О способах самоотвержения. Или снова про взрослость

Вырастая, мы обретаем свободу обращаться с собой иначе, чем с нами обращались в детстве, но редко пользуемся этой свободой. Об этом и пойдет речь в этой статье.

Регулятор нашей жизни в обществе, нахождения в отношениях – стыд имеет адаптационную направленность. Пристыживая нас, родители словно дают послания: «мы выжили таким способом, он правильный и проверенный, придерживайся его и останешься цел». Защита потомства для выживания вида целесообразнее удовольствия этого самого потомства. Более того, безопасность на самом деле часто страдает, утрачивается, игнорируется в расслабленном удовольствием состоянием. Речь идет не про любое удовольствие, а про то, которое связано с опасностью. А такая связь чаще всего устанавливается при помощи полученного опыта.

Ну, например, если в семье был опыт убийства на почве ревности, то сексуальное удовольствие будет сопряжено с опасностью.

Есть опыт раскулачивания – будет опасно удовольствие обеспеченной жизни, особенно, если она заметна другим.

Есть опыт смерти от зависимости, то каждый из источников этой зависимости даже в малых, социальных одобряемых дозах, будет восприниматься как опасность.

У ребенка, рожденного в конкретной семье нет своего опыта, но есть опыт его родителей, которые каким-то образом этот мир воспринимают, передавая это знание в разных формах. Об этих формах пойдет речь далее в этой статье, как лежащих в основе будущей саморегуляции и внутренних конфликтов.

• Словесная передача знания. В основном проявляется в высказанных: правильно – неправильно, ты должен. Проще всего для дальнейшей переработки. Со словами можно конфронтировать, вступать в диалог, подвергать их сомнению. Есть другой со своим мнением, его мнение пока очень важно, но я могу в нем усомниться, подкорректировать или создать собственное уже на основании своего жизненного опыта.
  Высший родительский пилотаж при этой форме «правильно потому что» с указанием последствий и причины. И тогда ребенок впоследствии способен менять эти правильно в зависимости от изменений обстоятельств. Они гибкие, способствуют адаптации.
  А родительские послания из разряда «этого не может быть потому что не может быть никогда» сложнее разрушить именно в связи с их неясностью. Далее я постараюсь проиллюстрировать, как неясность родителей создает базу для более крепкого закрепления в психике ребенка.
• Словесная передача знания при противоречивом поведении. Родители постоянно читают нотации о вреде курения, особенно забавно это выглядит, когда начинается это чуть ли не с младенческого возраста. При этом сами курят. Ребенок растет в системе двойных посланий. Противоречия в том, каким его хотят видеть являются тяжелопереносимыми для детской психики, поэтому внутри себя ему нужно создать объяснение, устраняющее противоречие родителя. Например, «взрослым можно курить, а детям нет» (хорошая программа, чтобы закурить в подростковом возрасте, курение становится символом взрослости). Или: «родителям курить можно потому что у них власть, а мне нельзя потому что я беспомощный (плохой)»
  Вычурность объяснения будет увеличиваться по мере увеличения противоречия. И естественно именно таким способом создаются основы для повторения того, от чего так хотелось уберечь.
• Поведенческая передача знания в виде сильной реакции на ребенка в каком-то определенном состоянии. Например, расстроенного. Или на какое-то его поведение. Пусть, потерянный дневник.
  Родитель, реагируя так аффективно, что ребенок не в состоянии переварить эту реакцию тоже дает послание: «не делай так больше, чтобы не сталкиваться со мной таким», но не давая объяснений почему, создает пугающий туман, из которого в любой момент может появиться чудовище в виде разъяренного родителя. И тогда стыд соединяется с ужасом. «Быть каким-то нельзя и это однозначное табу» (ведь родитель даже говорить об этом не способен, становится Зевсом громовержцем, а значит это что-то непоколебимое, не поддающееся обсуждению, так просто надо).
  Ребенку неясно, что это специфически родительская реакция, он распространяет ее на весь мир. В этом кусочке внутреннего мира не с кем спорить, там не объекта (ну может за исключением чудовища), нет слов, нет понимания, это область аффектов внутри, попадая в которую во взрослом возрасте, мы перестаем понимать себя, теряем возможность к размышлению и руководимы практически первобытным ужасом.
  Если продолжить пример про потерю дневника, то будучи взрослым такой человек может реагировать ужасом на потерю или порчу своих собственных вещей. И, из этого, может пытаться или не иметь вещей вовсе или иметь их в нескольких экземплярах, то есть появляется основа либо для аскетизма либо для накопительства.

Конечно, в среднестатистической семье проявляются все три эти реакции, но именно степень преобладания какой-то из них определяет внутреннюю жизнь выросшего, но пока еще не взрослого человека.

Мне кажется, можно говорить о взрослости, когда у меня появляется выбор реакции на себя самого. Когда моя реакция мне понятна и объяснима. Когда мой внутренний мир виден мне, законы его функционирования мне известны. В этом качестве пропадает нужда в другом, как отражателе меня. В этом качестве я не живу для того, чтобы получить одобрение.

Отношения приобретают совсем иной смысл, ведь другой больше не ограничитель или даритель моих прав и свобод, а человек с собственной системой возможностей и ограничений, со своей ясностью и туманом.

В этом ключе отношения можно разделить на детско-родительские (иерархические) и сиблинговые (демократические). На мой взгляд основные сложности в отношениях возникают, когда люди входят туда из разных позиций. Один из сиблинговой, другой из детско-родительской (ну или оба из детско-родительской, но каждый хочет быть ребенком или родителем).

Итак, основа для равноправных отношений – это ясные отношения с самим собой. Стереотипное повторение родительских посланий ограничивает нашу свободу во взрослости. Задача взросления – переработка детско-родительского опыта, создание из него собственной системы ценностей.

Буду благодарна за обратную связь и дополнения, если мои размышления оказались для вас полезными.