Психологическое насилие в родительской семье

Если активное насилие это всегда эксцесс, нередко уголовный и расцениваемый людьми одной культуры примерно одинаково, то неявное насилие в детско-родительских отношениях пока еще наша повседневность.  

Тем ни менее по травматичности и отдаленным последствиям неявное насилие представляется более серьезной социально-психологической проблемой, чем активное. Во многом именно из-за того, что остается непроявленным как нечто опасное. Следствием такого "оправданного"  или невольного психологического насилия становятся задержки психического развития, алекситимия, формирование пограничной и психопатической характерологии, зависимые состояния (алкоголизм, наркомания, пищевая зависимость…), созависимые отношения, психосоматические заболевания, бессознательная тяга к ретравматизации.

Данному насилию можно дать наименование "ординарное", понимаемое в двух значениях. Это то, что не является необычным и экстраординарным. Это и ordinarius (лат. — упорядочение): новая сортировка, распределение, классификация вещей, возникающая после случаев насилия, когда ребенок прилагает все силы, чтобы восстановить свой мир и вследствие чего он уже никогда не станет прежним.

Проявления тихого психологического насилия в семье объясняют целесообразностью, любовью, заботой, удобством, моральными принципами, историческим укладом жизни и семейными традициями. Проявляющий насилие взрослый за счет своих бессознательных психологических защит не видит в нем ничего предосудительного и не воспринимает происходящее как нарушение личных границ ребенка и разрушение его нормальной жизни.

Неявное насилие и явное уравниваются в том, что одинаково вызывает к жизни фигуру Демонического Защитника. Под покровительством этой части личности ребенку удается выжить, сохранить свое Я, совладать с тревогой и продолжать воспринимать близких, проявляющих насилие как заботливых и любящих.

Мы не будем говорить об активном насилии (вербальном, физическом, сексуальном), оно экстраординарно и очевидно в своей безобразности. Многие родители, бабушки, другие родственники, проявляющие активное насилие все же испытывают ту или иную степень вины и временами пытаются корректировать свое поведение. Результатом "корректировки" становится перевод агрессии в скрытую форму и трансформация активного насилия в неявное. Насилие становится закамуфлированным, но ребенок продолжает жить в неблагоприятной среде и испытывает постоянное травмирующее воздействие.

Рассмотрим проявления неявного психологического насилия в родительской семье. Данный перечень мы составили, опираясь на данные литературных источников и исходя из собственной практики работы с созависимыми людьми, чье детство наполнено неявным насилием.

В начале индивидуальной работы я иногда предлагаю клиенту сверить свой детский опыт с этим списком.

◘ Разговоры взрослых, которые дети до пубертатного возраста не должны слышать.

◘ Темы хронических болезней, смертей, войн, катастроф, нехватки денег, проблем на работе, политической обстановки и пр., создающие ощущение неустойчивости бытия, пугающей картины мира, страх остаться сиротой.

— Рассказы о сложной беременности, о тяжелых родах, о лишениях и трудностях, с которыми родители встретились при рождении ребенка, вселяющие чувство неискупаемого долга.

— Прогнозирование неблагоприятного будущего вместо родительского благословения.

— Болезни (физические и психические) родителей. Ранняя смерть родителя.

— Частые командировки и отсутствие дома одного из родителей.

— Игнорирование болезни ребенка, отказ в помощи, отсутствие поддержки в болезни, раздражение по поводу частых болезней — "проще похоронить, чем вылечить".

— Отсутствие поддержки в конфликтных ситуациях со сверстниками и педагогами.

— Развод родителей. Особенно развод, в котором ребенок вынужден занять сторону одного из родителей, и оказывается убежденным в вине другого.

— Обращение к ребенку (со стороны матери вербальное, со стороны отца чаще невербальное) занять его сторону. 

— Отсутствие грудного вскармливания или проблемы с этим, раннее прекращение грудного вскармливания. По современным данным достаточный телесный и эмоциональный контакт с матерью может полностью компенсировать отсутствие грудного вскармливания.

