Я сохраню тебя в сердце

Жил-был человек. Он жил вместе со своей семьей: мамой и папой, бабушкой и дедушкой и, конечно же, сестрами и братьями. Хотя, впрочем, так ли важно, с кем он жил? Главное во всей этой истории для нас, что он жил с семьей.

Так уж случилось, что его семья была для него очень-очень важна. Никто из родных не был ему важнее другого, он всех их вместил в сердце. И сердце его стало наполнено плотно-плотно, так, словно бы больше, казалось, в него ничто и никто поместиться не мог.

Человек был счастлив. Он носил своих родных с благодарностью в своем сердце. Он радовался их теплоте, которая согревала его изнутри, и был очень благодарен всем, кто поселился там. Его жизнь была неодинока, наполненна и осмысленна: ведь он был нужен каждому из них – так думал и чувствовал человек.

Но так уж вышло, что, кроме сердца, его родные жили вокруг него. Причем, прямо в его доме. И каждый из них хотел, как и сам человек, чтоб все, кто жили вокруг них, соответствовали им же, живущим внутри сердец каждого.  А реальные люди не очень-то походили на тех, что жили в сердцах. Они порой ворчали друг на друга, и даже ругались и ссорились. Каждый хотел от других чего-то, что коротко, наверное, можно было бы назвать бОльшим благополучием для себя. И в борьбе за это благополучие, они становились резкими: ведь так страшно было, что того, желаемого, чего так хотелось, не получится достичь в жизни. И родные, реальные, а не те, что жили в сердце, становились закрытыми, порой, злыми и даже выражали агрессию по отношению к любимым людям.

Человек замечал эти злость и враждебность и потихоньку начал злиться сам. Он обижался на тех людей, что окружали его. Ведь давно известно, что обида – это когда очень любишь и не можешь отпустить, но и злишься при этом, и не можешь выразить злость, потому, что любишь и боишься потерять любимого человека. И однажды человек сделал Выбор: он решил оставить тех, что в сердце его его любили, и жили мирно и радостно все вместе под одной крышей. И чтоб они не стали жестоки и не отвергли его в его сердце, он оставил тех, что жили вокруг него.

Человек ушел. Он ушел жить своей жизнью, спасая своих любимых от их злости, их неудовлетворенности, их агрессии. А по сути ушел, чтоб сохранить свою мечту о крепкой и любящей семье и сделать свою – крепкую и любящую.

Время шло. Человек менялся. И его родные – тоже. С ними происходили разные вещи, и не только у человека в сердце, но и наяву.

Они старели, болели, умирали. Кто-то успевал достичь того, к чему стремился, кто-то – так и не смог (и он тоже берег в своем сердце мечту о своих любящих и принимающих родных людях).  В суете своих забот они вспоминали о Человеке и, порой, хотели его увидеть. Но Человек не шел к ним: он еще боялся почувствовать, что может потерять своих любимых людей в своем сердце. Слаб ли был Человек? – да, наверное, слаб. Но ведь так понятна его любовь к тем, кто его окружал когда-то: признать их злость значило разрушить и предать свою чистую детскую любовь к ним. Человеческую такую любовь. И поэтому Человек оставался в отдалении.

Родные люди уходили. Каждый – в свой мир. Постепенно. И чем старше становился Человек – тем меньше родных людей у него оставалось. И Человек решил вернуться. Но увидел лишь то, что напоминало о когда-то живых любимых людях. И его сердце заболело: так велика была любовь Человека к ним, так много за эти годы накопилось ее, не выраженной, в его сердце, что сердце стало очень ранимым. И, чтоб не раниться больше, оно покрылось броней. Оно начало корить Человека (или Человек начал корить себя – конечно же, Человек начал корить себя, ведь это было его сердце).

Итак, человек окружил свое сердце броней вины. Вина била его, не давая прикоснуться к любимым образам. Каждый раз, когда Человек хотел погреться о любовь когда-то близких для него людей, он наталкивался на вину, и обвинял себя. Он обвинял себя в черствости, в жесткости, в бессердечии. И его сердце сжималось от этих упреков. Он жег в себе жалость к себе и обвинял себя в том, что в свое время из жалости к себе бросил их всех…

Так ли уж неправ был Человек? Наверное, прав в чем-то… Но так ли уж важны были его упреки для тех, кто, как и раньше, жил в его сердце и продолжал любить его? Им становилось там все теснее и теснее, пока их образы не слились в один и не покрылись таким слоем вины, что стали практически неразличимы, даже для Человека.

Они бы могли и дальше быть с ним, согревать и оберегать его своей любовью, но боль от вины не давала дышать. И, как прежде сам Человек поселил этих любящих людей в сердце, так сейчас он вытеснял их из него виной. И это – самый-самый грустный момент во всей этой истории про Человека. Ведь все остальное постоянно происходит вокруг нас.

Все мы рождаемся, живем, хотим чего-то для себя и для других, получаем опыт и умираем, продолжая жить в сердцах тех, кого мы любили и кто любил нас – в сердцах тех, кто приютил нас в своем сердце. И это – хорошо. Это – та награда, которую мы заслуживаем и которая оставляет о нас память после нашего ухода.

Но вина перед теми, кто ушел, изгоняет их из сердец, заставляя людей стыдиться себя, медленно посвящать свою жизнь уничтожению себя и близких внутри. А,  между тем, когда мы спросим себя, зачем мы поселили этих, светлых людей в своем сердце, мы найдем только один ответ: чтоб любить их и черпать их любовь, даже когда их нет рядом и даже тогда, когда их не будет рядом уже никогда.

И, правда, грустно, что уходят любимые, и их уже не вернуть. Это грустно, и это – правда: уходят. И правда, что светлая, любящая память о них навсегда остается с нами в виде ресурса, в виде признания ими важности нас на этой земле, в виде их любви в нашем сердце.