Я соглашусь, да, что ситуация может быть и такой. Это нередко, когда люди, нуждающиеся в психологической/психотерапевтической помощи, находятся, как в глубочайшем психологическом кризисе, так и наряду с этим, в трудной жизненной ситуации
Трудная жизненная ситуация – ситуация, объективно нарушающая жизнедеятельность гражданина (инвалидность, неспособность к самообслуживанию в связи с преклонным возрастом, болезнью, безнадзорность, малообеспеченность, безработица, отсутствие определенного места жительства, конфликты и жестокое обращение в семье, одиночество и тому подобное), которую он не может преодолеть самостоятельно - http://www.ngpedia.ru/id431392p1.html
И всё же, клиент психотерапии тот, чьи интересы стоят в приоритете у психолога, тот, с кем психолог работает непосредственно или опосредовано, тот, у кого есть своя мотивация к психологической работе, тот, с кем заключён психологический контракт на терапию.
А не тот, чьи деньги он отрабатывает. С плательщиком контракт тоже может быть заключён, но не на психологическую работу, а именно на обмен денег на услугу. Это, как покупка абонемента, а уж кто им воспользуется...
Ибо, если бы это было так, то психолог – дешёвка – кто его купил, тот и музыку заказывает.
И люди это хорошо чувствуют, даже подшучивают над психологами в этой связи, дескать, проститутки – кто первым его заказал, тот и прав.
Горькие шутки вообще-то...
Кто платит – это всего лишь плательщик.
Какие у него права? – Знать о том, как работают вложенные им средства. Всё.
Я работаю с ребятами, проходящими реабилитацию, они сами непосредственно мне ничего не платят, за них плату вносят их родственники.
Как по мне, так позиция – «Находил денег на наркотики, так и на терапию найдёшь» – это позиция высокомерная и профессионально неэтичная.
Не может пацан, опустившись на дно социальной жизни, тут же найти денег на терапию, кроме как криминальным путём.
А по-хорошему, психотерапия предполагает личностную проработку и на уровне его высших чувств – стыда за содеянное им в прошлом, вины перед родственниками, перед теми, кого он обирал, кого он обманывал, кто уже в земле лежит...
И как это прорабатывать, когда он продолжает тем же способом добывать деньги, только теперь уже на терапию?!
Терапия стоит немало средств. А у них, если и были трудовые навыки, так уже утрачены, если и была квалификация, так оставшись не востребованной, понизилась – кому они нужны в социуме, кроме как на низкооплачиваемых работах, на которых на терапию денег не заработать?!
Они в данный момент находятся в вынужденной ситуации, когда за них платят их близкие – они экономически зависимы от них.
Что не отменяет их собственной мотивации на терапию.
Они клиенты и есть.
И работают хорошо, продуктивно – меняются в своих отношениях к жизни, к себе, к родственникам, к наркобизнесу и наркотикам, к другим людям...
Думается, что понимание и признание своей экономической зависимости от родных на этот промежуток времени, не то что не отменяет мотивации, а как раз и даёт ту самую мотивацию, мотивацию на психотерапию сильнейшей степени выраженности.
Они же понимают, что деньги на них тратятся из общего бюджета семьи, и, не сегодня, так завтра, они их отработают – вот такая зрелая позиция ребят на реабилитации.
И, как по мне, так это достойно.
«Когда я слаб, я полагаюсь на сильного, когда болен – на здорового, поднимусь, так и верну – пусть не тому, кто в меня вложил, так другому – детям, другим нуждающимся».
– мне это по нраву.
Вторая тема – могут ли плательщики психотерапии быть и клиентами психотерапии?
Могут, когда учавствуют в ней, и лучше непосредственно, напрямую, чем опосредованно через своих родственников на реабилитации. Напрямую это возможно и в группах взаимопомощи, так и в индивидуальной психотерапии.