Эмоциональный шантаж. Страх.

Эмоциональные шантажисты обычно владеют не одним способом эмоционального воздействия. Каратели, о которых мы говорили две недели назад самые очевидные шантажисты –насильники. Другие способы шантажа, не столь явные, однако они как пираньи, незаметно разрушают отношения, съедают внутреннее содержание отношений - близость, оставляя только их внешнюю форму.

Нам сложно признать в милом близком человеке шантажиста. Мы привыкли прощать некоторые неудобства, ради любви, ради прошлой памяти, ради привязанности. Да и сам шантажист действует скорее бессознательно, в полной уверенности в своих добрых намерениях.

«По мере того как мы опускаемся в область шантажа, вокруг нас начинает клубиться мгла субъективных переживаний, и мы теряем способность ясно сознавать, что делает шантажист и как нужно поступать нам. Здравый смысл затуманивается. 

Этот туман состоит из наших страхов, ответственности и вины. Чем более виртуозно шантажист играет на струнах этих чувств, тем плотнее туман нашего заблуждения, тем легче мы попадаем в зависимость от его прихотей.

Все три чувства социально полезные, берегут нас, охраняют психологические границы.

Однако, шантажист так умеет заострить эти чувства, что они скорее превращаются из нормы в патологию.

Слова и поступки, которые будят в вас эти чувства, могут отличаться от описанных ниже, но их эффект остается тем же: они создают дискомфорт, заставляющий уступить шантажисту.

 

Сегодня поговорим о страхах.

Шантажист придает выполнению своей просьбы почти сакральное значение, он боится не получить желаемого, потому что тогда это сакральное разрушится. Например, сын не пришел на воскресный обед, вместо обеда с мамой выбрал свидание, мама одинока, отношения с сыном – единственное окошко в мир для нее, так она думает(ошибочно), она решает, что ее жизнь разбита -он меня забыл и бросил.

Мама, сама боится одиночества и брошенности. Она начинает обвинять сына в своей неустроенности: «Ты меня забыл, больше можешь не приходить, я заболею, умру в одиночестве.»

Сын привязан к маме, заботится, переживает за ее здоровье, что не мешает ему желать новых отношений с девушкой. Слова мамы играют на струнах его привязанности и заботы. Он заботится – но оказывается мама считает иначе.

Сын боится маминого отвержения.

Шантажист выбирает именно болезненные наши места, бьет по больному, бьет туда, где живет наш собственный страх.

Вы потеряли однажды близкого человека, шантажист будет манипулировать своим здоровьем, угрозой суицида, влиянием вашего поведения на его старость, страхи, болезни, даже угрожать будущим: «Что скажет твоя совесть, когда ты своим поведением меня убьешь.

Вам важна ваша карьераспортивная форма, хобби, шантажист сумеет поставить все это под удар.

Сколько людей, столько индивидуальных страхов и столько же рычагов управления этими страхами.

«… информация, собранная шантажистом в процессе отношений, используется в качестве оружия для заключения сделки, движущей силой которой выступает обоюдный страх… одним из самых болезненных аспектов эмоционального шантажа является то, что мы позволили себе раскрыться и установить более или менее тесные отношения с шантажистом… шантажист фокусируется на страхах, которые дают самую сильную реакцию.»

Сюзан Форуард  мастерски замечает детали. Чтобы выделить главное, она подчеркивает насильственность действий шантажиста. И возникает ощущение, что мама, приведенная в примере выше – просто злодейка, кровопийца, пожирательница молодой жизни своего сына.

И отчасти это верно. От части, да.

Это половина правды. Есть вторая половина.

Она и любит,  и реально готова отдать за него жизнь. Жизнь отдать готова, а вот свободу жизни – нет.

 Если мы замечаем только одну сторону ее поведения, мы попадаем в расщепление. Шантажист у нас или идеальная мать – жизнь за сына отдаст. Или Мать злодейка, которая сожрет и на косточках покатается.

Трудно совместить эти две части. Трудно смотреть и видеть одновременно их вместе.

