Любовь или созависимость?

«Мой муж алкоголик. Когда он пьян, он становится агрессивным, оскорбляет меня, детей, бывает, что и руку поднимает. Потом извиняется, говорит, что не помнит ничего. Лечиться не хочет. Как мне быть? С ним, пьяным, невыносимо стало. И уйти не могу, я люблю его, он без меня совсем сопьется…»

Знакомый текст, знакомая ситуация, и, практически любой человек, даже не будучи специалистом в области психологии, говорит в ответ примерно следующее: «Уходи от него, тебя саму надо лечить, у тебя созависимость…»

И часто женщина, уже слышавшая это не один десяток раз, кивает головой, говорит: «Да, да, я знаю…» Но все остается на своих местах. Он пьет и бьет. Она  любит и страдает. Почему же путь, который кажется таким понятным и логичным, так сложен в реальности? Что держит человека в отношениях, где он очевидно страдает?

Дело в том, что в картине мира созависимого человека есть две идеи, которые искажают его восприятие реальности. Человек смотрит на то, что происходит как в кривое зеркало, где все перевернуто с ног на голову. И в рамках этой перевернутой логики, созависимый убежден, что он все делает правильно, и стоит еще чуть-чуть поднажать, и все исправится. И когда он идет за советом, неважно, к подругам, или все же к психологам, он как раз ждет информации о том, где и как поднажать, чтобы все пошло так, как ему хочется. И это тупик.

Итак, идея первая: «В этих отношениях я сильная, а он слабый».

Кривая логика такова: он слабак, потому и пьет, этот мир тяжел для него, он убегает в алкоголь, а я могу жить в этом мире, работаю, тащу на себе семью, его, всем помогаю… Очевидно, что я сильная, я не могу позволить себе быть слабой, а так хочется…

То есть, что человек принимает за силу: обслуживание интересов других, в том числе пьющего партнера, и попытку управлять его жизнью, хотя эта попытка естественно проваливается.

Что происходит на самом деле? Кто управляет этими отношениями? У кого власть? Очевидно, что у зависимого члена семьи, так называемого, носителя симптома! Ведь по факту все в семье крутится вокруг него. Все подстраиваются под него. От его состояния (пьяный или трезвый) зависит эмоциональное состояние созависимого и атмосфера в доме: тишина будет или скандал? можно спокойно выдохнуть или ждут боевые действия? Созависимый может отчитывать пьющего, пытаться забрать у него деньги, если они есть, или лечить его с похмелья. Все это лишь выглядит как сильная позиция. Внутри всем известного треугольника Преследователь-Спасатель-Жертва нет сильных свободных личностей. И зависимый – раб своей болезни, который лишь благодаря симптому «захватил» власть в семье, и созависимый – раб его болезни, который пытается взять на себя ответственность за чужую болезнь.

И первый шаг в сторону выздоровления для созависимого – признать, что ты ничуть не сильнее, ты не можешь управлять чужой болезнью, ты такой же раб, по отношению к ней. Чужая болезнь – это не твоя территория, даже если болен твой самый близкий человек. На этой территории твой голос лишь совещательный. Ты можешь перестать быть рабом, но ты никогда не станешь хозяином этой территории, даже во имя того, что составляет суть идеи №2.

Идея вторая: «Я люблю его. Мы одно целое».

Так просто и красиво звучит… И не нужно больше ни о чем думать и что-то менять. Эта фраза в картине мира созависимого объясняет и оправдывает все.

Но что происходит на самом деле? Ведь что часто говорит человек с созависимостью: «Я так люблю его, он такой хороший, когда не пьет, когда он трезвый, это «мой» человек, моя «половинка» (если пьет супруг), моя «кровиночка» (если пьет сын или дочь), я не смогу без него». Последняя фраза – ключевая. Это обратная сторона медали, лицевая сторона которой: «он пропадет  без меня». И если лицевую сторону созависимый осознает и часто повторяет, то сторону обратную: «я пропаду без него», обычно до конца не рефлексирует. Правда в том, что в его жизни, без этой больной любви, пустота. Пустота, которую он заполняет фигурой «любимого». И конечно панически боится его потерять! Ведь потерять его, это то же самое, что потерять себя! И это так страшно, что можно все позволить и все простить, лишь бы «половинка» была рядом. А далее работает механизм, общий для всех зависимостей: как при алкоголизме со временем растет устойчивость к дозе алкоголя, так при созависимости, со временем, растет устойчивость к эмоциональной боли. Например, сначала не кажутся чем-то достойным внимания просто неприятные слова, потом оскорбления, а потом и побои. И такое терпение и всепрощение, это не признак большой любви, это признак болезни!

И в этом отправная точка для терапии созависимости: важно, чтобы человек осознал собственную слабость и пустоту, перенес фокус внимания с чужой территории на свою собственную, стал хозяином себя, а не рабом чужой болезни.