Клановые причины супружеских конфликтов

КЛАНОВЫЕ ПРИЧИНЫ супружеских КОНФЛИКТОВ

В статье поднимается проблема одной из наиболее острых конфликтогенных зон в системе семейных отношений – проблема отношений зятя и тёщи. Исследуя психологические причины напряженности между этими членами семьи, автор обращается к теме клановых конфликтов. Он обосновывает идею о том, что институт брака во все времена испытывал давление со стороны объединяющихся посредством супружества семей, использовался для обеспечения их интересов. Несоответствие этих интересов зачастую становилось причиной конфронтаций, то есть клановых конфликтов. В современной семье, по мнению автора, клановые конфликты находят наиболее яркое воплощение во взаимоотношениях зятя и тёщи. Для доказательства своей точки зрения он использует широкий спектр психологических, антропологических, исторических сведений, а также классическую художественную литературу.

Конфликт является неизбежным спутником любых форм межличностных отношений. Как утверждал А. Диксон, если в жизни человека нет конфронтаций, ему стоит проверить наличие у себя пульса. Выполняя функцию аналогичную болевым ощущениям, конфликт сигнализирует о том, что существующий характер отношений перестал устраивать хотя бы одну из взаимодействующих сторон, и что в отношениях пора что-то менять. Поэтому конфликтология уже давно перестала искать условия бесконфликтного сосуществования людей и сосредоточила свои усилия на нахождении способов управления столкновениями интересов.

Семья, будучи сложной многоуровневой системой межличностных отношений, также подвержена конфронтационным потрясениям. И также как и в любом другом случае для членов семьи важно, чтобы конфликт разрешался конструктивно, выводя отношения на новый, более продуктивный уровень организации. Семейные конфликты не должны превращаться в хронический, безысходный очаг негативного эмоционального напряжения, изматывающий и морально опустошающий всех домочадцев.

Если основываться на существующих социальных стереотипах, приходится признать, что в системе семейных отношений существует несколько подобных «болевых точек». Притчами во языцех стали такие проблемные диады, как зять – тёща и свекровь – невестка. Огромное количество бытовых анекдотов, пословиц и поговорок, многие традиции и ритуалы указывают на недоброжелательный характер отношений, складывающийся в рамках этих диад. Об этом же свидетельствуют едкие замечания многих публичных особ. Чего стоит одно только заявление А. Эллиса о том, что не многим из нас выпало счастье жениться на сироте.

В данной работе мы предприняли попытку выяснить психологические основания, породившие данный социальный стереотип. Почему всё-таки отношения зятьёв и тёщ, а также невесток и свекровей традиционно считаются очагами напряжения в семье? Несмотря на кажущуюся ироничность этого вопроса, реалии жизни требуют ответа на него.

Ответ этот, на наш взгляд, следует искать в истории происхождения и развития семьи. Здесь уместно вспомнить несколько общеизвестных фактов. Во-первых, изначально семья возникла как социальный институт, ориентированный на целенаправленную социализацию детей. В разных культурах, в разные эпохи семья выполняла и иные функции. Одни из них со временем исчезали (например, образовательная), другие приобретались (например, психотерапевтическая). Однако функция воспитания была и остаётся квинтэссенцией семьи. Любые попытки передать эту функцию в другие руки (как это было, скажем, в Древней Спарте) неизменно терпели фиаско. Во-вторых, семья всегда находилась в довольно противоречивых отношениях с обществом. Ведь с одной стороны, семья, являясь социальным изобретением (социальным институтом), обязана руководствоваться общественными интересами. С другой же стороны, для того чтобы оставаться ячейкой общества, имеющей собственные границы, семье необходима некоторая автономность, возможность самостоятельно определять свои цели (эквифинальность). Трудно представить, как, не обладая определённой долей независимости, семья сможет воспитывать у ребёнка инициативность, способность к противостоянию давлению группы и социальной агрессии, ответственность за близких людей и другие качества, необходимые для жизни и развития.