С чем не соглашаюсь, так это с черно белым представлением. Как только мы делаем из шантажиста - а это близкий человек – как только делаем из него злостного врага, мы попадаем в тупик расщепления. Мы надеваем шоры на свое видение проблемы. Желая найти простую схему, простое решение из вовсе не простой ситуации, мы представляем весь спектр наших отношений формулой друг- враг.

- А что делают с врагом?

 – Побеждают или сдаются, так?

Просто, ясно, коротко. Только жизнь не такая простая штука. Как только жертва шантажа пытается победить – она становится сама шантажистом- насильником. В общем, все как в треугольнике Карпмана.

Сегодня, оставим в стороне случаи явного насилия, когда физически убежать из-под угрозы насилия – самое верное решение, когда черное и белое является лучшей из метафор.

 Поговорим о том, когда в отношениях еще присутствует любовь, когда их можно сохранить, сделать здоровыми, получать от них радость. Здесь важно не делать картину черно белой, не делить родного человека по понятиям или друг –или враг. Важно сохранять бинарное зрение, видеть одновременно в чем друг, в чем враг, одновременно!

Два человека переплелись своими травмами, оба боятся, оба хотят сохранить отношения, а как это сделать, чтобы не задушить друг друга, они не знают. Знают, как обвинять и принимать вину, пугать, дуться, угрожать и бояться, такой знакомый еще с детства способ.

Как сделать отношения более здоровыми.

Продолжим на примере страха покинутости. Именно из этого страха мамы не могут отпустить взрослых детей в их жизнь, а взрослые дети продолжают держаться за мам, не смея отделиться и делать свою личную судьбу. Партнеры, бояться отпускать из под контроля свои вторые половинки,  и т.д..

Этот страх впервые возникает в раннем детстве, когда ребенок очень боится остаться один, ведь один он не выживет. Наши детские и не детские травмы просыпаются в близких отношениях, чтобы найти свое взрослое завершение. Травматическими называются события, которые когда- то мы восприняли как угрозу нашему существованию, как очень сильную душевную боль. Желая освободиться от боли мозг понижает чувствительность,  эта способность генетически заложена в каждом из нас. Но убежав так от боли, отделив ее от своего сознания, мы в подсознании очень-очень боимся, что боль может повториться.

Наши душа и тело тайно помнят ее невыносимость. И хотя обстоятельства могут быть совсем другими, но страх той боли возникает как феникс из пепла. Страх заставляет нас вновь и вновь избегать похожих ситуаций, как когда-то в детстве. Чтобы не испытывать ту боль повторно, мы идем на уступку шантажисту. Мы глубоко внутри себя продолжаем считать, что эти страх и боль не переносимы.

как мы убедимся, эмоциональное благосостояние очень часто зависит от полностью противоположных действий — повернуться лицом к проблеме и противостоять тому, чего мы больше всего боимся.

А ведь для оздоровления наших отношений с дорогим нам шантажистом обычно требуются прямо противоположные действия. Необходимо повернуться к воображаемой опасности и наконец то увидеть ее как она есть сейчас. Главная реальность заключается в том, что

- мы выросли и можем говорить, сообщать о своих желаниях, чувствах,

- наши желания и чувства имеют такой же вес, как и желания и чувства шантажиста,

- мы взрослые останемся в жить, не погибнем, даже если наш партнер на нас рассердится, мы выдержим его гнев.

В этой точке у нас есть несколько выборов:

• Оставить все как есть, оставить нашу жизнь и наши отношения на съедение пираньям страху, сверх гнетущей ответственности и разъедающей кислоте вины.
• Говорить о проблеме с шантажистом открыто, выдерживать свой внутренний страх, и его гнев. Это сложно, трудно, но так вы сможете продолжать сохранять и себя и отношения. Отношения с шантажистом – это не простые отношения.
• Попросить поддержки и помощи психотерапевта, потому что справиться со скелетами в шкафу в одиночку – это посложнее, чем удалить самому себе аппендицит.

До встречи)

Продолжение разговора в следующий четверг.