Заботиться о людях важнее, чем заботиться об идеях. Гарри Гантрип.

Для меня Гантрип - один из самых человечных и мудрых авторов в психоанализе вообще, наряду с Нэнси МакВильямс. Он хорошо пишет о неизмеримости результатов терапии, о массе терапевтических моментов, которые может предложить сама жизнь, и о тех способностях, которые вырастают у человека, проходящего длительную терапию.

Гарри Гантрип считается одним из классиков психоаналитической литературы, но о нем поразительно мало информации, особенно переведенной на русский.  
Он является автором нескольких книг: «Структура личности и человеческое взаимодействие", «Шизодные явления, объектные отношения и самость», «Psychoanalytic Theory, Therapy, and the Self: A Basic Guide to the Human Personality in Freud, Erikson, Klein, Sullivan, Fairbairn, Hartmann, Jacobson, and Winnicott» - последняя не переведена.

Вел психотерапевтическую и лекционную работу  на факультете психиатрии в университете Лидса. Был членом Британского психологического общества. В своих работах пытался привести к синтезу взгляды крупных психоаналитиков своего времени – Мелани Кляйн, Балинта, Винникота, Фэйрберна. Англоязычная википедия также говорит, что собственные симптомы Гантира привели его к психоанализу сначала у Фэйрберна, потом у Винникота, но несмотря на то, что психоанализ в целом был полезен, основные проблемы не были излечены. За кадром остается, что это были за проблемы, любопытным остается копаться в англоязычных источниках.

В книге «Шизодные явления, объектные отношения и самость" Гантрип проводит глубокий анализ таких непростых тем в терапии и в жизни, как одиночество, тревога, слабость, способность справляться с ежедневными трудностями и способность к отношениям.

Гантрип говорит о «шизоидных состояниях». У шизоидных состояний есть несколько отличительных черт:

- боязнь полностью погрузиться во что-либо, отдаться чему-либо. Отсюда возникают проблемы с выбором и отношениями. Что бы человек ни выбрал, ему сложно идти за этим выбором. Если же человек смог сделать шаг в направлении своего выбора, затем может последовать резкая потеря энергии и отчужденность. Гантрип приводит такую иллюстрацию от лица своей пациентки: «как только я оказываюсь рядом с человеком, с которым хотела быть вместе, то сразу чувствую, что он ограничивает мою свободу». Гантрип называет это состоянием «ни внутрь, ни наружу». У таких людей формируется особый стиль жизни, исключающий тесную привязанность, состоящий в постоянной смены мест и людей.

- ощущение тревоги и отсутствия способности справляться с жизнью. У клиента присутствует неприятное ощущение, что все знают, как надо, всем выдали инструкцию, а ему - нет.

- ощущение отсутствия связей с жизнью. Изолированность, дефицит теплых и питающих связей.

- одиночество, жизнь в воображении. Объекты любви тоже находятся скорее в воображении, и это надежно защищает от опасности реального контакта.

Психоаналитическая терапия по большей части длительная. В психоаналитической литературе вообще постоянно натыкаешься на обороты типа «это случилось, когда шел восьмой год анализа». Десять, пятнадцать лет – тоже не редкость. Но именно такой длительный анализ, по Гантрипу,  может привести к позитивному изменению личности.

Один из отрывков ниже - про табу на слабость. Это то, что я часто слышу в своей работе. Перспектива быть слабым, показать свою слабость, приводит нас в панику. Слабость - это смерть, ты сразу будешь уничтожен, если покажешь слабость.

Поддержка здесь может быть в том, чтобы находить для своей слабости и для уязвленного внутреннего ребенка то окружение, где он может быть в безопасности. Да, как ни банально, я опять про психотерапию.

Несколько цитат из Гантрипа:

- Возрождение и повторный рост утраченной живой основы личности является основной проблемой психотерапии - проблемы, которая решается в настоящее время.

- Может быть, мы только-только выходим из психологического средневековья, поскольку дело касается масс населения, в вопросе воспитания детей. Есть лишь одно или два примитивных племени, простая культура которых находится в полном неведении о нашей научной цивилизации, однако их паттерн «терпимости» и родительской любви заключает в себе намного большую психологическую мудрость, чем какие-либо формы капиталистического или коммунистического общества, известные нашему снедаемому тревогой миру.

Борьба за установление демократии иллюстрирует те громадные трудности, с которыми сталкивается современный человек в попытке создать общество, где людей ценят за их человеческие качества и помогают им становиться таковыми. В действительности на всем протяжении нашей современной цивилизации Востока и Запада, правого и левого крыла, религиозного и научного взгляда на мир продолжается массовое «производство» базисно нездоровых и психологических ослабленных людей, которое превосходит нашу способность найти способ справиться с ними. Растут массы детей, пораженных страхом, отданных на милость родителям, которые вымещают собственные страхи и напряженность на детях. Кроме того, наши пациенты постоянно встречают критическую и недружественную реакцию со стороны друзей. «О, мы все могли бы так расклеиться, если бы дали себе волю; ты должен держать себя в руках. Ты должен меньше думать о себе и больше о других людях». Поэтому царящие в культуре взгляды побуждают их ощущать стыд за свою слабость и имитировать силу. Ян Сатти много лет тому назад говорил о «табу на нежность» в нашей культуре. Однако данная проблема более глубока. Причина того, почему существует табу на нежность, заключается в том, что нежность считается слабостью во всех взаимоотношениях, кроме самых интимных, и многие люди считают нежность слабостью даже в этой сфере и вводят паттерны доминирования и в любовную жизнь. Табу налагается на слабость; громадное преступление человека быть слабым; то, в чем никто не осмеливается сознаться, — это чувство слабости, насколько бы сильно реальная слабость ни была в них заложена в младенческом возрасте. Вы не можете позволить себе быть слабым в соревнующемся мире, который, как вы чувствуете, настроен по отношению к вам главным образом враждебно, и если кому-нибудь удается обнаружить, что первые годы его жизни привели к чрезмерной задержке его эмоционального развития и к неудаче развития эго на важных ранних стадиях, то вскоре он научается использовать все свои силы для сокрытия или для совладания с младенцем внутри него.