— Недостаток еды или однообразное невкусное питание.

— Ограничение в еде, особенно по причине лишнего веса ребенка.

— Псевдозабота "не ешь… будешь толстой", "перестань таскать еду , а то замок на кухню повещаю".

— Насильственное кормление (мы все равно заставим тебя принять нашу "любовь") — "ешь, а то за шиворот вылью", "пока не доешь – из-за стола не выйдешь".

— Навязывание ребенку особых систем питания: "Правильное", "рациональное", диетическое питание для "профилактики" лишнего веса, приводящие к нарушениям пищевого поведения и лишнему весу.

— Озабоченность матери своим лишним весом, демонстрируемая ребенку.

— Психологический инцест — соблазнение ребенка родителем противоположенного пола: Общие секреты от другого родителя. Жалобы на другого родителя, провоцирующие у ребенка желание защитить обиженного родителя. Слишком много совместного времени с одним родителем без участия другого.

— Жесткое следование предписаниям и нормам, чрезмерная строгость воспитания в ущерб проявлению любви и спонтанности отношений с ребенком.

— Требование соблюдать ограничения в одежде, строгий режим прогулок и отдыха.

— Раннее приучение к туалету. Высокая требовательность к чистоте и опрятности.

— Фанатизм родителей в выполнении религиозных ритуалов и правил. Навязывание системы вероисповедания, запугивания карой небесной, загробными наказаниями и пр.

— Псевдопатриотическое воспитание и милитаристский дух воспитания в семье, школе и дошкольных учреждениях, формирование образа врага. 

— Пуританское сексуальное воспитание с навязыванием фобических установок: от мастурбации "мозг сохнет", "писька отвалится", "от поцелуев рождаются дети"

— Невежество и родительский страх по поводу зарождающейся детской сексуальности и подавление нормальных психофизиологических проявлений ребенка.

— Принятие ребенка при соблюдении с его стороны определенных условий и за конкретные достижения — хорошее поведение, хорошие отметки в ущерб безусловной любви.

— Заниженная самооценка у родителя(ей), жалобы, загнанность и хроническая усталость, состояние подавленности и пониженного настроения, периоды замкнутости и молчания, депрессии у старших членов семьи — любые состояния, вызывающие жалость и сострадание у ребенка.

— Провокация у ребенка желания спасти кого-то из родителей каким-то своим детским волшебством.

— Обесценивание эмоциональной стороны жизни, неприятие чувств ребенка, которое формирует страх «разрушить» родителя своими чувствами, привычку сдерживать, отщеплять, вытеснять из сознания негативные чувства. "Ты же не хочешь", "ты же не думаешь" в то время как ребенок и хочет, и думает, и чувствует.

— Непрошенные рекомендации и советы. Чрезмерная опека и стремление освободить от обязанностей и проявлений самостоятельности.

— Поношение или осмеяние инициативы, дел и поступков. Особенно прилюдно, при сверстниках. Напоминание о постыдных поступках и ошибках.

— Обобщения: "все не как у людей", "вечно у тебя так".

— Деструктивная критика, сравнение с другими не в пользу ребенка, провокация сиблинговой конкуренции.

— Усиление тривиальных требований (множество мелких правил), не нарушить которые невозможно.

 — Управление поведением через чувство вины.

— Шутки и сарказм над значимыми людьми (одного из родителей над другим).

— Отсутствие поощрения и добрых слов.

— Отсутствие обращения по имени.

— Эмоциональная сдержанность, скупость в проявлении нежности, ласки, любви со стороны отца. Холодность, отвержение матерью. Отсутствие в семье песен и улыбок.

— Противоречивые и непоследовательные послания. Один родитель на то или иное поведение смотрит сквозь пальцы или даже поощряет, а другой наказывает.

