Самая "мистическая" часть Психотерапии Переживанием: Первичный Опыт

Мы подходим к наиболее важной и наиболее сложной для понимания теме – первичному опыту. Одним из самых важных терапевтических факторов диалогово-феноменологической психотерапии является близость к первичному опыту. Все, о чем мы говорили до сих пор, является средством получить доступ к колоссальным ресурсам феноменологического поля, единственным источником которого является первичный опыт. Как я уже говорил, в некотором смысле первичный опыт это «огромный ядерный реактор», производящий реальность. Это источник любых возможных изменений в поле. Несмотря на то, что первичный опыт по своей сути нелокален, он – начальный пункт любых проявлений и форм реальности. 

Любые самые невероятные изменения в жизни человека происходят благодаря энергии первичного опыта. Поскольку строительным материалом жизни человека, равно как и реальности вообще, является феномен, постольку нам интересны способы, которыми эта реальность формируется из первичного опыта. Строго говоря, существует два альтернативных способа добывать феномены первичного опыта. Оба они основаны на осознавании, поскольку именно осознавание по определению лежит в основе процесса появления любого феномена в поле. Отличия проявляются на уровне природы акта осознавания, мотивации его, если хотите.

Первый способ формирует феноменологический дизайн реальности жизни человека сразу всем пакетом – концепция как будто тиражирует реальность, представляя очередную ее редакцию. При этом новое издание может вовсе не отличаться от всех предыдущих – как правило так и происходит, что заставляет жизнь человека сохранять статус-кво. Осознавание при этом инициировано принудительной валентностью. На поддержание феноменологических связей внутри концепции уже в момент ее появления в поле затрачивается огромный объем витальности, что является еще одной причиной стабильности концептуального контекста поля. С одной стороны энергетически насыщенные связи удерживают феноменологический контекст в устойчивом, даже ригидном, состоянии. С другой, связанная внутри концептуальной феноменологической решетки витальность не может быть расходуема на развитие и изменения – ничего просто не остается.

Требование изменений может проявиться лишь только в тот момент, когда концепция перестанет справляться с избытком витальности, появившейся как побочный продукт существования концепции. Как правило, такая ситуация и является поводом обращения человека за психологической помощью. Например, в том случае, когда симптомы, появившиеся как побочный продукт концепции, становятся достаточно болезненными и доставляют выраженный дискомфорт человеку. Но даже в этом случае витальность в поле будет проявляться не в чистом, а связанном виде, определяемом все той же регулирующей поле концепцией. Например, в виде боли, глубокой печали, гнева и пр.

Однако при более или менее выраженной чувствительности наблюдателю становится совершенно очевидно, что несмотря на громкое звучание эмоций человека в этот момент в контакте чистой витальности просто нет – она проявляется лишь посредством концепции. Вот почему, на мой взгляд, совершенно тупиковым было бы поддерживать существование этой связанной концептуальной витальности на уровне отыгрывания, или в лучшем случае, отреагирования. Можно сколько угодно разговаривать с клиентом на предмет его жалоб на тот или иной симптом, это ничего не изменит – наоборот, чаще всего это делает концептуальную реальность еще более устойчивой. Клиенты годами могут ходить на такую психотерапию в тщетном, и как вы уже понимаете, необоснованном ожидании терапевтически желанных изменении.

Несколько слов об отличиях в проявлении концептуально связанной витальности в виде жалоб на симптомы, и чистой витальности, от проявления которой, говоря словами уже используемой мною метафоры, «звенит воздух». В первом случае проявления витальной энергии могут выглядеть шумными и яркими, но скорее всего вас не тронут, точнее не тронут ваше сердце непосредственно. Они могут вызвать ответный эффект вашего сочувствия и сострадания, который также на поверку будет опосредован скорее концептуально. Слова же человека, насыщенные несвязанной чистой витальностью, не могут оставить равнодушными – поле мгновенно откликается на них, ваше сердце трепещет откликом. Разумеется в том случае, если эти слова человека не увязают в болоте концептуального дизайна поля, который встречает их.

Другими словами, если вы находитесь в тисках концепции, то даже слова, пропитанные чистой витальностью вас могут не тронуть. Более того, вы можете попытаться и, вероятно, у вас это получится, ассимилировать слышимое витальное сообщение в ткань актуальной концепции. Такое в процессе психотерапии случается довольно часто. Причем как со стороны клиента, так и со стороны терапевта. Это одна из причин, по которой психотерапия, как правило, длится несколько лет. Но это не повод разочаровываться в психотерапии – рано или поздно чистая витальность, если прикладывать усилия к ее поддержанию и развитию, принесет свои плоды в смысле неизбежного восстановления свободы в поле посредством переживания. А для этого нам необходимо культивировать присутствие и свободный выбор.

Но вернемся же к процессу формирования реальности из первичного опыта посредством осознавания. Тем более, что именно в этом и заключается основная цель настоящего параграфа. Итак, «добывать» строительный материал для феноменологической реальности Жизни человек может либо посредством ангажированного концепцией осознавания, либо используя осознавание, инициированное естественной валентностью поля. Это не то что бы два разных процесса, это не два разных осознавания. Это единый процесс, отличающийся друг от друга только мотивацией, т.е. источником его активности.

Как я уже отмечал, только переживание «на рельсах» присутственного контакта может доставить сознание довольно близко к первичному опыту. При этом становятся возможными настолько радикальные изменения в Жизни человека, насколько в состоянии ассимилировать процесс переживания. Таким образом чем свободнее и интенсивнее процесс переживания, тем ближе к первичному опыту в процессе психотерапии или какой-либо иной активности (молитвы, медитации и пр.) мы можем оказаться, и тем, соответственно больше ассимилирующая способность психики. Поскольку в процессе переживания высвобождающаяся витальность не тратится на создание или поддержание принудительных феноменологических связей, то огромный объем свободной энергии может быть израсходован с высоким КПД на процесс терапевтически значимых изменений. Однако содержание и направленность этих изменений не может быть предсказана в этом процессе. Они в полной мере определяются лишь спонтанной динамикой поля. Любые вмешательства в этот процесс заканчиваются лишь коллапсом переживания до тех или иных концептуальных форм.

Значение близости к первичному опыту для психотерапии переоценить невозможно. Пожалуй, это один из самых важных ресурсов изменений, который до сих пор оставался за пределами психотерапевтической теории и практики. Вместе с тем это «клондайк» ресурсов изменений, которые открываются перед психотерапией и человеком. Перед психотерапией, которая научится управлять динамикой поля в ближайшем соприкосновении с первичным опытом, могут открыться поистине безграничные перспективы. 

http://pogodin.kiev.ua/news/samaya-misticheskaya-chast-psihoterapii-perejivaniem-pervichnyy-opyt