Скованные одной цепью

«Русская планета» поговорила с тверским семейным психологом о том, почему жены годами не уходят от мужей-алкоголиков и о других проблемах созависимости

Почему жены алкоголиков десятилетиями ждут, что мужья бросят пить — и не уходят от них? Почему рядом с наркоманом всегда найдутся люди, готовые его опекать и гладить по голове? Почему рушатся отношения, в которых один спасает другого, а второй ждет готовых решений? Ответ простой: это созависимость, патологическое состояние, выйти из которого самостоятельно, без психологической поддержки, невозможно.

О том, как формируется и разрушается созависимость, в интервью корреспонденту «Русской планеты» рассказала Елена Салиева, заведующая психологическим отделением Тверского областного центра «Семья» и руководитель группы анонимных созависимых, основанной недавно на базе центра.

– Елена Олеговна, как родилась идея создать группу анонимных созависимых? Ведь, насколько мне известно, раньше в Твери эта проблема не интересовала ни представителей власти, ни специалистов.

– Да, действительно, проблема созависимости долгое время была вне поля зрения. А на ваш вопрос отвечу так: когда-то я сама была созависимой. Я много лет успешно работала в бизнесе — руководила сначала одним, а затем тремя автосалонами. Когда человек живет в постоянных перегрузках, днюет и ночует на работе, он перестает быть самим собой: пропадают интересы, желания и вкус к жизни. Рано или поздно происходит кризис: так случилось и со мной.

Я начала ходить на тренинги личностного роста, затем заинтересовалась техникой телесно ориентированной психотерапии, а в итоге поняла: работа не может быть смыслом жизни. Я получила второе высшее образование — на психологическом факультете ТвГУ, закончила московский институт психотерапии и клинической психологии, продолжила обучение сразу по нескольким международным программам. Однажды передо мной встал вопрос: а чем лично мне было бы интересно заниматься в психологии и психотерапии? Поначалу я подумывала об открытии группы «12 шагов для избавления от зависимости»: но, во-первых, оказалось, что в Твери уже есть такая группа, а во-вторых, я не страдала зависимостями — а в группе все должны быть на равных. Моя личная проблема была другой: многие мои поступки в жизни, как выяснилось, были обусловлены созависимостью.

Когда я это осознала и смогла решить проблему, я поняла, что пора помогать другим. Был брошен клич в соцсетях, информация прошла в центре «Семья»: набралось шесть человек.

– Объясните теперь, что такое созависимость, и насколько эта проблема актуальна для тверского региона.

– Когда говорят о созависимых, чаще всего имеют в виду родственников и близких алкоголиков и наркоманов — то есть тех, кто находится рядом с зависимыми. Но проблема куда масштабнее: созависимость — это состояние, когда кто-то глубоко поглощен другим человеком и сильно эмоционально, социально и физически зависим от него. Нетрудно догадаться, что большая часть населения и мира, и страны, и тверского региона — в той или иной степени созависимые, просто многие об этом даже не догадываются. Отдельные психологи называют цифру 98 %, но проверить эти данные, конечно, невозможно.

– Но почему кто-то готов терпеть пьющую жену или мужа-наркомана, а другой человек собирает вещи и больше не возвращается?

– К созависимости склонен не каждый. Она, как и любая другая психологическая проблема, родом из детства. Американские психологи Уайнхолд Дженей и Берри пишут, что созависимость развивается у ребенка от рождения до трех лет, когда ребенок полностью зависит от того, кто за ним ухаживает, и привязывается к нему. С двух до трех лет начинается период отделения от родителей: но если к этому времени привязанность не сформирована, отделения не происходит. И человек всю жизнь обречен бегать по замкнутому кругу: сначала он полностью растворяться в другом, а затем попытается отделиться от него — по такому сценарию будут выстраиваться все отношения.

Чувство брошенности, которое переживает маленький ребенок, он испытывает позже во взрослом возрасте — находясь в отношениях созависимости. Детская травма толкает его на провоцирование таких отношений и делает невозможным выход из них. Там, где здоровый с психологической точки зрения человек просто поставит точку и уйдет, созависимый останется и будет страдать. Просто он считает себя недостойным любви, больше всего боится быть брошенным и поэтому изо всех сил привязывает к себе другого — контролем, опекой, манипуляциями.

В знаменитом треугольнике Карпмана — три роли созависимых людей. Они «спасители», стремящиеся, например, избавить партнера от вредной привычки. Они «преследователи», которые навязывают опеку и помощь партнеру. И наконец, они «жертвы» — когда помощь отвергается, и человек никак не хочет «спасаться», созависимые чувствуют себя брошенными и винят во всех своих бедах другого.

– Слушая вас, я прихожу к странному выводу, что созависимость — едва ли не наша национальная черта. Ведь бытует такой образ русской женщины: несчастная, босая, вечно замотанная жертва мужа-алкоголика…

– Это общемировая проблема, но в нашей стране, к сожалению, выросли целые поколения созависимых: ведь в советское время женщины редко уходили в декретные отпуска — и многие дети в ранний период испытывали дефицит общения с матерью. Ничего удивительного, что сейчас эти выросшие дети идут к психологам, жалуясь на неудачи в браках, во взаимоотношениях с родными, на невозможность уйти от пьющих жен и мужей… А поскольку вдобавок в стране, начиная с девяностых, рос уровень алкоголизма и наркомании, росло и число созависимых: ведь все люди из ближайшего окружения зависимого человека обязательно сталкиваются с этой психологической проблемой.

– Поговорим о созависимости в узком смысле слова: о близких и родных алкоголиков и наркоманов, которые не могут вырваться из порочного круга бесконечных надежд и разочарований. Как они становятся созависимыми?

