Размышления о необходимости дифференцирования психиатрических и психологических симптомов.

Окончательное решение изложить свои мысли на бумаге было принято мной после одного, на первый взгляд непримечательного, случая с клиентом.

Мне позвонили и захотели записаться на прием по поводу резкого изменения в поведении ребенка-подростка. Симптомы были следующие: снижение настроения, апатия, негативные отзывы из школы по поводу успеваемости, безразличие к происходящему и т.д. Но так же, после уточняющих вопросов с моей стороны, были подтверждены явные физиологические проявления, такие, как нарушение сна, потеря аппетита, снижение веса и прочее.

В своей практике с клиентами я особенно подчеркиваю тему значимости разделения симптомов, лежащих в областях психиатрии и психологии. И в этом случае мною были высказаны предположения о необходимости прохождения психиатрического или неврологического обследования с целью исключения соответствующих диагнозов у подростка. Только после их исключения возможна дальнейшая работа с психологом.

На следующий день мне сообщили, что они нашли другого психолога и будут ходить на коррекцию к нему.

В сознании людей психология является менее "пугающей" областью, нежели психиатрия. Однако мы, как специалисты в области психологии и работы с клиентами, должны понимать, что некоторая доля ответственности за дифференцирование психиатрических проявлений лежит на нас.

Клиент не посвящен в нюансы нашей профессии и выбирает более легкий путь - путь к психологу, нежели к психиатру. Клиент знает, что психолог не будет лечить медикаментозными методами, не будет класть в больницу на обследование, не будет проводить медицинскую аппаратную диагностику и т.д. Человек, обращающийся к психологу, всегда рассчитывает на некоторого рода беседы, которые избавят его от дискомфортных проявлений. И в большинстве случаев это правда, однако иногда мы можем столкнуться с неприятными исключениями.

Мы, как специалисты, должны брать на себя ответственность за выражение своих опасений и предположений по поводу некоторых проявлений наших клиентов. Да, это может стать причиной того, что клиент больше не придет. Да, это может привести к тому, что клиент найдет другого специалиста, который не будет сомневаться по поводу дифференцирования симптомов. Это может привести даже к тому, что клиент будет рекомендовать своим знакомым другого специалиста, а не вас. Но когда мы без разбора беремся за любые проблемы клиента, то рискуем находиться в области, не входящей в нашу компетенцию.

Я понимаю, что далеко не все психологи знакомы с психиатрическими проявлениями. Без сомнения, я тоже не претендую на статус диагноста в области психиатрии и неврологии. И именно поэтому я периодически направляю клиентов на дополнительное обследование к соответствующему специалисту в области медицины, чтобы исключить возможные органические заболевания.

В моей практике был случай, когда на прием пришла женщина с жалобами на психосоматические проявления (как она сама выразилась). А если более конкретно - с болями в области живота, с ощущением жжения в желудке, которое усиливалось в стрессовых ситуациях. В ходе разговора выяснилось, что эти болевые ощущения сопровождали ее на протяжении нескольких лет и она так и не обратилась за медицинской помощью. В ее голове сложился определенный образ болезни, при которой она должна были терпеливо переносить эти ощущения и скрывать их проявления от окружающих. Конечно же, этот образ является деструктивным, учитывая огромные затраты психической энергии на поддержание видимости благополучия для окружающих, что, в свою очередь, привело к истощению всего организма и психики.

Я очень благодарен этому клиенту за адекватное отношение к моим рекомендациям, т.к. после первых консультаций нами было принято решение о возможности продолжения психокоррекционной работы только после прохождения медицинского обследования.

Когда все возможные медицинские диагнозы были исключены, то мы продолжили работу. И атмосфера в нашей работе уже была лишена страхов и тревоги за возможные упущенные важные нюансы в этих болевых проявлениях. Мы полностью сконцентрировались на решении определенных задач, лежащих сугубо в области нашей психики, не отвлекаясь на медицинскую сторону вопроса.

За время своей работы в профессии я могу выделить несколько спорных областей с необходимостью дифференцирования симптомов:

Специалисты не всегда могут разграничивать проявления настоящей клинической депрессии и сниженного настроения, ангедонии, апатии, хронической усталости и т.д. И действительно, без необходимого медицинского образования довольно сложно отделить эти похожие состояния. К примеру, как клиническая депрессия, так и состояние хронической усталости могут сопровождаться отсутствием аппетита, потерей веса, сонливостью в дневное время и т.д. Поэтому при данных проявлениях необходимо направить клиента на дополнительное обследование, т.к. психокоррекция клинической (эндогенной) депрессии - это компетенция врача-психиатра или психотерапевта, но не психолога. В этом случае необходимо медикаментозное лечение. Однако психолог может сопровождать такого клиента на фоне клинического лечения.
Отдельную спорную область формирует собой суицидальное поведение. Здесь так же важно уметь разграничивать подобные проявления, которые могут относиться к целому спектру психических нарушений (расстройства личности, психопатии, проявления аддиктивного поведения и т.д.), однако подобное поведение может выступать, как способ манипуляции, например в случаях с демонстративно-шантажным суицидальным поведением.
Так же нельзя забывать о психосоматических проявлениях. В психиатрии такие нарушения обычно относятся к области соматоформных расстройств (F45) или к области диссоциативных расстройств (F44). Несмотря на то, что существуют конкретные психиатрические диагнозы с описанием симптомов, мы все же видим значительные затруднения в дифференцировании данных проявлений.
В психологии дела обстоят еще более неопределенно. Практически в каждом направлении существует своя точка зрения на проблему психосоматики, что, несомненно, создает разногласия в трактовке патогенеза и дальнейшей работы с подобными случаями.
Поэтому здесь, на мой взгляд, сначала наиболее разумным будет исключить наличие органических заболеваний, и только при отсутствии таковых углубляться в психокоррекционную работу. Иначе возможна ситуация борьбы с ветряными мельницами.

Подводя итоги, можно с уверенностью сказать, что работа психолога несомненно связана с особенностями физиологии. Психики не существует в автономном, свободном от ее органического носителя, виде. Все психические проявления, наблюдаемые у наших клиентов, так или иначе основаны на сложнейших, в малой степени исследованных нейрофизиологических констелляциях нейронов, синапсов, ядер и зон головного мозга, их взаимодействии и компенсации.

Поэтому каждый случай функционирования психики наших клиентов уникален и сложен, в каждом случае мы наблюдаем удивительную работу нашего мозга и ее выражение в мыслях, идеях, убеждениях, поведении, навыках, предпочтениях и во всем остальном множестве психических проявлений. Учитывая все эти знания, мы не можем позволить себе исключать физиологическую основу и концентрироваться только на существующих психологических концепциях. В некоторых случаях подтверждение или опровержение наличия медицинских диагнозов может значительно дополнить общую картину состояния клиента.