Дает ли психолог (добрые) советы?

Предлагаю начать с определения понятия «совет». Здесь все достаточно ясно, совет – это недирективное указание, рекомендация, как поступить, которым можно воспользоваться, а можно пренебречь. Предполагается, что советует более знающий менее знающему. Таким образом, менее знающий восполняет дефицит информации. Так выглядит процесс на уровне информационного обмена. Но на уровне коммуникации все совсем не так просто. Разберем две «простые» ситуации:

Я в растерянности, и иду за советом к психологу. Рассказываю ему свою ситуацию и спрашиваю, что же мне делать. Допустим, в первой ситуации некий гипотетический психолог, который дает советы, советует мне развестись. Я чувствую мурашки по спине («неужели все-таки развод??»), говорю в замешательстве: «Вы все-таки думаете, что да?» Психолог авторитетно аргументирует: «Безусловно, да. Из того, что Вы мне сейчас рассказали, я имею основания с большой степенью вероятности утверждать, что сохранение брака негативно скажется на развитии Ваших детей и Вашем собственном состоянии психического и физического здоровья». Дальше он в подробностях объясняет, какие могут быть негативные последствия, чтобы его слова звучали для меня более убедительно. Совет дан? Дан. Цель консультации достигнута? Да.

Я выхожу из кабинета, сбитая с толку, и уже совершенно ничего не понимая. Идя на консультацию, я была готова подать на развод прямо завтра, во мне кипел гнев, разъедали обида и жалость к себе. Мне казалось, что сомнения, которые побуждают меня пойти к психологу, связаны только со страхом травмировать детей, но теперь, выйдя на улицу, я чувствую… что не хочу разводиться. Как только психолог так уверенно высказался за развод, во мне как будто что-то переключилось на противоположную точку зрения. Нежность и тепло к мужу, забытые за последние много месяцев наших постоянных ссор, откуда-то снова выплыли, и теперь я иду и плачу не от жалости к себе, а от нежелания хоронить наши отношения, которые еще вызывают во мне такие сильные чувства. Мне все больше кажется, что я неправильно представила психологу ситуацию, как-то односторонне ее обрисовала, из-за чего он сделал неверные выводы. А вдруг мне это только кажется? Ведь психолог – профессионал, и если бы ему было что-то непонятно, он задал бы вопросы, а раз не задал, значит, информации достаточно, и он знает, что говорит. И что же, теперь только один выход – разводиться? А вдруг это будет ошибкой? И по каким критериям я пойму – ошибка это или не ошибка? И кто вправе решить, ошибку я совершаю или нет – я сама или психолог? Если психолог уверяет меня, что я ошиблась, а я считаю, что нет, - значит ли это, что он всегда прав, а я просто чего-то не вижу? Но ведь и он чего-то не видит – начнем с того, что он не видит моего мужа, и его гипотезы имеют, так сказать, вероятностный характер. Получается, что я заканчиваю тем же, с чего начинала, вопросом «что же мне делать».

Точно таким же образом можно развернуть пример с сохранением беременности. Психолог может занять любую сторону вопроса: авторитетно заявить, что мне нужно сохранить беременность, или, не менее авторитетно, убедить ее прервать. В обоих случаях я с неизбежностью займу противоположную позицию, и спор с самой собой превратится в спор с другим. Именно поэтому так опасно и неэффективно просто дать какой-то совет. Давая совет, психолог присоединяется к одной из сторон амбивалентности, освобождая клиента от необходимости выдерживать борьбу внутри себя самого и осознавать свои «за» и «против». В каждый момент времени мы, как правило, в большей степени осознаем какую-то одну свою позицию, другая же, под влиянием сильных эмоций противоположного знака, уходит вглубь. Образ айсберга, видимая часть которого находится над водой, а невидимая – под водой, наглядно передает это состояние. Задача психолога заключается в том, чтобы обеспечить пространство, достаточно безопасное для того, чтобы «извлечь из себя» обе стороны «айсберга» и осознать их содержание.

Любой выбор что-то нам дает, но от чего-то требует отказаться. Наша тревога связана с желанием изменить ситуацию, ничего не теряя. В действительности же, совершая выбор, мы выбираем между утратами. Что бы мы ни решили – сохранить брак/беременность или не сохранить – мы что-то потеряем. И потому есть только один человек, который вправе выбирать, чего лишиться, - это я сам (а). Дать столько власти над собой другому человеку, чтобы позволить ему распоряжаться ключевыми событиями моей жизни, удобно только с точки зрения избавления от ответственности. Но это избавление временное. Психолога трудно обвинить, если мне не понравится результат его предписания – ведь это был совет, а не приговор, я могла им и не воспользоваться.

На выбор, действительно, нужно решиться, а для этого понимать – на что я решаюсь. Во время консультации, тщательно разбирая свои мотивы (поверхностные и глубинные), свои желания (конкурирующие друг с другом) и будущие потери, связанные с одной и другой позицией, я чувствую себя сильнее, а не беспомощнее. Сформулировать и записать практические (финансовые, жилищные и т.д.) и эмоциональные потери и приобретения в одном и в другом случае, озвучить их, осмыслить, оказаться с ними лицом к лицу, увидеть логику происходящего в контексте своей личной истории в целом, ощутить себя автором своей жизни, способным справиться со страхом и принять собственное решение - вот для чего нужна психологическая консультация. На первой встрече одно только понимание и принятие того, что без потерь не обойтись, часто приносит парадоксальное облегчение, ведь логика сомнений строилась на необходимости приобрести все, ни в чем себе не отказывая.