"Это сюрстрёмминг какой-то"

Когда я недавно впервые прочитала слово сюрстрёмминг, я подумала, что это какое-то новое ругательство на  сленге. Загуглила и выяснила: нет, это - название шведского деликатеса с историей.

Это блюдо появилось в обиходе у шведов еще в 16 веке. Во время войны с немцами у них вдруг закончилась и без того дорогая соль. А селедку засаливать продолжали – надо было чем-то кормить войска. Из-за нехватки соли селедка получилась заквашенной, проще говоря, скисшей. Но из-за продовольственного дефицита ее все-таки съели. А рецепт взяли на вооружение – соли-то больше не становилось. Так этот, мягко говоря, странный разносол вошел в национальную кухню.

Сейчас сюрстрёмминг можно найти в магазинах – консервные банки со скисшей (не протухшей, говорят, это важно) сельдью продаются в магазинах, к покупателю они поступают уже вздувшиеся. Открывать их нужно, соблюдая меры безопасности: на руки лучше надеть перчатки, саму банку обернуть в полиэтилен, особо чувствительным рекомендуется противогаз. При вскрытии обычным или консервным ножом из банки под напором выходит шипящий рассол и едкие пары – масляная и ускусная кислота и сероводород. Так что делать это лучше на открытом воздухе...

После того, как пары рассеются, особо рисковые приступают к дегустации.  Многие сдаются уже на этом этапе, чувствую приступы тошноты  от одного запаха. Но по рецепту такую рыбу принято принимать вовнутрь. Для этого на лист тонкой лепешки густо намазывается соус, посыпается мелко рубленый лучок и кусочки филе. В прикуску идет отварная картошка, запивают пивом, шнапсом или молоком. Такое вот незатейливое крестьянское явство времен 16 века.

В последнее время это блюдо получило популярность благодаря интернету и видеоблогам. Например, вот как едят это чудо-блюдо русские. Хотя едят – это не то слово – плюются и неподдельно мучаются, это же видно, даже глаза покраснели и то и дело подступают рвотные позывы.

  
В общем, как в анекдоте – «мыши плакали, кололись, но продолжали жрать кактус». Спрашивается, зачем?

Ну, если по сюжету анекдота, то для того, чтобы стать ежиками. Вот полный текст анекдота в моей вольной интерпретации: однажды три мышки захотели стать ежиками. Пошли они к мудрой сове, а та им и говорит: «Пойдите на самый запад леса. Там, на опушке, под дубом, растет большой огурец. Как найдете, принимайтесь есть. Правда, во рту у вас начнет колоть. Не пугайтесь, это иголки растут».  Послушные мыши так и сделали. Только вместо огурца их ждал – та-дам! – кактус. Ну в анекдотах всякое бывает, даже слово «лопата». Но этот анекдот – он не для посмеяться, он – для подумать.

Например, зачем мышам захотелось стать ежами? Не для того ли, чтобы не быть съеденными совой? Тогда зачем они спрашивали совета у совы?!  Ну и, пожалуй, главный вопрос: зачем продолжать поглощать то, что доставляет боль и вред? Если про анекдот, то, возможно, из-за отсутствия критического мышления и силы воли, из-за глупой доверчивости и жажды эксперимента.

А если про жизнь? Для меня сюрстрёмминг, особенно не для носителей культуры, не для потомков тех шведов, которые спасались от голодной смерти в войну прокисшей селедкой, очень коррелирует с вышеперечисленным. А если говорить шире, то и курение, употребление алкоголя и наркотиков и прочего, что противоречит природе человека, является для него ядом, вызывает отторжение у организма. Хочется сказать: война прошла, ребята, можно не есть больше кожаные ремни, гнилую картошки и прокисшую (а, может, все-таки протухшую?) рыбу. Особенно если этого не хочет ваше тело, если оно отторгает это уже на подступах. Хочется сказать: чувствуйте себя и не предавайте свою собственную природу, свое тело, физическое и психологическое здоровье в погоне за тем, чтобы стать «ежиком».

PS: Мне, как филологу по первому образованию, кажется, что у слова «сюрстрёмминг» большое лингвистическое будущее. Оно может стать именем нарицательным для обозначения еды, явлений и даже токсичных людей, которыми общаться может быть «прикольно», экстремально, только вредно. Одним словом, «сюрстрёмминг какой-то».