"Закрой глаза - открой рот" (интроекция как защита и сопротивление)

 «Мне нужно написать диплом» - с этой мыслью я живу последние несколько месяцев. Всё стараюсь начать, но никак не получается, самое трудное для меня – это заставить себя сесть за компьютер и просто начать, погрузиться в тему, оставить проблемы и лишние мысли где-нибудь на кухне или вообще за пределами моей квартиры. Тем для диплома было несколько, они крутились в голове, вытесняя друг друга и соперничая. Хочется всё. Я почти в отчаянии пошла к Наташе Феоктистовой со словами: «Хочу написать диплом, но никак не определюсь с темой, скажи, какая лучше?» И с азартом перечислила ей те, о которых думала. И только после разговора с ней, я поняла, что ведь запрашивала у неё интроект для себя: «дай мне тему, я её съем».  Так же как и «мне обязательно нужно написать диплом» ни что иное, как самый обыкновенный, ни чем ни примечательный интроект, который долгое время существовал во мне без кокой-либо обработки, поэтому он был жёстким, большим и очень мешал мне. Вплоть до того, что я просыпалась среди ночи с кричащим голосом в голове: «Диплом! Пиши диплом! Времени мало!» Так и родилась тема. Вернее, так я придумала себе тему. С Наташиной помощью, но сама, не поглощая готовые, но часто совсем мне не подходящие «куски пищи». Теперь мой интерес к самому процессу написания и к конечному результату возрос, я стала более осознанной в своём занятии, воодушевилась и приступила, хотя не могла этого сделать долгие три месяца! Жаль, но теперь остаётся совсем мало времени, тем не менее, я готова к бою и к наслаждению, к погружению в мир своих интроектов, готова встречаться с интроектами моих клиентов, готова быть рядом.

Я работаю консультантом на телефоне доверия – это моя главная практика, как консультанта в гештальт-подходе. У меня мало опыта, я только в этом году закончу университет по специальности «психология», но мне помогают в работе мои коллеги, книжки и знания, которые я получаю в СПИГе. Кроме этого  у меня есть одна клиентка, с которой мы встречаемся почти полгода. В практической части дипломной работы я опишу части сессии с клиенткой, с её позволения и несколько сессий с основной работы. Я постараюсь проанализировать и указать основные срывы цикла контакта, буду обращать особое внимание на интроекцию.

Помимо всего мне стало очень интересно, как именно интроект перестает быть интроектом, а становится ценностью, идеалом, внутренним стержнем, без которого, как мне кажется, качество жизни на уровень ниже. Поэтому в теоретической части я попытаюсь привести факты из литературы по этой проблеме, а в практической – понаблюдать, как мои клиенты справляются с этим.

Сейчас я воодушевлена, хочу думать, анализировать, действовать. Я уняла мамин голос с долженствованиями в своей голове и ответила сама себе, зачем мне этот диплом, для чего я все это делаю. Так что, приступаю!

Долго думаю перед тем, как начать писать этот параграф. Надо, чтобы было содержательно, но как можно меньше повторяло другие работы. Должно быть структурировано и логично, в то же время необычно и по-новому. Поэтому я читаю книги, работы моих предшественников, пытаюсь как-то по-другому скомпоновать информацию, перевернуть фразы, заменить слова. «Надо», «должно быть»… Кроме диплома в СПИГе в этом же году мне нужно защитить диплом в КГУ, где я заканчиваю своё обучение на кафедре психологии. Я много говорила о том, как НАДО писать диплом с преподавателями, моим научным руководителем, моей мамой. Я много знаю о правилах и приёмах, но когда я попыталась применить их к дипломной работе в СПИГе, что-то пошло не так…

После разговора с Натальей Феоктистовой я поняла, что здесь намного меньше «Надо» и больше описания личного опыта, отношения к теоретическому материалу, размышлений, моих чувств и желаний.

Во мне много противоречивых интроектов по поводу правил написания дипломной работы, о них я упоминала ранее, поэтому я трачу много энергии, чтобы соответствовать, расстраиваюсь и злюсь на невозможность следовать всему и сразу. В этой работе я хочу «пережевать» инроекты. Ассимилировать, сделать своими, понаблюдать за собой, проанализировать полученный опыт. И я очень благодарна за эту возможность СПИГу.

Интроекция – это технический гештальт-термин, означающий понятие, представления, принципы, которые мы принимаем без реальной их проверки. Фриц Перлз представляет интроекцию в своей книге «Эго, голод и агрессия», используя пищевую метафору. Он говорит о голодании чего-либо без разжевывания, что потом находится внутри нас проглоченное, но не переваренное. [9]

Интроект же, это материал - способ поведения, чувствования, оценки, - который вы приняли в свою систему поведения, но не ассимилировали таким образом, чтобы оно действительно стало частью вашего организма. Вы приняли это в себя насильно, посредством насильственной (а следовательно - ложной) идентификации, так что хотя теперь вы будете сопротивляться изъятию этого, как будто это нечто вам дорогое, - но в действительности это чужеродное тело.

