Почему я ворчу на других?
Потому что я верю, что они меня спасут. Спасут от всего печального, опасного, от всего, что мне не нравится.
Я даже жду. что они меня спасут от них.
Что вот он спасет меня от его плохого настроение, или от его возможных болезней, или от его возможного бездененжья.
А вот она - она тоже меня спасет от ее болезней и недомоганий, от ее страхов и тех привычек, которые мне не нравятся.
Я жду, что они - они все - догадаются, то мне нужно и сделают так, чтобы мне было хороошо.
Я в это верю, я это жду, и когда не дожидаюсь, я недоволен.
Словно они мне должны. Словно они обещали мне, клялись.
Ворчу на правительство, потому что оно не сделало для меня удобную мне страну. Словно это мои родители, которые не обеспечили меня удобным мне домом. И не просто удобным, а таким, как я хочу. Таким, какой понравится мне, даже если я никому это и не говорил. Должны были угадать. Разве и так непонятно?!
Почему я не беру все в свои руки? Почему не вспоминаю, что я взрослый и много могу?
А вдруг я ошибусь и меня поругают? И опять получается какая-то детская позиция.
А вдруг маме не понравится, что я сделал и она будет сердиться, хотя и не подаст виду. И снова детская позиция проступает в моих словах
Неужели так трудно признать себя взрослым?
На словах - не трудно. Когда смотришь на то, как идешь на работу, как там принимаешь решения и получаешь результат собственного труда - не трудно. Когда вздыхаешь о своих ежедневных бытовых делах, когда покупаешь продукты или выбираешь себе одежду - не трудно.
Труднее, когда работу организуешь себе сам.
Когда сам организуешь мир вокруг себя. Когда разрешаешь себе быть важным для себя, для окружающих, для города или небольшого сообщества.
И даже не тогда, когда уже что-то делаешь. действия, они словно приходят сами. А пока еще только разрешаешь.
Разрешаешь себе ошибаться. И другим, им тоже это разрешаешь.
Разрешаешь себе не угадывать настроение другого, а спрашивать его.
И ему тоже разрешаешь не угадывать твое настроение, не подстраиваться под него.