Интересы же семьи и социума совпадают далеко не всегда. Пожалуй, самым ярким примером такого несовпадения в современном обществе является мафия, её противоборство с существующим государственным правопорядком. Имеется ввиду мафия в классическом её варианте большой семьи. Реалии жизни свидетельствуют о том, что мафиозная семья представляет собой внушительную силу, способную оказать решающее влияние на протекание социальных и экономических процессов в государствах. Кавказ, Средняя Азия, Ближний Восток являют нам ряд дополнительных примеров тому, что кланы (по сути своей большие семьи) могут играть существенную роль в политической жизни своих стран.

Подобное положение вещей не должно удивлять. Ведь, как отмечал К. Леви-Стросс, «родство – это организация, а организация даёт власть» [1, c. 104]. Как известно, первым способом общественной организации было не государство, а родовая община, то есть большая семья. Именно общинные интересы определяли ход социального развития. Судьба отдельного человека была производной от динамики отношений в родовой общине.

В дальнейшем по мере развития производственных отношений община стала делиться на отдельные семьи. Сперва они были весьма многочисленными, включая в себя несколько поколений и боковых ветвей родственников. В последующем состав семьи становился всё меньше и меньше пока не достиг привычных для нас размеров [2].

Современная психология оперирует, главным образом, понятием «нуклеарная семья», которая включает в себя совместно проживающих родителей и их детей. Если один из родителей по тем или иным причинам не принимает участие в воспитании детей, такая семья считается неполной. Термин «расширенная семья» используется в нескольких случаях. Либо когда с нуклеарной семьёй проживают и другие родственники, либо когда возникает необходимость вспомнить о существовании этих других родственников. В любом случае в психологии стало традицией, ориентируясь на специфику западноевропейской культуры, рассматривать семью как малую социальную группу.

Выше мы уже приводили примеры, которые свидетельствуют об узости подобного подхода. Несмотря на пространственную отдалённость, родственные связи между людьми могут оставаться весьма и весьма крепкими. Такая семья обладает уже признаками не малой, а большой социальной группы, клана. Говоря о клане, как ранее, так и сейчас, нужно подразумевать достаточно большое сообщество людей, которые произошли от одного родоначальника и, соответственно, являются родственниками. Нет надобности доказывать, что круговая порука в рамках клана делает его мощной, обладающей властью, хорошо организованной структурой. Также нет необходимости доказывать, что чувство групповой идентичности с такой социальной структурой придаёт человеку уверенность в своих силах, чувства собственной значимости и неуязвимости. В свою очередь, для того чтобы не лишиться этих привилегий, индивид должен активно отстаивать интересы семьи-клана. Особенно в ситуации конфликта.

Стремления большой семьи могут противоречить не только интенциям отдельного человека или интересам целого государства, но и устремлениям других кланов. В таких случаях уместно говорить о клановых конфликтах. Хотя в публицистике данный термин используется очень широко, в психологической литературе, к нашему удивлению, он практически не употребляется, как не подвергается научному анализу и соответствующий феномен. Это заставляет нас предложить собственное определение. Клановый конфликт, по нашему мнению, может определяться, как межгрупповые отношения, основанное на столкновении противоположно направленных позиций, мнений и ожиданий представителей разных семей (кланов), выражающееся в открытом или закрытом противоборстве.

Клановые конфликты находили и находят различное выражение. Таковыми были первые войны. Таковыми были отношения царствующих династий с семьями, претендующими на трон. Таковыми были и остаются политические интриги во властных структурах многих государств и вооружённые «разборки» мафиозных семей.

Следует заметить, что и клановые интересы, и клановые конфликты во все времена накладывали свой отпечаток на характер брачных отношений. Чтобы избежать путаницы, хотим отметить, что семью и брак мы не считаем тождественными явлениями. Брак сводится к отношениям между супругами. Семья же хоть и основана на браке, но подразумевает более широкий круг родственных связей, «эпицентром» которых являются отношения между родителями и детьми.