Физическая пища, когда она соответствующим образом переварена и ассимилирована, становится частью организма; однако пища, которая <ложится камнем на желудок> - это интроект. Вы сознаете, чувствуете это, и хотите освободиться от нее. Если вы это делаете, вы выбрасываете ее из своей <системы>. Предположим, однако, что вы подавляете свой дискомфорт, тошноту и желание изрыгнуть пищу. Тогда вы <держите ее внутри>, и либо в конце концов вам удается, хоть и не без боли, переварить ее, либо она начинает вас отравлять.

Если это нефизическая пища, а понятия, <факты> или нормы поведения, - дело обстоит так же. Теория, которой вы овладели, <переварена> в деталях, так что вы сделали ее своей, и вы можете пользоваться ею гибко и эффективно, потому что она стала вашей <второй натурой>. Но <урок>, который вы проглотили целиком, без понимания, доверяя, скажем, <авторитетам>, и применяете теперь <как будто> это ваше - это интроект. Хотя вы подавили первоначальное замешательство, когда это насильно в вас впихивалось, вы не можете реально пользоваться этим знанием, потому что оно не стало вашим; в той мере, в какой вы загрузили свою личность проглоченными кусками того и сего, вы ослабили способность думать и действовать <от себя>, по своему.

В своем пункте мы расходимся с Фрейдом. Он считал, что интроецирование, моделей, с помощью которых формируется личность ребенка, - это нормальная и здоровая психическая деятельность, в особенности если это подражание любимым родителям. Но при этом он, очевидно, не различал интроекцию и ассимиляцию. То, что ассимилируется, не берется как целое, а полностью разрушается (деструктирируется), трансформируется и принимается избирательно, в меру потребности организма. То, что ребенок получает от любимых родителей, он ассимилирует, потому что это ему подходит, это соответствует его нуждам и потребностям его роста. Ненавидимые родители должны интроецироваться, приниматься как целое, хотя они противоречат потребностям организма. При этом действительные потребности ребенка не удовлетворяется, а бунт и отвращение подавляются. <Я>, состоящее из интроектов, не функционирует спонтанно, оно состоит из понятий о себе - обязанностей, норм, представлений о <человеческой природе>, навязанных извне. (Перлз)

Действительно, пока ребёнок совсем маленький, потребность доверять миру настолько высока, что малыш тянет в рот всё, что может: будь то мамина грудь, его собственный пальчик, погремушка или ещё какой-нибудь посторонний предмет.

Потребности ребёнка не велики, маме удобно их удовлетворять и, что самое важное, она способна на это. Поэтому среда действительно достойна доверия, поступающая информация будет "питательной и усвояемой", будь то пища или общение.  Ребёнок взрослеет, учится ходить, говорить, одновременно с этим его потребности растут, среде становится всё сложнее удовлетворять их полностью, она начинает корректировать их: пищу запихивают в ребенка против его воли, доктор уверяет, что укол – это не больно, а взрослые твердят, какать – это грязное и неприличное занятие. Появляются множество "ты должен" и лишь маленькая часть из них совпадает с тем, чего ребенок действительно хочет. В конечном итоге детская доверчивость оказывается подорванной внешними авторитетами, оценки которых разрушают его собственную ясную идентичность. [8]

Мой преподаватель в университете Алексей Сергеевич Чернышёв часто повторял нам фразу «цивилизация – система запретов». Малыш по мере взросления становится цивилизованным человеком, на этом пути он встречается со множеством «можно» и «нельзя», «ты должен», «так надо». Если родитель говорит ребенку: "Сделай то или не делай этого", ребенок может только подчиниться, то есть интроецировать приказ взрослого, как замену своей собственной воли. [8] Именно механизм интроекции позволяет человеку усвоить правила общества, в котором он живёт.  Без интроектов не существовало бы и системы образования: психотерапевты,  преподаватели предлагают ученикам набор стратегий, в основе которых лежит опыт предыдущих поколений.  И мы пользуемся этими стратегиями, пока не научились вырабатывать  собственные. Ребенок учится, впитывая в себя окружающий мир. Ребенок ходит как отец, даже не стараясь специально ему подражать. Языки и диалекты, чувство юмора – все это приходит как будто само. Ребенок просто воспринимает многие аспекты жизни по принципу "все как оно есть", и процесс обучения для него такой же естественный, как движение крови по жилам или дыхание. [7]

Мне очень нравится цитата из книги Алексея Иванова «Географ глобус пропил»: я знаю, что научить ничему нельзя. Можно стать примером, и тогда те, кому надо, научатся сами, подражая. Или ещё одна: Не воспитывайте детей, все равно они будут похожи на вас. Воспитывайте себя. Процесс социализации не возможен без инроецирования. Социализация – это процесс усвоения и дальнейшего развития индивидом культурных норм и социального опыта, необходимых для успешного функционирования в обществе. Есть такие интроекты, которые даже не хочется проверять, думаю, что вряд ли стоит, например, не совать пальцы в розетку. Мама когда-то говорила мне об этом, я поверила тогда, готова принимать это на веру и сейчас. То же самое с теорией Дарвина и с теорией появления жизни из первичного бульона, о которых рассказывала мне учительница биологии Лариса Сергеевна Кипа в десятом классе. Я верю, не имея возможности проверить. Но именно этот инроект составляет часть моего мировоззрения и мировосприятия.

