Роман о слове

Свой новый роман «Июнь» Дмитрий Быков представил как тот, над которым работалось труднее, чем над всеми предыдущими книгами, и как тот, который задумывался таким, что бы от него невозможно было оторваться. И я соблазнилась на этот роман. Три главы с эпилогом. Большая глава, средняя и маленькая совсем.

Первая глава, самая большая, далась мучительно, как-то без удовольствия. Неказистый слог, бытовой сюжет, ни интриги, ни изысков. Все очень жизненно, может быть даже слишком. Студент литературного института оказывается между двух женщин, одну он нежно любит, а другую страстно хочет. Такое случается, когда невозможно сделать выбор, невозможно отказаться от одного в пользу другого. Интересно показано как желание прокладывает себе дорогу. Сначала женщина обвиняет в изнасиловании, потом свершается акт насилия. Сначала мужчину называют преступником, потом он им становится. Вот уж действительно: вначале было слово! Слово – главный герой романа! Попробуйте описать словами половой акт, акт любви. Дмитрий Быков делает несколько попыток, но каждый раз слов как будто не достает. И все эти непростые отношения на фоне надвигающейся мировой катастрофы. Войну не прогнозируют, её ждут, её хотят, и это вроде бы коллективное желание тоже как-то прокладывает себе дорогу.

Вторая глава вполовину меньше первой. С очень похожей историей. Опять литератор-мужчина, и опять две женщины, и оба раза любовь-страсть превращается в любовь-жалость. Мой интерес к действию оживляется с появлением неожиданного героя. Этот герой – психоаналитик. Казалось бы 1939 год и психоаналитик несовместимы. Но Быков эти несовместимости совмещает и делает это, на мой взгляд, очень органично и вполне оправдано. Почему он появляется тут? Наверное, все потому же – чтобы сделать акцент на слове. Психоаналитики ведь имеют вкус к работе со словом. Они умеют запустить наслаждение словом, они знают, как слово работает, они изучают это на реальных человеческих судьбах. Никакой теории, только практика.

И, наконец, глава третья, совсем маленькая и самая интригующая. Сумасшедший писатель одержим идеей написания управляющих текстов. Эта глава закольцовывает всю книгу и объясняет для меня структуру, повторения и слог.

«Июнь» трудно писался и трудно читается. Это чтение не для удовольствия, а может и для удовольствия - удовольствия размышлять и задаваться вопросами, которые наполняют жизнь смыслом, заставляя отправляться на поиски ответов снова и снова…