Панические атаки. Терапия пониманием. Часть 3. Примеры, причины, предпосылки.

               Предыдущая статья: Панические атаки. Терапия пониманием. Часть 2. Психика в период ПА.

                Чуть выше я описал обрушение опор. Полагаю, данная статья особого энтузиазма не вызвала, так как непонятно, куда и как эту голую теорию приложить. Хотя в этом месте чувствую досаду, так как я изложил самую непонятную, тревожащую часть, которая, в общем-то, и делает паническое расстройство таким тревожным. Ну, да ладно. Попробую добавить примеры, которые, возможно, позволят чуть лучше понять происходящее, сделать картину более ясной.

                Давайте начнем со случаев, достаточно легких для терапии. Тем более, что, если вы – психолог или психотерапевт, то сейчас, думаю, сможете вспомнить, как ваши клиенты рассказывали вам подобные ситуации.

                Например, человек долго проработал на одном месте, а тут вдруг – неважно по каким причинам – пришлось уволиться. Он приходит к вам и рассказывает про то, что ему иногда «немного нехорошо»: беспокойно как-то и тревожно. От описания обычной тревоги рассказ будет только отличаться метафорой «не чувствую земли под ногами иногда» и, например, такими фразами: «бывает трудно вздохнуть», «перехватывает дыхание», «на секунду совершенно теряюсь и не знаю, что делать», ну и так далее из списка симптомов панического расстройства. Правда, они будут достаточно легкими. Однако при хорошей чувствительности вы будете чувствовать в короткие моменты повествования иногда словно ледяные дуновения ветра – панику.

                Если вы сталкивались с клиентами с паническим расстройством и у вас хватало устойчивости не просто вытеснить, подавить или еще как-либо игнорировать чувства, которые поднимались, а заметить данные переживания, обратить на них внимание, то вы сможете довольно хорошо дифференцировать их в процессе общения с теми клиентами, которые, как кажется, совершенно речи не ведут ни о каких панических атаках. Эти чувства и будут той самой паникой от обрушения фона, от потери опор.

                Для того чтобы лучше диагностировать наличие данного феномена, можете спросить как раз про ощущения невесомости, оторванности, отсутствия чего-то надежного, за что можно ухватиться, на что можно положиться. В общем, про потерю опор. Этот образ обычно «паникерами» очень хорошо воспринимается, достаточно точно попадает в цель.

                То есть, как вы, наверное, поняли, какие-то небольшие, иногда даже крошечные моменты панических атак – явление очень распространенное. В контексте данной статьи они могут быть интересны, наверное, скорее, специалистам: так вы сможете «потренироваться на кошках» (с). Сталкиваться сразу с клиентами, у которых паническое расстройство выражено в полной мере – мероприятие-то далеко не самое приятное (ну, кроме «адреналиновых маньяков», наверное, разве что; хотя и тем тоже будет не очень в кайф – общаться с человеком, который устал от ужаса, а вы толком помочь ничем не можете – тоже, вроде, удовольствие не из приятных). А так вы сможете набраться опыта и уже меньше бояться работы с «паникерами».

                Какие еще примеры можно сюда добавить, кроме потери работы? Любая потеря чего-то, что несло функцию опоры в жизни: смерть родителей, тяжелая болезнь (и человек внезапно осознаёт свою смертность –> экзистенцильный ужас), сильное разочарование (и человек понимает, что надежды могут не оправдаться; жизнь может оказаться совсем не такой, как он осознанно или неосознанно предполагал –> экзистенцильный ужас), развод, смерть близкого друга. Кроме того, например, ребенок может столкнуться с обманом матери, и для него «рухнет весь мир». Иногда человек хоронит кого-то из семьи (не обязательно близкого родственника, а, например, дядю), кто последним был старше его. И теперь он – самый старший. Нет больше «живой прослойки» между ним и смертью от старости. Надеюсь, я понятно сформулировал.

                Можно еще много вспомнить/придумать примеров. Иногда человек просто в мыслях о «бренности всего сущего» реально славливает эту бренность (= экзистенциальный ужас), просто качественно фокусируясь на самой идее. Это не придумано, это из практики.

                Что еще написать сюда? Ну, пусть будет пока на этом – все. Если что-то еще захотите – пишите, спрашивайте – отвечу в меру знания и понимания.

                Теперь к тяжелым.

