Лелейте душу (опасность рационализации)

Знакома ли вам драгоценная грусть с отзвуком тайны? Та особая грусть, которую не хочется низвести до банальной причины, каковая, наверняка, найдется, но не хочется на ней остановиться, а через этот тесный коридор выйти в потайное пространство, ошеломляющее своей безграничностью.

В конце концов, не таков ли путь человека – вырастать из очевидности в неочевидность? В сторону смысла, красоты, неприкосновенного.

Психологи, призываю всех нас: лелейте тайну человеческой души!

Нет, я отнюдь не предлагаю отказаться от анализа и понимания, как может показаться. Я лишь предостерегаю от рационализации. Ведь эта опасность поджидает почти всех нас: привычка низводить все сложное до простоты причин и следствий, словно это всегда возможно и словно упрощение успокаивает нашу огромную (профессиональную?) тревогу перед непостижимой стороной бытия.

Вспоминается стихотворение Михаила Лермонтова, которое когда-то анализировали на уроке литературы в 8 классе. О чем же оно?

«Морская царевна»

В море царевич купает коня;
Слышит: «Царевич! взгляни на меня!»

Фыркает конь и ушами прядет,
Брызжет и плещет и дале плывет.

Слышит царевич: «Я царская дочь!
Хочешь провесть ты с царевною ночь?»

Вот показалась рука из воды,
Ловит за кисти шелковой узды.

Вышла младая потом голова,
В косу вплелася морская трава.

Синие очи любовью горят;
Брызги на шее, как жемчуг, дрожат.

Мыслит царевич: «Добро же! постой!»
За косу ловко схватил он рукой.

Держит, рука боевая сильна:
Плачет и молит и бьется она.

К берегу витязь отважно плывет;
Выплыл; товарищей громко зовет:

«Эй вы! сходитесь, лихие друзья!
Гляньте, как бьется добыча моя…

Что ж вы стоите смущенной толпой?
Али красы не видали такой?»

Вот оглянулся царевич назад:
Ахнул! померк торжествующий взгляд.

Видит, лежит на песке золотом .
Чудо морское с зеленым хвостом;

Хвост чешуею змеиной покрыт,
Весь замирая, свиваясь, дрожит;

Пена струями сбегает с чела,
Очи одела смертельная мгла.

Бледные руки хватают песок;
Шепчут уста непонятный упрек…

Едет царевич задумчиво прочь.
Будет он помнить про царскую дочь!

Разве не о том, как порой грубо и неумело мы обращаемся с такими персонажами из бессознательного, из этого великого моря – хватаем сильной аналитической рукой и тащим на берег сознания, не понимая, что тем самым губим хрупкую тайну, превращая ее в чудо морское неприглядное? Нет, царевна морская не умрет, она просто спрячется далеко и глубоко, откуда долго потом не покажется на свет.