Исследования развода учеными против «развода в масс-медиа» (продолжение)

Продолжаю пересказ прочитанного (начало вот здесь -  https://www.psyoffice.ru/article/124128/)

Итак, что по поводу упомянутых автором трёх этапов "дуэли" исследователей развода? 

«Взрослые дети развода» против «устойчивых к разводу детей».

В 1989 году в популярном американском издании вышла душещипательная статья, повествующая о результатах исследования того, как влияет на повзрослевших детей пережитый ими в детстве развод родителей. Как многое из того, что публикуется для широких масс, статья эмоциональна и тревожна. Общедоступным стал термин «взрослые дети развода» и тот факт (научно установленный), что эти дети несчастны и имеют многочисленные проблемы в области психического здоровья, которые иногда проявляются внезапно, когда развод родителей уже давно позади. «Отложенный эффект подобен спящему вирусу» - так пересказывали масс-медиа исследование Дж. Валлерштайн. Это было понятно, просто и доступно для общественного сознания. Развод действительно тяжёлое испытание, особенно для детей, чьи родители разводятся. И, конечно, это оказывает влияние на всю последующую жизнь.

Незадолго до этого меньшего внимания общедоступных СМИ была удостоена работа Хетерингтон (1988), также посвященная разводу. Публикация в научном журнале описывала результаты лонгитюдного исследования семей. Пристального внимания исследователей изначально удостоились проблемы в поведении детей, их успеваемость. На старте это были просто семьи, о каких мечтают и какими их любят описывать в учебниках– с мамой, папой и детьми. Но поскольку исследование было лонгитюдным (то есть на протяжении нескольких лет одни и те же семьи оценивались по одним и тем же параметрам – ну или по вновь появившимся характеристикам), спустя некоторое время некоторые семьи прошли через развод.

Адаптация детей к родительскому разводу шла по-разному – кто-то мало отличался от представителей генеральной совокупности (от «среднестатистических» детей), кто-то в большей мере переживал и демонстрировал проблемное поведение и снижение успеваемости: в случае проблем адаптации мальчики чаще хулиганили, девочки чаще уходили в себя, становились подавленными.

Шло время, спустя 2 года исследуемые семьи, в которых произошел развод, адаптировались к случившемуся. «Дети развода» преимущественно демонстрировали устойчивость к влиянию этого самого развода: 20-25% детей разведенных родителей имели поведенческие проблемы и сложности в учёбе (по сравнению с общими 10%).

Несмотря на попытки предать огласке результаты исследования, масс-медиа не заинтересовались «успокоительными» данными. Зато «проблемная» публикация Валлерштайн об отложенных последствиях развода имела многочисленные переиздания, обсуждения, использовалась для составления программ по укреплению семьи и усложнению процедуры развода.

СМИ, политики, да и массовое сознание так падки на трагедии и несчастья.

Так что произошло? Была ли трагедия? Вред развода действительно так неотвратим и коварен?

Чтобы ответить на этот вопрос автор подходит с лупой к исследованиям и начинает их придирчиво сравнивать: лонгитюдное исследование Хетеригтон с лонгитюдным исследованием Валлерштайн, оба исследования – про детей (не только, но в основном).

Что же это за дети и откуда их брали? По какому принципу?

Хетерингтон – ни по какому, «успокоительные» выводы были получены в результате лонгитюдного исследования, которое начиналось с выборки, где были только неразведенные семьи. Семьи отбирались с прицелом отразить параметры генеральной совокупности (если уместно так сказать «среднестатистические» семьи).

Валлерштайн изучала влияние развода прицельно: в её лонгитюдном исследовании принимали участие (думаю вполне добровольно) пациенты клиники в северной Калифорнии. Выборка состояла из белых совершеннолетних молодых людей, представителей класса «выше среднего» (дословный перевод из статьи – вот их как много этих классов))))), которые пережили когда-то развод родителей и на момент исследования считали, что им необходима помощь специалиста. Они считали так до начала исследования и им не нужна была Валлерштайн, чтоб доказать, что у них проблемы – молодые взрослые люди обратились за помощью в клинику. Валлерштайн изучала людей, которые хотели помощи и просили о ней. Но как в обычном лонгитюдном исследовании клиническую выборку «взрослых детей развода» сравнивали с ними же самими.

Клиническая выборка хороша и нужна – особенно хороша она для выбора терапии, методов сопровождения, интервенции, поддержки. Разумно и гуманно изучать, что помогает лучше, что работает хуже в сопровождении людей, которые просят о помощи. Лонгитюдные исследования – большой труд, они дают огромное количество информации и их очень трудно проводить – в нашей стране этот вид исследования весьма скудно представлен (американские исследования разнообразны, многочисленны, строго регламентированы, согласованы и как правило хорошо оплачены). Но в случае Валлерштайн – увы – лонгитюдное исследование ответило на некорректный вопрос.

Изучать людей, которые просят о помощи, чтобы сделать вывод, что у них большие проблемы – это как-то странно.

Как минимум.

И совсем недопустимо предполагать, что если все попавшие в клинику «дети развода» имеют проблемы – значит все «дети развода» имеют аналогичные проблемы (и именно из-за развода - и вообще развод это такой ужас) ….

Все львы – звери, но не все звери – львы.

Вся выборка Валлерштайн – несчастливые «дети развода», поэтому она не дает информации о влиянии развода.

Выборка Хетерингтон – «population-based» - позволила по прошествии времени сравнивать детей, чьи родители развелись с детьми, чьи родители сохранили брак (запомните это словосочетание – сохраненный брак – альтернатива разводу не счастливый, а сохраненный брак). Также данные позволяли сравнить – каково было детям до развода, каково после. И – новый вид сравнения – можно было посравнивать сохраненные браки и поделить их на гармоничные и несчастливые (это мои названия, в статье несчастливый звучит страшнее – extremely distressed).

Основной полезный вывод – несчастливые сохраненные браки для детского душевного здоровья хуже всего. Ну а лучше всего конечно счастливые с мамой-папой, образцово-показательные гармоничные семьи))))) развод посерединке.

То есть сохранять то, что приносит страдания, вреднее, чем не сохранять. А богатым и здоровым конечно лучше всех.

Исследование это не единственное – дублирует, расширяет и подтверждает его кросс-культурное (Америка и Англия) тоже лонгитюдное исследование (Cherlin, A.J. 1991), кроме прочего показавшее что негативный эффект развода начинается до развода – меняются отношения супругов, каждого родителя с каждым ребенком и наоборот. (в общем, понятная каждому вещь – сложно представить развод с ровного места, но так неожиданно увидеть в результатах исследований!)

На сегодня всё. Опять поздно.

Дальше допишу про то, как исследователи искали способ сравнивать уровень счастья (оказывается, достовернее сравнивать уровень несчастья), чтобы понять, кто в сохраненных и несохраненных браках лучше себя чувствует.

Берегите себя. Будьте.