Мультфильм "Кунг-фу панда" как метафора принятия отверженного внутреннего ребенка

Когда меня спросили, могу ли написать анализ этого мультфильма, то первой моей мыслью было, что чего там анализировать-то, и так же все понятно и прозрачно… Особенно момент со Свитком Дракона и секретный ингредиент, которого на самом деле нет.

А потом я решила мультфильм пересмотреть. При этом тщательно, с остановками просмотра и обдумывания некоторых моментов.

И поняла, что смыслы дополнительные точно найти можно. Ну, по крайней мере, я их точно вижу))

Напоминаю, что для меня при глубинном анализе в мультфильме присутствуют два «слоя» - событийный сюжет и персонажи, и второй слой или подтекст – это когда мы все происходящее в мультфильме (фильме, истории, сказке) воспринимаем как пространство внутреннего мира, и тогда каждый персонаж символизирует определенную субличность какого-то главного героя.

И в мультфильме «Кунг-фу Панда» пространство внутреннего мира – это не пространство мишки панды По (хотя именно он оказывается в событийном слое мультфильма главным героем), а… внутренний мир мастера Шифу. И тогда Шифу становится главным героем, в психологическом мире которого происходят испытания и метаморфозы. Кроме того, и сам Шифу – тоже панда, особая разновидность карликовых панд. Именно поэтому для меня По и Шифу – центральные персонажи этой истории.

Панда По и барс Тай Лунг – это теневые фигуры мастера Шифу. Панда По символизирует божественного внутреннего ребенка, при этом отвергнутого. Также, впрочем, как и Тай Лунг тоже олицетворяет его отвергнутую раненую часть.

Разберемся по порядку…

И  По, и Тай Лунг – дети-подкидыши, выращенные приемными родителями. И у панды, и у барса нет матери. Можно понимать это буквально – что они выросли без матерей, потеряли их в раннем детстве, и это уже предполагает наличие травматичного опыта у каждого. Можно понимать символически – и при живых родителях некоторые дети чувствуют себя сиротами, тогда, когда мать не видит ребенка, а видит какой-то идеальный образ в нем или продолжение себя. Именно это и происходит с Тай Лунгом – мастер Шифу видит в нем не другое существо, нуждающееся в любви и поддержке, а в первую очередь своего ученика и свое продолжение как выдающегося мастера.

Подобное восприятие своего ребенка в психологии носит название «нарциссическое расширение», когда ребенок воспринимается нарциссическим родителем (чаще всего матерью, и это очень травматичное переживание, как правило) как свое продолжение, как функция. Когда все заслуги ребенка – это заслуги родителя, а если взрослый ребенок вдруг захочет жить своей жизнью, то родитель может это воспринять как предательство. «Как это моя рука или нога посмела от меня отделиться!». Для мастера Шифу Тай Лунг и стал таким продолжением его самого. Если бы барс получил Свиток Дракона, для Шифу это значило бы, что Воином Дракона стал бы он сам, Шифу. Именно это понял мастер Угвэй и поэтому не поддержал Шифу в том, чтобы вручить Свиток Дракона Тай Лунгу.

Тай Лунг олицетворяет раненого ребенка. Он носитель нарциссической травмы. Но вместо того, чтобы принять и признать эту раненую часть, Шифу изгоняет Тай Лунга в тюрьму среди заснеженных вершин. Тай Лунг закован в цепи и обездвижен. Это для меня потрясающая метафора травмы, когда все внутри замерло и обездвижено и нет жизни. Именно поэтому Шифу не может обрести внутренний покой – он изгнал, вытеснил травматичные переживания и до ужаса боится с ними столкновения. Мало того, Тай Лунга еще и унижают в тюрьме – вспомните эпизод, когда охранник, чтобы показать, насколько хороша охрана, наступает обездвиженному барсу на хвост и саркастически говорит: «Что, наступили кисоньке на хвостик?». Тысячи охранников стерегут одного-единственного пленника. Невероятное количество сил уходит на внутренний контроль, и радости жизни уже нет места. Нередко человек именно так и относится к своим травматичным переживаниям – обесценивает их, вытесняет подальше, считает, что все это ерунда, и зачем смотреть на все эти переживания – лучше их заморозить, обездвижить, попытаться их забыть… Забыть обычно получается очень плохо, хотя и все внутренние силы неосознанно брошены на то, чтобы травмы не напоминали о себе. Но они все равно  будут напоминать о себе маятой и отсутствием внутреннего покоя…

 Шифу приказывает усилить охрану, что в итоге не помогает. Когда приходит время все же обратить внимание на свои душевные травмы, когда душа стремиться к исцелению, сдерживать боль и делать вид, что ее нет, становится, как правило, невозможным.