Рассуждая о влиянии клановых интересов на супружество, мы в первую очередь имеем ввиду экзогамный брак. Здесь уместно вспомнить, что в зависимости от того, в рамах какой социальной общности организуется супружество, оно рассматривается либо как эндогамное, либо как экзогамное. Первое создаётся внутри некой социальной группы (изначально таковой являлась родовая община), второе заключается представителями разных социальных общностей. С точки зрения К. Леви-Стросса, самим своим происхождением экзогамия обязана клановым интересам. Пытаясь воспроизвести ход мыслей древнего человека, он с некоторой иронией пишет: «Что, ты хотел бы жениться на сестре? Что с тобой? Ты не хочешь, чтобы у тебя был шурин? Разве ты не понимаешь, что если ты женишься на сестре другого мужчины, а ещё один мужчина женится на твоей сестре, то у тебя будут и шурин и деверь, а если ты женишься на своей сестре, то у тебя вообще никого не будет? С кем ты будешь охотиться, с кем ты будешь сажать огород, с кем встречаться?» [1, c. 104].

С течением времени характер социального устройства менялся. Однако мало менялись значение семьи и роль кровного родства. Даже в период становления и расцвета государственной формы социального устройства родственные отношения продолжали играть крайне важную роль в обществе. Достаточно вспомнить цель заключения брака царственных особ. Данные браки создавались не на основании эмоциональных предпочтений, а во имя процветания и благополучия государства. При этом многие монархи вслед за известным королём Франции искренне считали, что «государство – это я». Была у этих браков и другая сторона. Когда разгорался конфликт в семьях, находящихся у власти, от войн и столкновений страдали целые страны.

Подобное положение дел присутствовало и в других слоях общества. В описанных В. Шекспиром взаимоотношениях семей Монтеки и Капулетти влияние кланового конфликта на матримониальные нормы поведения прослеживается особенно основательно и рельефно [3].

В своём исследовании эволюции брачных и семейных отношений В.Н. Дружинин выделяет в качестве промежуточного звена между матриархатом и патриархатом языческую семью. Характеризуя такую семью как экзогамную, двоевластную и крайне конфликтную, он даёт своё объяснение последней из перечисленных особенностей: «Поскольку роды враждовали между собой, то и отношения мужа и жены сохраняли оттенок вражды, конфликта» [2, с. 50].

В последнее время значение родственных связей в государственном устройстве многих стран уменьшается, однако не теряет своей силы полностью. Более того, появляются новые формы семейной идентичности и новые формы проявления клановых конфликтов. Примером этому может служить уже упоминавшаяся выше мафия. Это явление зародилось ещё в XVIII веке, но расцвета своего достигло, пожалуй, в эпоху глобализации. Сейчас мафия – это клан, который конфликтует не только с другими кланами, не только с государством, но и с обществом в целом. Супружеские отношения здесь находятся под пристальным вниманием и четким руководством Семьи и ее интересов. И чем выше иерархическое положение члена Семьи (если верить М. Пьюзо [4]), тем больший прессинг с её стороны он испытывает при выборе партнёра и организации брака.

Обобщая представленную выше и на первый взгляд разнородную информацию, можно сделать определённый вывод. На протяжении развития истории человечества столкновение клановых интересов приобретало самые различные формы. При этом любая форма кланового конфликта отражалась в матримониальных традициях, ритуалах и нормах. В течение тысячелетий брак являлся формой имущественной и статусной сделки между семьями, в которой меньше всего учитывались потребности и предпочтения будущих супругов.

В психологии такая идея наиболее продуктивно разрабатывается психоаналитической школой и в первую очередь К. Витакером. Со всей прямотой, свойственной психоаналитикам, он заявляет, характеризуя интенции сторон: «Он думает, что женился на этой женщине. На самом деле он вступил в брак с другой семьей. Он должен завоевать и отнять у них эту женщину, поскольку ее биологическая связь со своей семьей гораздо сильнее, чем психосоциальная связь с ним. То же самое можно сказать и про другую сторону. Она думает, что завладела им, а на самом деле она просто стала дочерью второго сорта для его родителей, которые хотят воспользоваться ею для продолжения своей семьи» [5, с. 82]. Основываясь на данной идее, К. Витакер рассматривает и типы брака, и этапы его развития, и влияние его на супругов, а также на стоящие за плечами последних семьи.