— Присутствие в доме чужого мужчины для девочки в возрасте 12-15 лет. Принуждение называть отчима папой.

— Наличие в семье младших детей и преждевременное формирование обязанностей и долженствований в раннем возрасте до 7-и лет.

— Издевательства, насмешки, пренебрежение со стороны старших сестер и братьев.

— Возложение на ребенка надежд и ожиданий для удовлетворения родительских амбиций.

— Частая передача ребенка в раннем возрасте под опеку родственникам. Жизнь с другими родственниками при живых родителях. Длительное ожидание возвращения родителей.

— Ложь, невыполнение обещаний.

— Недостаток любви и доверительных отношений между родителями. Приучение к тому, что искренность и правда в отношениях опасны.

— Частые госпитализации с отрывом от родителей.

— Изоляция семьи от других социальных групп.

Данные формы насилия могут выходить за рамки семьи и ребенок может встречаться с ними, контактируя со сверстниками и взрослыми в детских дошкольных учреждениях, школе, больнице, спортивных секциях, местах коллективного детского отдыха и пр. Но определяющим в плане психического здоровья является насилие в семье.  

Список, безусловно, обширный и вместе с тем не полный. И, конечно, каждый из нас сталкивался с подобными явлением в детстве, знаком с ними "на своей шкуре" и имеет свой собственный травматический опыт. Для этого не нужно быть жертвой сексуального насилия или подвергаться избиениям. Даже тепличные условия жизни ребенка, препятствия в сепарации, культивирование уникальности и затянувшаяся нарциссическая накачка, защита от любого негативного опыта может быть потенциально травматичными так как оборачивается отсутствием заботы о его будущем.

По отношению к последним у ребенка хотя бы есть шанс убежать или как минимум разрешить себе злиться на них. Идеальные родителя лишают ребенка и такой спасительной возможности.

Оптимальным является то, что Доналд Винникотт называл достаточно хорошей матерью. Одним из признаков такой матери можно назвать сформулированную французскими аналитиками обязанность матери "соблазнить ребенка на жизнь" — внушить через свои примеры и своей жизнью, что жить хорошо.

Может и не замечательно, но с годами и десятилетиями все же лучше, чем раньше. Как  отмечала в одной из своих статей Людмила Петрановская, современные молодые мамы испытывают вину за крик на ребенка, в то время как их матери могли считать это приемлемым, а физические наказания, которые считались полезными во времена их бабушек, сегодня уже расценивается как деликт. 

Нынешние матери еще срываются на крик, но субботние профилактические порки уже не в моде. Церковное мракобесие все еще пытается легитимизировать насилие родителей как особенность нашего традиционного российского менталитета, но во многих семьях уже сложились цивилизованные принципы отношений с детьми. Младенцев уже не связывают пеленками в кулек, кормят не по часам, как предписывали советские педиатры, а по голоду, не воспитывают и натаскивают, а способствуют раскрытию их способностей. Подобных примеров эволюции детско-родительских отношений можно приводить много и, конечно, они свидетельствуют об изменениях к лучшему. Современный ребенок уже имеет формальный статус полноценного человека со своими правами, но неявное насилие все еще наша повседневность.

И здесь уместна аналогия с инфекционными болезнями, которые возникают не от болезнетворных микроорганизмов, а от их концентрации. Существенное значение имеет и возраст столкновения с насилием. Чем он более ранний, тем более грубые нарушения психики будут иметь место. В системе психологических защит человека начинают преобладать детские инфантильные защиты. Они более радикальные и мощные, способствуют выживанию, но препятствуют хорошей жизни.

Забота о своем ребенке предполагает профилактику неявного насилия в своей семье и работу с последствиями насилия, которое было в собственном детстве. Травмированный взрослый как человек зараженный инфекционным заболеванием способен лишь распространять инфекции, поэтому профилактика детского насилия, это забота о своем психологическом здоровье. 

Читать по теме:

Нормальная ненависть матери к ребенку