Справиться с последствиями травматичного опыта можно только посмотрев на них и признав их.  Именно это получится сделать у «неуклюжей жирной панды».

Панда По – это проявление божественного ребенка. Как писал Юнг, божественный ребенок как «носитель исцеления является невзрачным». И в сказках, и в мультфильмах героем, носителем исцеления становится тот, про которого меньше всего можно предположить, что он может справиться с очень сложными испытаниями. Гарри Потер, например, очень невзрачный мальчик. Мальчик-с-пальчик никак не может быть тем, кто может спасти, ведь он слишком мал. Так и медвежонок По, толстый, неуклюжий, которому, на первый взгляд, никогда не овладеть мастерством кунг-фу, становится тем самым, кто принесет мир в долину и в душу мастера Шифу. Именно об этом говорит мастер Угвей. Угвей понимает, насколько ранен и в то же время высокомерен Шифу, и понимает, что для возникновения мира в его душе нужен не разум, а пробужденные чувства.  

            Как я уже сказала, и По, и Тай Лунг – связанные между собой персонажи. И панда По, и Тай Лунг – отверженные части. Но По ощущает себя неполноценным, а Тай Лунг высокомерен. «Сознательной грезе о великом соответствует бессознательная, компенсирующая неполноценность, а сознательной неполноценности бессознательная греза о великом (никогда не отыскать одно без другого)», - писал Юнг в очерке о божественном ребенке. Можно сказать, что внутри Тай Лунг ощущает себя как По, а По – как Тай Лунг (вспомните сон По, с которого начинается мультфильм – в нем мишка По видит себя супергероем, то есть как раз во сне проявляется его бессознательная греза о великом).

По находится внизу, в долине, Тай Лунг в далеком заснеженном крае, сам Шифу в монастыре на горе. Разные субличности находятся в разных местах – это можно понимать как метафору внутреннего расщепления. Чтобы исцеление произошло, нужно, чтобы они все встретились.

Итак, По слышит зов – и во сне, и потом, когда слышит удар гонга, сообщающий о том, что сегодня будет выбран Воин Дракона, и во что бы то ни стало старается влезть на высоченную гору. При этом Гусь дает ему с собой тележку с лапшой, и По покорно берет эту тележку. Даже когда слышишь зов своего предназначения, не так-то просто оставить семейные сценарии, и сцена с тележкой символизирует именно это. Когда цель уже близко, перед самым носом По захлопываются ворота. Мне кажется, это яркая метафора того, как сложно человеку бывает увидеть своего внутреннего божественного ребенка, и как сложно внутреннему ребенку обратить на себя внимание человека. Именно поэтому я со скепсисом отношусь к марафонам на несколько дней с обещаниями увидеть и исцелить внутреннего ребенка сразу, быстро, безболезненно. Потому что на внутреннего ребенка бывает больно и даже противно смотреть (что с мастером Шифу и произойдет).

Чтобы все же попасть за ворота, По обвешивает тележку  фейерверками и поджигает ее. И в это же время рядом оказывается его приемный отец Гусь господин Пинг и задувает фейерверки, и По признается ему, что не лапша снилась По сегодня ночью… И что на самом деле он любит кунг-фу. И как только По вступает в конфронтацию с родительским сценарием, тлеющий огонек поджигает опять фейерверки и По попадает внутрь монастыря. И видит, как на него, как на будущего Воина Дракона, указывает черепаха Угвей.