                А что в тяжелых может быть другим в плане причин? На самом деле, все примерно то же самое. Отличие только в том, что в легких случаях у человека «структура личности – плотная, с минимальным количеством пустот». Что это значит? Что у него есть еще довольно много опор, и потеря одной-двух – пусть и существенных – все же не способна серьезно поколебать его устойчивость.

                В «тяжелых» же случаях данные события играют роль триггера – «спускового крючка», после которого вся рыхлая структура сыплется в бездну экзистенциального ужаса.

                Поэтому нас с вами в первую очередь интересует, что формирует эту рыхлую, лишенную прочных опор-связей, структуру, и как можно заполнить пустоты.

                Что я имею в виду, говоря «пустоты»? Для ответа на этот вопрос обратимся к экзистенциальному ужасу. Определение данного понятия вы можете прочесть, например, в той же «Википедии», если не знаете. Вкратце это ужас и тревога, которые человек испытывает при столкновении с неопределенностью мира, его непредсказуемостью, а до кучи еще и бессмысленностью (в том плане, что хоть каждый и может найти для себя этот самый смысл, но единственно верного для всех и легко доказуемого варианта не существует).

                Итак, что происходит, когда «впоследствии здоровый» человек (а пока – ребенок) сталкивается с экзистенциальным ужасом? Происходит следующее. Он оказывается увиденным и поддержанным в проживании этого чувства. Не знаю уж почему, но родители (кто-то из них или другой значимый для ребенка человек) вместо того, чтобы «как все нормальные люди» предпринять необходимые действия по застыживанию, завиновачиванию ребенка: «Что ты ноешь, как баба!» «Что ты ревешь! Ну, и что, что ты – девочка! Какой повод-то?» – почему-то решают поддержать его в чувстве ужаса. То есть они просто дают ему понять, что видят его в этих его переживаниях и остаются с ним, принимают его. (Пардон за большое количество «его» и «ему».)

                И происходит ЧУДО! Через некоторое – довольно непродолжительное – время ребенка «отпускает», и случаются две очень важные вещи. Во-первых, у него не «застревает», будучи вытесненным или подавленным, этот самый ужас (так как он «прожит» – ассимилирован). Во-вторых, он получает реально важный и нужный опыт: что данные сильные чувства можно относительно легко «прожить». Что с ними можно справиться. Поэтому у него отсутствует подсознательный страх столкновения с экзистенциальной тревогой.

                Соответственно, что мы имеем в случае, когда ребенка не поддержали в проживании ужаса? Переживание оказывается вытесненным «куда-то поглубже» и начинает потихоньку «фонить оттуда»: каждый раз, когда человек сталкивается с экзистенциальными вопросами, ужас напоминает о своем существовании и получает подпитку энергией. Соответственно, каждая потеря, каждый случай, напоминающий о «бренности всего сущего» и зыбкости человеческого существования (и таким образом «расшатывающий» опоры) увязывается с данным переживанием и оставляет словно «дыру» – по ощущению нечто пустое, холодное, тянущее и – верно! – ужасающее.

                И однажды такой – уже выросший во взрослого человека – ребенок сталкивается с фактами, которые говорят: «Ну, посмотри, ты – смертен; мир – зыбок и ненадежен. Ты уже не можешь игнорировать нас». И весь подавленный ужас прорывается сквозь защиты, затопляя сознание человека.

                Паническая атака «здорового человека» и паническая атака курильщика «паникера» отличаются. У «здорового» – это лишь столкновение с экзистенциальной тревогой, с которой тот относительно легко справляется; у «паникера» – это такое же столкновение, плюс целый букет воспоминаний в связке с подавленным ужасом, плюс ужас перед столкновением с ужасом. Плюс дополнительный бонус: обрушение фона.

                Поэтому если мы с вами говорим о панической атаке, то нужно понимать, о каком ее виде мы говорим. И если о «патологическом», то здесь, резюмируя, можно сказать, что мы имеем дело с комплексным механизмом: обрушение фона, базирующееся на экзистенциальном ужасе.

                Здесь, пожалуй, пока все. В следующей части, наверное, опишу актуальные на сегодняшний день (в том числе именно обусловленные сегодняшним контекстом) причины обрушения фона (заодно станет понятно, почему случаев панических расстройств с каждым годом все больше), а также что же со всем этим делать.

                P.S.: подписывайтесь, ставьте "спасибо", распространяйте. Как знать, может, именно ваш репост поможет кому-то понять больше про паническое расстройство и справиться с ним.