Подобная трактовка вопроса нам кажется чрезмерно пессимистичной и тенденциозной. Дело в том, что истекшее столетие внесло существенные коррективы в институт брака. Если говорить более точно, то начало этих изменений сопряжено с эпохой викторианства. Именно с восхождением на английский престол королевы Виктории связывают становление традиции учитывать при заключении брака чаяния и стремления будущих молодожёнов. Присутствие в общественном мнении этой идеи мы находим уже в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина», справедливо считающемся классическим литературным произведением, которое посвящено проблемам семьи [6]. В середине же XX столетия брак, основанный на любви, стал нормой матримониальных отношений.

И всё-таки, несмотря на все подвижки последних десятилетий, мысль, высказанная К. Витакером, содержит в себе известную долю жизненной правды. Если посмотреть на современные семьи, можно увидеть сотни примеров вмешательства родственников в дела супружеской пары. Причём в большинстве случаев этими родственниками являются родители, а среди них чаще всего – матери. Проявления подобного вмешательства может быть разнообразным: от навязчивых советов и имитации наивной беспомощности до шантажа и прямых угроз. А как часто предлагаемая помощь по существу таковой не является, а оказывается своеобразным средством обмена, предполагающим право вмешиваться в решения, принимаемые супругами!

Можно утверждать, что во всех подобных случаях суть происходящего невозможно объяснить исключительно проявлениями банальной проблемы отцов и детей. Родители конфликтуют не столько с собственными детьми, сколько с их избранниками и избранницами. Да и «распределение обязанностей» здесь иное. Отцы в столкновении интересов с семьёй собственного ребёнка, как правило, занимают более отстранённую позицию. Роль же основного конфликтанта «берут на себя» матери. Опять же, пытаясь организовать жизненный уклад женатых детей по образу и подобию своей семьи, родители вступают в конфронтацию не только с партнёром своего ребёнка. В гораздо большей степени негативные и агрессивные установки возникают в адрес родительской семьи партнёра. Как тут снова не вспомнить К. Витакера: «Брак есть организм, пара, рождённая двумя семьями, выражение этих семей воспроизвести себя» [7, c. 9].

Конечно, степень напряжения, возникающая между семьями родителей и детей, варьирует и зависит от ряда факторов. Это и индивидуальные психологические особенности всех участников отношений, и уровень их психологической культуры, и степень согласованности внутри супружеских пар, и коммуникативная компетентность конфликтантов, и их умение управлять конфликтом, и многое другое. Немаловажное значение имеет и факт совместного с родителями или раздельного проживания молодых людей. Как известно, расхожая шутка утверждает, что теплота отношений между родственниками пропорциональна квадрату расстояния между ними.

Предпринятые нами теоретические изыскания пока ещё не позволяют разобраться, почему именно наибольшее напряжение возникает в диадах тёща – зять и свекровь – невестка. Иными словами, почему именно матери склонны к конфронтации с «половинками» своих детей. Ответ, на наш взгляд, кроется в специфике ролей мужчины и женщины в семье, а также в особенностях освоения мальчиками и девочками этих ролей.

По мнению многих психологов, гендерная (половая) роль женщины является экспрессивной. Она предполагает в первую очередь регулирование взаимоотношений внутри семьи. Инструментальная роль мужчины состоит в поддержании связи между семьёй и внешним миром. Исходя из подобного традиционно сложившегося «разделения обязанностей», именно женщина-мать считает себя ответственной за всё происходящее под её кровом [8].

Существует и ещё одна причина, способствующая этой установке. Как отмечалось выше, она связана с процессом гендерно-ролевой социализации, то есть с освоением ребёнком соответствующей его полу модели поведения. Психоаналитик Н. Чодороу отмечает [1], что дети обоих полов всегда осуществляют первичную идентификацию с матерью. Это значит, что и мальчики, и девочки изначально эмоционально располагаются ближе к матерям, нежели к отцам. Несмотря на последующее взросление детей, матери склонны сохранять тесноту этой связи, предпринимая для этого самые разные ухищрения. Такие усилия оказываются более эффективными в отношении дочери. Ведь дочь, считывая содержание женской гендерной роли с поведения матери, также не склонна разрывать эту первичную связь.

Иное дело мальчик, вырастающий в мужчину. Для того чтобы стать похожим на отца и перенять у него мужскую модель поведения, он должен разорвать ту первичную связь, которая соединяла его с матерью. Делая это, он открывает для себя возможность освоения инструментальной мужской гендерной роли.

