. Следовательно, Юнга критиковали бы за эссенциализм: веру, что есть определенные внутренние архетипические качества, образующие маскулинную и феминную сущность (Samuels 1989; Young-Eisendrath, 1992). Современные критики юнговского взгляда на маскулинность и феминность считают, что он взял культурные нормы и стереотипы своего времени и возвысил их до внеисторических вечных истин. Он настаивал на архетипической основе в них, которая не подлежит сомнениям или пересмотру, отвергая возможность исследования влияющих на нее факторов. Маскулинность и феминность предстают перед нами как абстрактные архетипические принципы, которые фиксированы и определены на все времена и которым мы все должны подчиниться. Возможно, крайним выражением этого абсолютизма Юнга было его утверждение, что природа мужчин и женщин может быть выведена из архетипического паттерна, существующего в противоположном поле, прямо как Ева из ребра Адама. Каждый мужчина несет внутри себя вечный образ женщины - не образ той или иной конкретной женщины, но определенный феминный образ… Даже если бы не существовало ни одной женщины, все равно было бы возможно вывести в любой момент времени из этого бессознательного образа, как точно должна быть женщина устроена физически. То же верно и для женщины: у нее есть врожденный образ мужчины… (Jung, 1925:para. 338) Здесь Юнг не различает реальную женщину и архетипический образ женщины, который несет мужчина. Тем не менее, в том же параграфе он признается, что на практике каждый пол имеет очень искаженный взгляд на другой. Большая часть того, что мужчины говорят о женском эротизме и особенно об эмоциональной жизни женщин, происходит из их собственных проекций анимы и соответственно искажено. С другой стороны, странные допущения и фантазии женщин про мужчин происходят из влияния анимуса, который неутомимо производит нелогичные аргументы и ложные объяснения. (там же) Эта связь с проекциями приводит к гораздо более сложной и глубокой части юнговских идей. Он не делал категоричных утверждений о том, что из себя представляют мужчины и женщины, но предлагал концепции для понимания того, что каждый пол думает о другом, и почему думает именно так. Если анима и анимус просто другие имена для мужского и женского принципов, то можно было бы спокойно похоронить их как старомодные и устаревшие понятия. Но в действительности они о другом. Образ души и проводник души. С эмпирической точки зрения анима и анимус не только «принципы» или даже «концепции», но калейдоскопическое разнообразие образов. Именно через образы архетипические формы, стоящие за ними, могут быть обнаружены. Поэтому некоторые постмодернистские критики возражали, что концепция архетипа-как-такового излишняя – в ней нет необходимости, и она не доказуема (Carrette, 1994). В каждом событии мы, конечно, не можем сделать какое-либо окончательное утверждение про него. Можно увидеть оттенок зачарованности и нуминозности у определенных образов и назвать их архетипическими, но архетип как таковой, по определению, находится вне сознательного постижения. Это служит мощным аргументом против абсолютных суждений о «маскулинном» и «феминном», потому что даже если есть врожденный образ противоположного пола, он должен быть непознаваем, и любая его специфическая манифестация может быть только приближением, обусловленным психологическим и социальным контекстом. Некоторые проявления подходят ближе к «чистой форме», как в работах великих художников или мифах, но они будут в большей или меньшей степени искажаться ограниченным воспринимающим сознанием. Подобные утверждения можно сделать в отношении любого архетипа или самого Бога, который по определению выше человеческого понимания. Как и другие архетипы, анима и анимус персонифицированы в мифах и легендах, искусстве и литературе, снах и в проекциях на других людей. Они могут появляться как позитивные или негативные фигуры: ведьмы, феи, красавицы, колдуньи, сексуальные богини для анимы; волшебники, герои, чудовища, таинственные незнакомцы для анимуса. Поскольку они особенно связаны с сексуальными отношениями, по меньшей мере для гетеросексуалов, одной из типичных фигур является возлюбленная или любимый. Они также могут появляться в переносе, если перенос носит эротический характер, но не обязательно. Но для понимания этих архетипов надо видеть не только их контрасексуальность, но также их функцию, значение и цель в психической жизни. Здесь надо провести различение между фигурами и функциями анимы и анимуса. Об этом писал Джон Биби (1993). Условная и абсолютистская точки зрения. Рассматривая функционирование архетипов в психике, можно обнаружить у Юнга совершенно иной взгляд на аниму и анимус, в котором маскулиность и феминность почти совпадают. Я ссылаюсь на позицию условности как противоположную абсолютистской. Это похоже, если не тождественно, хорошо известному противостоянию эссенциализма (утверждающему, что психика состоит из предопределенных сущностей) и конструктивизма (утверждающему, что содержания психики создаются в процессе индивидуальной жизни).