Со мною вот, что происходит… Из самоанализа о работе с ПРЛ.

Раньше я боялась «пограничников», т.е. пациентов с пограничным расстройством личности. Уж всё у них слишком неустойчиво, эмоции, мотивация на терапию, отношение к себе, к другим. Уходят из терапии «громко хлопнув дверью», сваливая на меня обвинения за всё, что происходит в кабинете и в их собственной жизни, огрызаются гневными сообщениями о своих разочарованиях во мне, обесценивают всё, что удаётся «нарыть» совместными усилиями, не хотят платить, требуют от меня больше, чем я могу дать в пределах своих профессиональных границ и человеческих возможностей… И во мне что-то закрывалось от них, от чёрных чувств ненависти, зависти, от бесконечных упрёков и претензий.

Приходит новая пациентка и начинается вроде бы та же песня вроде « я скакал к тебе три дня, чтобы сказать как я Вас ненавижу» и я думаю, что она уйдёт через 1-2 сессии, но мы работаем несколько месяцев и я чувствую, что что-то происходит, что-то раскрывается в ней и во мне, как будто сначала она плавала рядом с моей лодкой и раскачивала её, а я боялась перевернуться, а теперь она со мной в лодке, как будто бы даже пытается взять второе весло, чтобы грести, главное, чтоб не в противоположную сторону…

Пациент приходит в терапию в надежде что-то изменить в своей жизни, однако он не готов к принятию того, что в ходе терапии всплывёт наружу – его злость, страшные воспоминания, непонятые поступки, неосознаваемые переживания, подавленные обиды,  он только сверяет реальность со своими убеждениями и каждый раз «сверка» подтверждает его основной девиз – «все против меня и психолог тоже». Что происходит, когда этот стереотип вдруг перестаёт работать? Может быть, появляется доверие или внутреннее «зеркало» в которое он перестаёт бояться заглянуть и увидеть себя разного, «хорошего» и «плохого»? Рискну предположить, что Герой, спускаясь в подземный мир своего бессознательного, ожидает встретить там Дракона и так оно и случается по началу, но потом, по мере принятия поддержки со стороны аналитика, его «меч» превращается в цветок, а Дракон в дружелюбного пса … А может быть его/её идеалистические представления о мире и людях, психотерапевте, о том, какими они должны быть и как они относятся к нему/к ней становятся более реалистичными, когда он/она перестаёт ожидать совершенства от себя и от другого, когда может прощать свои ошибки и понимать чужие...

У меня тоже есть своё «пограничное» ядро – это моё место злости и своих разочарований, но, я знаю, что моя злость это не про пациента, это про мои травмы. А еще во мне есть то, чем я точно могу поделиться с другим, если другой готов это принять, насильно мил не будешь. Если клиент уходит, то помочь ему я не могу, «пациент скорее мёртв, чем жив» (из Буратино). Я только могу надеяться, что пациент захочет раскрыть свой мир, свой потенциал развития, только в этом случае моя помощь будет ему полезной. Думаю, моей пациентке нужна эта надежда и понимание того, что я не буду в ответ на её злость «кидаться камнями», отвечать агрессией на агрессию, как это делала её мать, не отвернусь от неё, когда она откроет свои чувства, не откажусь от неё, когда она покажет своё «больное место», не испугаюсь её внутреннего Дракона, Монстра, Зверя…

Со мною вот, что происходит, я чувствую, что хочу и могу работать с моей пациенткой и, даже не буду называть её пограничной, возможно потому, что она уже ближе к границе своей индивидуальной «нормальности». Вероятно то, что происходит, это создание терапевтического альянса, пространства для личностного роста и пациента и терапевта, потому что каждый в этом пространстве учится чему-то своему и оба учатся принятию другого.

И на последок. Из личной терапии. Я думала, что прихожу на свою терапию работать с психотерапевтом, а на самом деле я прихожу на терапию работать с собой.

О пограничной личности в метафорах