«…Высоких и низких,
Далеких и близких,
Далеких и близких
Иллюзий не строй.
И лоб свой напудри:
В театре абсурда,
В театре абсурда
Ты главный герой.…»
(с) Э.Шклярский «Пикник»
Добро пожаловать в Театр Абсурда! На сцене поскользнувшийся на обледенелой дороге Прохожий боязливо озирается по сторонам – не упала ли его репутация в глазах горожан. Суетливая Хозяйка ставит на праздничный стол блюда, коих её семья в жизни не видывала, – «гостижпридут!». Директор организации, еле сводящий концы бюджета с концами кварталов, устраивает пышный прием для высокопоставленных лиц – на последние деньги. А что люди скажут?! Меня осудят! Надо мной посмеются! Страх осуждения простирается по всем просторам Российской федерации. Он наведывается в дома обычных граждан, пробегает по улицам и заглядывает в кабинеты чиновников. Тянется из спальных районов провинций до крупных столичных городов.
Истории абсурда
Страх осуждения коренится, думаю, где-то глубокого в недрах костного мозга. Так глубокого, что выкорчевать его практически невозможно. Иногда абсурдные он принимает формы и выглядывает там, где этого не ждешь. Мысли о посторонних или не таких уж близких людях порой бывают нелепы. Боясь косых взглядов, человек часто забывает о комфорте и благополучии тех, кто рядом, близок и наверняка любим.
«Надо в магазин сходить, бельишко купить, а то завтра к врачу идти, совсем пообносилась – надеть нечего.... всё застиранное какое-то, старое… стыдно в таком показываться», - сетует давно замужняя (!) подружка.
«Мама, почему ты с тётианиной Катей всегда играешь, а со мной нет?», - слезно спрашивает пятилетний Гришка свою маму, растекшуюся в ласках с маленькой племянницей.
«Блин! Опять задержали зарплату… зато прием им какой отгрохали!», - негодуют рабочие.
Свои и так перетопчутся без бельишка, игр, зарплаты. Да и выбор у них, собственно-то, не так уж и велик. Ну, не искать же другую жену из-за такой мелочи. А тем временем происходит вот какая очень важная штука: свои и чужие (ну, если грубо, абстрактно их так обозначить) находятся на разных полюсах, а между ними – такая, как бы, стрелка ценности… Куда она клонится – тот ценнее будет…
У каждого своя корова
Иногда страх осуждения из точечных случаев расползается до масштабов целых жизненных пространств. «У нас есть корова. Но ни я, ни жена, ни дочь молоко не любим… не пьем…», - заполняет неловкую паузу молчания мой случайный деревенский знакомый. Задаю резонный вопрос: «Зачем же вам тогда корова?». И человек отвечает со свойственной деревенским людям искренностью: «Как зачем? Скажут, мужик в деревне и без коровы?! Без коровы нельзя… тут у всех коровы… вот осенью стайку буду для нее строить, сено косить… а то как… скажут, лентяй…».
Я человек от деревни далекий, но пофантазировать – за милую душу! Вот корова. Большая рогатая животина. Симпатиииичная, нос мокрый, глазки умные, язык мягкий, не то, что у кошки – как наждак! Крупная, заметная. Это тебе не какой-нибудь там хомячок в банке или крыска хвостатая. Прожорливая, капризная, мычит громко. Требует отдельного помещения для своего проживания. Помещения не маленького. О ней нельзя забыть на денек-другой, как о тамагочи. О ней нужно постоянно заботиться – кормить, мыть, наверняка, что-то строить, чистить её место жительства. Корова как символ хозяйственности. Уверена, люди в той деревне побросали все свои дела и теперь поглощены обсуждением жизни соседа: хороший человек, хозяйственный мужик, с коровой же – как все мы!
А помните героиню прекрасной Светланы Крючковой, Нину из фильма «Родня»? Она судорожно пыталась наладить свою личную жизнь и раздосадованная непониманием матери восклицала: «Ты понимаешь, что одинокая женщина – это неприлично?!!! Не-при-лич-но!!!». Настроение тогдашней эпохи. А фильм – как капелька крови, по которой можно провести общий анализ… Тоже образ жизни.
В государственном масштабе
По началу думалось мне, что это невеликие трагедии, масштаб мелковат. Ну, не удосужилась жена кружевным бельишком поднадоевшего мужа порадовать, ну бывает… замоталась усталая мать, забыла поиграть со своим суперактивным малышом – простим. Ну, правда, измажут ведь мужику-без-коровы дверь углём, чё потом делать-то… деревня – особый мир, особый климат…
А не так давно посетила мысль, что это не страх осуждения, а другое что-то. Национальная черта характера, может? Или другая беда какая? Или врожденная потребность надувать щеки перед чужими людьми, дабы толще и счастливее казаться? Не знаю… Но удивили меня два, на первый взгляд, совсем невзаимосвязанных события, но, на самом же деле – близкие, как бусинки на одной нитке.
Событие первое. Отечественное
Не так давно вся страна негодовала по поводу иностранных футбольных тренеров, трудящихся на территории нашего государства. Деньги-то, мол, лопатой гребут! Что больше народ злило: специалисты иностранные или суммы гигантские – не совсем ясно. Но коллективная мысль, видимо, в космос-то запустилась и вернулась оттуда исполненным желанием. Тренировать наших спортсменов предложили нашему же, отечественному, тренеру Леониду Слуцкому. И получать он будет вовсе не зарплату, как некогда его нидерландский или итальянский предшественники, а бонус - в случае, если хорошо работать будет.
Не знаю, насколько правдива эта история. Может, тот злосчастный бонус, насмешивший российский народ, будет в разы превышать размеры гонораров западных коллег, и выдаваться будет чаще. Но факт остается фактом: чужому было предложено хорошее вознаграждение за любую работу, своего решено было мотивировать на хороший труд… По крайней мере, событие было преподнесено именно таким образом.
Событие второе. Заморское
Приезжаем мы как-то в аэропорт на о.Хайнань в Китае. И видим два здания – два аэропорта… Одно совершенных форм, не то из стекла, не то из металла, напоминающее нечто космическое. Очень красивое! Подумалось, помню, здорово – сейчас там побываем! «Нам не туда. Это для внутренних авиалиний, ваш, для международных, вот здесь…», - вежливо сказал гид.
Для иностранцев, как выяснилось, китайцы постарались не шибко. Непримечательное строение, внутри обитое деревом, как баня. Пахнет внутри также – баней, смолой, ну и, собственно, изнемогающими от жары будущими авиапассажирами. Температура была +30°C, июнь, влажность высокая, дезодоранты не справляются. От духоты скоро улетающих иностранцев (т.е. нас) спасали два маааааленьких вентилятора на потолке. Ну, как спасали… вентиляторы там просто были и вращали лопостями.
Мы провели в аэропорту для чужих совсем немного времени, пару часов. А потом сели в самолет. Мы улетали с Хайнаня вымотанные и липкие. Но с чувством глубокого уважения к человеческой мудрости. Лично я летела именно с таким чувством.
Вместо заключения…
Правда, порой мир действительно похож на театр. Театр абсурда. Одни кривляются на сцене – покупают ненужных коров, выходят ради приличия замуж, стыдятся своих детей, отдают чужим всё самое лучшее… Кривляются и ждут аплодисментов, боятся, что их закидают помидорами или яйцами.
А в зрительном зале, тем временем, царит тишина. Зрителей нет, потому как кто-то ушел кривляться на свою сцену - в свой театр, и заботится о своей корове, а кто-то просто живет. В свое собственное удовольствие живет, обходя стороной Театр Абсурда, который никогда не остается пустым.