Так почему же именно на По указывает Угвей, а не на кого-либо из «большой пятерки?». На мой взгляд, потому, что у По есть главное – чувства. По живой, а не замороженный. Он может плакать, расстраиваться, переживать и самозабвенно смеяться и веселиться. А все члены «большой пятерки» - Аист, Обезьяна, Змея, Тигрица и Богомол – также «заморожены», как и мастер Шифу. Они также, как их учитель, высокомерны и считают себя избранными. Они ни разу не спускались в долину, чтобы увидеть, что там происходит, а По – житель того мира, на который они не обращают внимания. «Чтобы одержать соперника, нужно найти его слабое место и нужно заставить его страдать», - такова философия мастера Шифу. Но это не то мировоззрение, которое поможет принести мир в долину.   Именно это и понимает Угвей, когда перед церемонией избрания Воина Дракона он говорит Шифу: «Я чувствую, что Воин Дракона среди нас». Он именно чувствует это, а не знает. Необходимо, чтобы у мастера Шифу пробудились чувства. Огонь в фейерверках размораживает лед…

Именно в тот момент, когда панду избирают Воином Дракона, Тай Лунг освобождается из своего заточения. Еще одна метафора того, что исцеление не бывает одномоментным, и что, когда появляются силы справиться с внутренним расколом, все отщепленные части обязательно напомнят о себе.

Единственный, кто принимает По в Нефритовом дворце – это мастер Угвей. Он не пытается его переделать. Он отражает его чувства. Их диалог возле персикового дерева – настоящий психотерапевтический сеанс, когда Угвей принимает и отражает чувства По. И говорит ему о том, что «прошлое забыто, грядущее закрыто, а настоящее даровано». И По решает принять настоящее.

Чувства в Нефритовом дворце постепенно начинают оживать. «Большая пятерка» постепенно начинает принимать По. «Кто я такой, чтобы судить о воине по его габаритам, посмотри на меня», - в диалоге говорит Богомол По. Ученики рассказывают панде По историю про Шифу и Тай Лунга и говорят, что «ходит легенда, что когда-то мастер Шифу умел улыбаться». Но Тигрица все еще высокомерна и говорит, что «сейчас мастеру выпал шанс все исправить, а ему достался ты, неуклюжая жирная панда, которая ничего не воспринимает всерьез». Именно в это же время мастер Шифу сидит перед свечами и пытается медитировать, приговаривая про «внутренний покой». Но внутренний покой к нему не придет, пока он не примет свою отвергнутую часть – внутреннего ребенка, умеющего радоваться жизни. Прекрасная метафора того, как могут совсем не помогать какие-либо духовные практики, пока этого принятия не случилось.

Угвей собирается заканчивать свой земной путь, и разговаривает с Шифу в последний раз. Он говорит ему, что из косточки персика может вырасти только персиковой дерево, как бы он ни хотел другого. Этой метафорой он говорит о принятии. «Он хочет сделать из меня не меня!» - об этом говорил По. Угвей же говорит Шифу, что только его желание и вера могут помочь панде По стать Воином Дракона. «Ты должен просто верить!». В психотерапии на каком-то этапе наступает этот момент – когда остается только верить. Когда приходит понимание, что себя бесполезно переделывать, но что делать и куда двигаться дальше, понимания нет. И эту внутреннюю работу по принятию себя человек может проделать только сам, за него это не сможет сделать никто другой – ни достаточно хороший родитель, ни психолог, ни мастер Угвей. В этот момент может появиться соблазн все бросить, обесценить предыдущую работу, решить, что все бесполезно. Но важно верить. Именно поэтому Угвей уходит – дальше Шифу должен проделать эту непростую внутреннюю работу по принятию своего отверженного внутреннего ребенка сам. При этом он должен помнить, что «Панда не выполнит своего предназначения, а ты своего, пока не расстанешься с иллюзией, будто все в этом мире зависит от тебя».

