«Завтра я всегда бывала львом»: опыт исцеления от шизофрении

Автор книги «Завтра я всегда бывала львом» Арнхильд Лаувенг – не совсем обычный психолог. Начиная с подросткового возраста, она около 10 лет с переменным успехом боролась с шизофренией. Были в ее жизни и психиатрические клиники, пребывала она там добровольно, а порой – принудительно. И, что самое поразительное, она смогла вылечиться! Свой опыт и переживания человека, прошедшего через ад, она описала в данной книге.

Раньше я проживала свои дни овцой. Каждый день пастухи собирали все отделение, чтобы вывести стадо на прогулку. И сердито, как собаки, обычно лаяли на тех, кто отстал и не хотел выходить. Иногда, подгоняемая ими, я подавала голос и тихо блеяла, бредя в общей толпе по коридорам. Но никто не спрашивал меня, в чем дело... Кто будет слушать, что там бубнят сумасшедшие!

Я проживала свои дни овцой. Между тем как все мое существо рвалось на охоту в саванну. И я послушно шла, куда гнали меня пастухи, с выгона в хлев, из хлева на выгон. Шла туда, где, по их мнению, полагалось находиться овце. Я же знала, что это неправильно, и знала, что все это - не навсегда. Ибо я проживала свои дни овцой. Но все время была завтрашним львом.

 

Шизофрения у Арнхильд начала развиваться в подростковом возрасте. Она страдала от одиночества, а в ее душе жила тоска. Отношения со сверстниками не складывались. Мысли путались, и она много рефлексировала. И тогда же автор ощутила некий распад идентичности, появилось сомнение в том, что «я – это я». Терялось ощущение собственного существования, стирались грани между ее собственной личностью и придуманными персонажами. Кто управляет ее мыслями и поступками? А потом она стала и думать о себе в третьем лице.

Туман в голове мешал ясно мыслить, мысли путались. Появились слуховые и зрительные галлюцинации и сомнения в том, что она вообще существует. Она пребывала в хаосе, но в то же время продолжала оставаться собой...

Автор много пишет о психотерапии шизофрении. О том, как важно терапевту занять верную позицию и насколько это сложно. Он может быть слишком пассивным, предоставляя пациенту возможность идти в своем темпе, но тогда велика вероятность, что оба заблудятся в тумане. Но психотерапевт может и перестараться, активно провоцируя развитие процесса, к чему зачастую пациент не готов. Главное здесь – интерес к человеку и желание разглядеть за диагнозом его личность, каков он на самом деле, чего хочет, к чему стремится, желание разделить его чувства.

Я усвоила правило: чтобы быть услышанной и понятой, в моем мире требуется действие.

Поскольку слово сумасшедшего для лечащего персонала часто не имеет веса, Арнхильд, отчаявшись получить поддержку и внимание, чтобы показать, насколько ей плохо, резала руки. Она делала это и по другим соображениям. Кровь была доказательством того, что она живая и яркая, а не серая субстанция. Самоповреждение было защитой от голосов, искуплением вины, защитой от внутренней звенящей пустоты, своеобразным актом защиты родных и др. Тогда это казалось логичным, и она просто не могла поступить иначе...

Все мы время от времени нуждаемся в тепле и заботе, внимании и поддержке. Но не все могут выразить это словами. И здесь «на помощь» приходят симптомы.

Симптом - это своего рода язык, который иногда может помочь безъязыкому. Лечить его, не задумываясь о том, симптомом чего служит данный симптом, представляет собой безответственный и неэффективный подход.

Симптомы часто связаны с тем, что человек лишился других возможностей выражать свои потребности и потому пользуется единственным доступным ему способом. Так, автору во время болезни часто являлись волки. Когда она смогла разгадать свой симптом, то поняла, что это всего лишь замаскированные чувства – злость, обида, страх, недовольство и др. К сожалению, симптомы часто печальны. В большинстве своем так выражается стремление человека быть услышанным, понятым и любимым, но оно сопряжено со стыдом. Однако здесь нечего стыдиться.

Все мы в равной степени люди. А у людей порой все получается так, как надо, а порой они ошибаются. Это совершенно в порядке вещей. Это закон. Даже самый прекрасный розовый куст в январе становится похож на кучу хвороста с растопорщенными шипами…

Единственное, что нам нужно помнить, глядя на этот куст - в этот момент нельзя принимать важные решения или судить о его достоинствах. Потому что роза, которая в зимнее время, казалось бы, так и просится в компостную кучу, летом может обернуться воплощением благоуханной красоты. Все меняется. Никто не может постоянно радовать цветением. И очень важно, чтобы мы все помогали друг другу строить такое человеческое общество, в котором нашлось бы место для всех, чтобы ни одно растение не погибло, не успев расцвести.

Автор утверждает, что вылечиться ей помогла надежда. Так важно давать другим надежду и укреплять веру в то, что для них можно найти возможности исцеления. Каждый, кто хочет надеяться, имеет на это право, вне зависимости от того, насколько реалистичен дальнейший прогноз.

Арнхильд пишет, что ей повезло. У нее была цель – вылечиться и стать психологом. И она им стала. На ее трудном пути ей помогла поддержка родных – матери и сестры и, безусловно, специалистов – терапевтов, санитаров - всех, кто проявлял уважительное отношение, понимание и профессионализм. Кто поддерживал в ней высокую самооценку и верил в нее. И у нее получилось победить болезнь!

Мы все разные и в то же время у нас много общего. Все мы просто люди. И для каждого важно, чтобы была надежда на лучшее. Когда ты не понят, болен, выбился из сил важно, чтобы рядом был кто-то, кто хочет тебя понять, кто услышит, поймет и поддержит.

Источник: Арнхильд Лаувенг «Завтра я всегда бывала львом»