Ход предпринятых нами рассуждений приводит к мысли о том, что именно тёщи и свекрови «обречены» на попытки «вдохновлять» молодых супругов строить свои брачные отношения, ориентируясь на клановые интересы. Причём в большей степени это характерно именно для тёщ. Ведь именно дочери оказываются в центре конкурентных трёхсторонних отношений, где связь с мужем и с мамой оказываются сопоставимыми как по степени эмоциональной близости, так и по значимости. Соответственно напряжение в отношениях между зятем и тёщей обусловлено не только столкновением клановых интересов и проблемой отцов и детей, но и конкуренцией за любимого человека, затрудняющегося в свою очередь делать выбор между двумя равнодорогими людьми.

Каковы итоги наших теоретических изысканий? Супруги всегда испытывали и в какой-то мере продолжают испытывать давление со стороны семей, выходцами из которых они являются. Если имеет место реальное или воспринимаемое несоответствие интересов обеих семей, возникает конфронтация между одним из супругов и семьёй другого. Такой конфликт правомерно рассматривать как разновидность кланового. Кстати, единственное известное нам упоминание в психологической литературе термина «клановый конфликт» принадлежит авторству А. Кемпински [9], и имеет оно именно то значение, которое представлено выше. Если же говорить о том, кто из представителей родительских семей предрасположен вносить наибольшую «лепту» в подобное противостояние, то это тёщи и свекрови. Это, как отмечалось выше, обусловлено как ролевыми особенностями старшей женщины в семье, так и спецификой освоения гендерных ролей сыновьями и дочерьми.

Выводы.

• Конфликты являются неизбежным «спутником» любых форм отношений (в том числе и брачно-семейных). Поэтому особое значение в супружестве приобретает умение партнёров урегулировать конфликты и извлекать из них полезные для развития отношений «уроки».
• Каким бы это странным ни казалось, но брак – это дело не только двоих супругов. Обе родительские семьи в большей или меньшей степени пытаются влиять на брак своих детей, поскольку видят в них своё продолжение. Более того, родители (не обязательно осознанно) за счёт этого брака пытаются реализовать собственные интересы.
• Вмешательство родителей в супружеские отношения детей имеют как отрицательные, так и положительные последствия. Ведь с одной стороны оно выражается в попытках управлять и манипулировать, с другой – в многосторонней помощи. Важно не допускать, чтобы платой за такую помощь стало полное бесправие молодожёнов.
• Негативное влияние родителей на брак молодых людей будет сведено к минимуму в том случае, если последние будут хорошо понимать те психологические закономерности, на которых основан брак. Пожалуй, главная из них – это умение вести диалог друг с другом и прикладывать усилия для поддержания гармонии в супружеских отношениях. Ведь гармония брака не возникает сама по себе.

ЛИТЕРАТУРА

1. Антология гендерной теории / Под общ. ред. Е. И. Гаповой и А .Р. Усмановой. – Мн. : Пропилеи, 2000. – 383 с.

2. Дружинин, В. Н. Психология семьи / В. Н. Дружинин. – Екатеринбург : Деловая книга, 2000. – 199 с.

3. Шекспир, В. Ромео и Джульетта / В. Шекспир. – Мн. : Народная асвета, 1980. – 143 с.

4. Пьюзо, М. Крёстный отец / М. Пьюзо. – Мн. : Эскиз, 1992. – 335 с.

5. Витакер, К. Полночные размышления семейного терапевта / К. Витакер. − М. : Независимая фирма “Класс”, 1998. − 208 с.

6. Толстой, Л. Н. Анна Каренина / Л. Н. Толстой. – Мн. : Беларусь, 1970. – 767 с.

7. Психотерапия семейных отношений. Учебное пособие по психологическому консультированию / Редактор-составитель Д. Я. Райгородский. – Самара : Издательский Дом БАХРАХ-М, 2004. – 704 с.

8. Петрова, Р. Г.   Гендерология и феминология: Учебное пособие   /   Р. Г. Петрова. – М. : Издательско-торговая корпорация «Дашков и К^о», 2007. – 232 с.

9. Кемпински, А. Психопатология неврозов / А. Кемпински. – СПб. : Совершенство, 1999. – 275 с.