Шифу приводит панду По к воде, к Озеру святых слез, источнику, из которого зародилось кунг-фу. По растроган, у него наворачиваются слезы. Вода – символ в том числе и чувств. По вообще много в мультфильме говорит о чувствах. Когда приходит известие, что Тай Лунг сбежал, По единственный, кто говорит, что «я жуть как боюсь», хотя страшно всем.   Шифу продолжает оживать. И вот уже «пятерка» нахваливает лапшу По и смеется над его шутками. А Шифу начинает не просто тренировать По – он с ним играет. Помните эпизод, когда они пытаются поймать пельмешку? Интересно, что когда тренировки По закончены, и, по мнению Шифу, По теперь готов стать Воином Дракона, По отказывается от пельмешки, которую он выиграл в процессе поединка с мастером. «Я не голоден», - говорит По. Если вспомнить, что еда часто символизирует материнскую любовь, а компульсивное переедание свидетельствует о недостатке принятия (помните, По говорил, что он всегда ест, когда расстроен), то отказ По от пельмешки можно понимать как то, что он напитался принятием со стороны родительской фигуры. По принят своим приемным отцом Гусем, и теперь принят и своим мастером. Ему предстоит сделать следующий шаг – принять самого себя.

Именно это послание несет Свиток Дракона. «По легенде, ты сможешь слышать трепетание крыльев бабочки…», - говорит ему Шифу. Но в Свитке Дракона ничего нет. По не понимает, почему, он расстроен, и уходит из Нефритовго дворца.

А Шифу предстоит лицом к лицу встретиться с Тай Лунгом. Со своей травмой, со своим «ложным Я». И когда во дворец приходит Тай Лунг, и крушит все вокруг, он спрашивает Шифу: «Ты гордишься мной?». И Шифу говорит, на мой взгляд, одну из ключевых фраз в этом мультфильме: «Я всегда тобой гордился. С первой секунды. Я слишком сильно тебя любил». С первой секунды у Шифу была не любовь к барсу, а гордость. Именно это и способствовало взращенному внутреннему высокомерию. По-настоящему Шифу полюбил именно По – он не стал его переделывать и не стал навязывать свои желания. А у Тай Лунга не было шансов, из него стали сразу же делать будущего воина. «Кто затуманил мой разум?!», - спрашивает он Шифу, и это совершенно закономерный вопрос.

Итак, По собирается уйти вместе с Гусем и остальными жителями из долины, и господин Пинг решил поведать своему приемному сыну тайну «секретноингредиентного супа». И тайна эта заключается в том, что «секретного ингредиента не существует». Помню, когда я смотрела мультфильм впервые, этот момент меня впечатлил больше всего. В этот момент происходит принятие По самого себя, и только в этот момент он и становится настоящим Воином Дракона. Именно в этот момент он поверил, что может преодолеть Тай Лунга.

Он сражается с ним, и побеждает его, на мой взгляд, не только потому, что он поверил себя и себя принял. В отличие от «пятерки» и мастера Шифу, По относится к Тай Лунгу как к равному. Он его не боится, но в то же время у По нет по отношению к нему высокомерия, и это тоже важное послание мультфильма. Помните, как он даже подсказывает ему тайну свитка? «Расслабься, я сначала тоже не въехал!». Вряд ли такое будут говорить сопернику, которого боятся или на которого смотрят свысока. Если бы по стал высокомерен по отношению к Тай Лунгу, то у него не получилось победить в сражении с ним. Для меня это также о том, что важно с уважением относиться к любым своим проявлениям, субличностям и травмам. Они все имеют значение, и справиться с ними можно только так – признавая и принимая их. И именно поэтому Тай Лунг и не может победить – он слишком высокомерен. «Ты обычная большая и жирная панда», - кричит он, но его высокомерие ему не помогает.

Когда панда По возвращается во дворец, он видит мастера Шифу, который лежит у бассейна с водой в Нефритовом дворце. Помните, что вода символизирует чувства? Шифу лежит у воды, его рациональность теперь уравновешена и чувствами. И хотя Шифу сначала кажется умершим, на самом деле именно сейчас он живой.

«Ты принес мир в долину и в мою душу», - говорит он По. Весь разговор с По у него происходит на равных. «Может мне замолчать?», - спрашивает По, и Шифу ему отвечает: «Если можешь». Он не требует, теперь это просьба. И когда По спрашивает, может быть, им съесть по пельмешке, он отвечает «Давай!».

Если у вас хватило терпения посмотреть все титры до конца (у меня хватило)), в самом конце Шифу и По сидят рядом и едят пельмешки…

И этот мультфильм для меня не пародия на искусство кунг-фу, а яркая метафора про путь принятия своего отверженного внутреннего ребенка.