О «норме» и «отклонениях». Часть 3. Гомосексуальность и ее осознавание.

Осознание собственной сексуальной ориентации — сложная история для человека, особенно, если эта ориентация — гомосексуальна. Не так давно на широкий экран вышел художественный фильм «Жизнь Адель», в котором рассказывается о девушке-подростке и её нелегком пути осознания и принятия собственной сексуальной ориентации, о ее взаимодействии с одноклассниками и друзьями, с родителями и коллегами. И самым травматичным для Адель было непонимание, что с ней происходит, почему она не такая, как все.

Андрей (38 лет). Лет в двенадцать я начал понимать, что чем-то отличаюсь от других. Основное развлечение мальчишек в школе тогда было такое: брали веревку, на  один ее конец привязывали спичечный коробок, на второй — бельевую прищепку. Прищепку прицепляли девочке сзади на подол школьного платья, а коробок перекидывали через плечо. Девочка дергала за коробок, подол платья поднимался и все стоящие сзади мальчики смеялись. Меня это развлечение как-то не забавляло. И мне совсем не интересно было подглядывать, как это делали другие мальчики, за девочками, когда они переодевались на физкультуру.

Я стал замечать, что, скорее, смущаюсь переодеваться в присутствии мальчиков. В старших классах многие уже встречались с одноклассницами, но мне это было неинтересно. Родители были довольны, я хорошо учился, готовился к поступлению в университет. Меня интересовали мальчики, но я боялся. Уже в университете я стал встречаться с парнем. Сейчас у меня есть друг, мы живем вместе. Только родители ничего не знают, они думают, что нам просто удобно и выгодно снимать вместе квартиру. Я их не разубеждаю. Не думаю, что они меня поймут.

Очень часто гомосексуальных подростков, впрочем, как и взрослых, беспокоит реакция родителей. И это совершенно оправданные опасения.

Аля (20 лет). Я поняла, что меня интересуют девушки лет в 14–15. У меня появилась подруга. Мы с ней общались, ходили за руку всегда. Родители, увидев нас вместе, догадались обо всем. Меня сначала заперли дома, потом положили в психушку. Лечили уколами, таблетки я выплевывала. И беседами. Врач рассказывал мне, что ненормально встречаться с девушками, что я будущая мать, жена, что это грех и я буду гореть в аду. Я месяц пролежала в больнице, в итоге пришлось сказать, что я исправлюсь. Закончив школу, я ушла из дома. Работаю, живу со своей девушкой. Родителям пыталась звонить, но они сказали, что такая дочь им не нужна.

Большая трагедия для подростков понимать, что родители и окружающие их не примут. Подросток, который заранее знает, что его будут обвинять, насмехаться над ним,  живет в постоянном напряжении. Он не может чувствовать себя свободно, не может быть самим собой.

Максим (25 лет). Когда я понял, что я гей, мне даже в голову не пришло поделиться с родителями моими проблемами. Мой отец неоднократно говорил о том, что «голубые» — не мужики, а мама, может быть, и поняла бы, но она привыкла во всем соглашаться с отцом. В школе тоже нужно было молчать. Если бы одноклассники меня раскрыли, надо мной издевались бы потом очень долго. Ну я и молчал. И молчу  до сих пор. Не хочу, чтобы лезли в мою личную жизнь…