– Все очень просто: давайте представим классическую ситуацию в семье, где пьет муж. Жена с тревогой и ужасом ждет, когда супруг в очередной раз уйдет в запой: но в глубине души надеется, что этого не произойдет. Но вот муж уходит в штопор, происходят скандалы и драки, потом алкоголик клятвенно обещает, что больше этого не повторится, жена вновь начинает надеяться — и так бесконечное число раз. Образуется замкнутый круг: жена становится созависимой, она живет в напряжении, мучается депрессиями, в ней умирают желания и эмоции. Все внутренние силы бросаются на спасение пьющего человека, центром, вокруг которого вертится вся жизнь женщины, оказывается пагубная привычка супруга. А в результате выбежать из круга не могут ни один, ни второй: если муж вдруг возьмется за ум и бросит пить, супруга может начать бессознательно провоцировать его вернуться к привычной модели поведения. Ведь она созависимый человек, и ее главная потребность – спасать и контролировать мужа.

Так что если мы всерьез говорим о борьбе с алкоголизмом и наркоманией, нужно понимать: помогать придется и самому зависимому, и его близким и родным. Иначе исправить ситуацию не удастся. А как подсчитали психологи, на «орбите» созависимости вокруг каждого алкоголика или наркомана находится 21 человек. Это супруги, дети, родители, близкие друзья…

Приведу пример из личной практики: я помогала избавиться клиенту от алкогольной зависимости. Были успехи и подвижки: но дома у мужчины происходили конфликты, и он опять брался за стопку. А если бы за помощью к специалисту обратились оба, возможно, замкнутый круг удалось бы разорвать.

А сколько раз сталкивалась с таким: человек лежит в наркологической клинике, а родные несут ему конфеты с алкоголем. Тут не стоит искать злой умысел: просто они как созависимые неосознанно провоцируют алкоголика на сохранение привычной модели жизни — хотя сами же от нее и страдают.

– Масштабы бедствия впечатляют. Возникает вопрос: как помочь созависимым? Каким образом, например, будет вестись работа в созданной вами группе?

– Все участники группы — с разными жизненными историями, и все анонимы. У кого-то созависимость в семейных отношениях, у кого-то близкий страдает алкоголизмом, у кого-то ребенок — наркоман. Но никто не требует и не ждет откровенных рассказов: человек может поделиться только тем, чем хочет и чем готов на данный момент. Я знаю такую историю: женщина очень долго помещала похожую группу, а заговорила о себе через полтора года. И в этом нет ничего страшного: главное, чтобы в процессе общения с людьми, которые столкнулись с такой же проблемой, пришло осознание: это неправильно, неполезно — жить чужой жизнью, полностью растворяясь в другом. У каждого человека есть свое пространство и границы: их нужно беречь, сохранять и уважать. Если ты навязываешь опеку и помощь там, где тебя об этом не просят — это нарушение чужих границ, начало контроля и проявление созависимости. Человек должен дойти до этой мысли сам: а помочь ему в осознании, в очерчивании границ, в возвращении вкуса к жизни, в выходе из мучительных отношений созависимости должны психологические и психотерапевтические методики, в том числе телесно ориентированные. Ведь наше тело, как компьютерный жесткий диск, запоминает все перенесенные психологические травмы. И в фигуре, в жестах и мимике, да даже в походке человека можно разглядеть все его внутренние проблемы. Работать полезно одновременно как и с телом, так и с душой — этим и будем заниматься.

– Правильно ли я понимаю, что зависимые и созависимые люди — это сообщающиеся сосуды? И что в таких отношениях они «заводят» друг друга, не позволяя другому выйти из игры?

– Пагубность созависимости в том, что созависимый не дает развиваться ни себе, ни другому — хотя ему кажется, что все происходит с точностью до наоборот, и он выполняет благородную миссию по спасению.  

Приведу одну историю: в семье моей клиентки мать страдала созависимостью. Проявлялась она, например, так: когда муж с детьми смотрел телевизор, женщина входила в комнату и объявляла: «Я приготовила вам обед. Идите есть!». Родным хотелось досмотреть передачу, и они отвечали: «Да-да, сейчас досмотрим и пойдем». Мать клиентки страшно обижалась, начиналась роль «преследователь»: «Нет, идите сейчас. Ведь я же так старалась, а вы это не цените». Если на это не реагировали, включалась «жертва»: в слезах мать выливала обед в унитаз и садилась плакать. А человек без психологической проблемы просто бы подождал, пока родные досмотрят передачу и не стал ничего навязывать.

Я вспоминаю себя, когда я страдала созависимостью: я постоянно предлагала родным помощь, продавливала свои решения, окружала их опекой, о которой меня, замечу, никто не просил. После того, как я вернулась к самой себе и избавилась от проблемы, я с большим трудом выстраивала новую модель отношений в собственной семье: сталкивалась и с манипуляциями, и с шантажом — ведь все были в шоке от того, что я начала жить и для себя. Но все закончилось благополучно: новые отношения оказались куда лучше прежних.

Предупреждаю: избавление от созависимости — долгий процесс. Те, кто пришел в группу анонимных созависимых, сначала должны понять: происходящее с ними — не карма и не кара Божья. Это болезнь, которая по сложности лечения сравнима с онкозаболеваниями. И тот, кто оказался в такой сложной жизненной ситуации, и чувствует глубокое горе, не должен замыкаться в себе. Чтобы выйти из порочного круга, ему нужно для начала оказаться в безопасном с психологической точки зрения пространстве — им и является группа анонимных созависимых.

08 августа 2014, 20:25 Юлия Овсянникова, Тверь. http://tver.rusplt.ru/