Муки творчества и критика, которая ранит

Очень сложно, страшно и, главное, стыдно заявить о себе как о художнике и авторе. Потому что обязательно придут, увидят и раскритикуют.

Из-за этого страха начинаешь прикрываться псевдонимами, соавторством, пересказами, адаптациями. Или годами пишешь в стол, считая себя бесталанным графоманом без вкуса и совести.

Много смелости надо, чтобы сказать: «Вот то, что я сделал». Много мужества, решимости, иногда боли и ломки. Как, например, в недавнем фильме Бертона «Большие глаза», где муки творческого стыда тесно сплавлены с гендерными страстями: имею ли я право быть, творить, создавать, если я женщина? А если я не профессиональный журналист или еще молодой специалист?

Страх, а точнее стыд самопредъявления, как и любой другой, хорошо лечится двумя лекарствами — принятием и смелостью. Поддержкой близких людей и отвагой рисковать вопреки уколам задетого самолюбия.

А еще — избирательностью в восприятии критики.

В очередной раз дернувшись, как от боли, после обидного комментария или, наоборот, почувствовав острое желание сбегать за топором, спросите себя: от кого идет критика? Знает ли человек, о чем говорит? Важно ли вам его мнение? Создает ли этот человек что-то сам? Нравится ли вам то, что он делает? Открывает ли он перед вами свое лицо или критикует анонимно? 

Мне нравится, как об этом пишет американская исследовательница Брене Браун: «Я принимаю обратную связь только от тех людей, которые тоже находятся "на арене". Если вы не прикладываете никаких усилий для борьбы с собственными гремлинами, ваши комментарии меня не интересуют».