К сожалению, обучение с помощью интроекции требует несуществующей в реальности среды, которая полностью соответствовала бы потребностям человека. А раз такое полное соответствие недостижимо, человек должен не только выбирать, чего же он хочет и с чем готов идентифицироваться, но и сопротивляться давлению и внешнему влиянию, чего порой не хочется. В этот момент и начинается борьба. (польстеры) Я помню свою внутреннюю борьбу по поводу вопроса о генерале Власове, вернее о том, кто он, герой или предатель. Я много спорила, прочла массу литературы, поговорила с десятком разных людей до того, как поменяла своё мнение. Теперь этот вывод составляет часть моей идеологии, моего отношения к истории, чем я очень горжусь. Я пережевала этот инроект, присвоила его части, подходящие мне, получив опыт и одну из внутренних ценностей.

Так и ребенок с появлением зубов, научается жевать, различать, что для него подходит, а что нет, впервые проявляет агрессию. Перлз уже в своей первой книге «Эго, Голод и Агрессия» настаивал на необходимости элемента агрессии для любого процесса ассимиляции. Кстати, факт противопоставления Перлзом оральной агрессивности анальной повлек за собой его разрыв с Фрейдом.

Интроекция – самый ленивый способ сопротивления. В этом случае одна сторона насильно "скармливает" другой идеи или решения, а другая "заглатывает" все это целиком, не "прожевывая". Интроекция предполагает очень небольшие затраты энергии по сравнению с тем количеством энергии, которая нужна для того, чтобы задавать вопросы или приводить встречные аргументы. Усилия, необходимые для того, чтобы действительно прийти к общему мнению, требуют времени и энергии. Когда человек заранее соглашается со всем, что ему предлагают, он почти не тратит энергии.

Интроекция избегает дискуссий. В интроективной семье принято жить по старым правилам и не придумывать новых. В таких семьях процветает апатия и безынициативность. Стабильно суженное осознавание дает членам семьи или супругам обманчивое чувство безопасности. Конформность к установленным правилам порождает нечто вроде семейной летаргии. Это может происходить как со всей системой и с ее внутренними субсистемами, так и с отдельными членами этих образований. Люди в таких системах склонны подчиняться авторитету. Они могут повторять, к примеру, суждения из средств массовой информации или других официальных источников. Они стремятся жить правильно", в соответствии с уже установленными общественными нормам, не делая никаких творческих усилий и не высказывая никаких независимых суждений. Они, как правило, придерживаются общих стандартов. Если они устраиваются на работу, то в первую очередь озабочены правилами поведения Их прежде всего беспокоит, "что подумает шеф", они не думают о принятии собственного решения, потому что "правильное решение" и есть "то, что подумает шеф". Они становятся хорошими чиновниками, солдатами и "жертвами рекламы". [2]

Это легкий способ принятия норм и правил, лёгкий, но несовершенный. При интроекции я делаю так, как делаю, не понимая, почему именно так. Приведу пример: моя мама никогда не стирала нижнее бельё вместе с носками, когда я стала жить вместе с моим молодым человеком, я продолжила так делать. А он всегда клал всё бельё вместе. И я переодически говорила ему, что так делать нельзя. Однажды он спросил меня, почему, я не нашла, что ответить. Он объяснил мне, что в машинке любые вещи стираются и вообще она создана для того, чтобы делать грязное чистым. А я объяснить свою точку зрения не смогла. Спрошу у мамы, почему она стирала всегда так, как стирала и постараюсь сделать собственные выводы о «правильном» способе стирки.

Интроектор хочет, чтобы ему все разжевывали и клали в рот. Он ждет сверхпростых и легких задач. Такой человек с детства знает, что для него «норма»: проглотить, впустить внутрь себя. Это не трудно, привычно, окружающие, как правило, довольны, самому работать не нужно, что происходит вокруг – известно.

Человек, который "проглотил" все ценности своих родителей, школы, среды, ждет, что в жизни и дальше будет так, как было. Когда мир вокруг него начинает изменяться, он легко пугается и принимается защищаться. Свою энергию он использует так, чтобы поддерживать интроецированные ценности. В то же время он всеми возможными способами пытается интегрировать свое поведение и полученное от других представление о том, что правильно, а что нет. Даже когда интроекция успешна, то есть между ней и реальной жизнью царит согласие, он все-таки платит высокую цену, потому что утрачивает чувство свободы выбора. [7]

Интроект это то, благодаря чему я знаю, что я это я и то, из-за чего я не могу быть сама собой. Где эта грань, разделяющая моё и чужое во мне? Как быть свободной и одновременно максимально адаптированной в обществе? Все эти вопросы по-прежнему волнуют меня, но есть время и пространство поразмышлять над ними, обратиться к трудам гештальтистов, понаблюдать за собственной практикой, как терапевтической, так и клиентской.