Про стыд, боль и оргазм в родах

Давно я не сопровождала роды, но неожиданно для себя оказавшись снова в роли доулы, ещё больше утвердилась в сделанных ранее выводах. Я приехала в гости к маме в село, и в первый же вечер её кошка облюбовала укромное местечко для своего таинства рядом со мной на кровати. На схватках она смотрела мне прямо в глаза и мяукала так, как будто просила о помощи. В её расширенных зрачках мне виделась и тревога, и недоумение: «Что это со мной? Помоги мне!»

Вот они – издержки кошачьей социализации и жизни рядом с человеком. Я уверена, что в дикой природе её поведение было бы совсем другим. Хотя и в этом случае инстинкты работали мощно и направляли животное на максимальное приспособление к ситуации. Мурка настойчиво лезла под моё одеяло, искала тепло и пряталась от света, а я читала книгу, периодически поглаживала её живот и повторяла как мантру: «Я здесь. Я рядом. Всё идет как надо. Ты справишься!»

– Доченька, да что ж она так кричит? Может поднадавить, помочь ей? – из самых добрых побуждений предложила заглянувшая в комнату моя мама.
– Мамуль, оставь нас и будь спокойна. Просто для неё это впервые. Она всё переживёт, так же как и ты, и я пережили в своё время. Вспомни, в твоих родах была боль? В моих – была. В родах всегда есть место для боли! Важно, в спокойствии уметь быть рядом с ней, в центре неё (то есть боли), и с верой идти на выход.

У мамы поднялись воспоминания о моём рождении. В сотый раз я услышала любимую историю о докторе, которая встречала меня словами: «Ножки родились! Ой, какие красивые!». А чуть позже: «Девочка! Как назвали? Ещё никак?! Значит так – у Инны родилась Ирина!». Так своё имя я получила от врача, а появилась на свет не так как большинство – вперед ногами. Возможно, уходить буду головой…

Очередная волна схватки принесла кошке боль, и та пронзительно замяукала. Мама махнула рукой и пошла прочь, а я успела шутливо бросить вслед: «Не гони волну, мама». А потом вполне серьёзно: «Если можешь, помолись, помоги роженице мысленно». Через час появились первые потуги. Я перенесла кошку в коробку с мягкой подстилкой и ещё приблизительно час, сидя на коленках, наблюдала рождение пяти котят. Мурка уже не нуждалась в моих поглаживаниях, усердно трудилась и издавала характерные потугам звуки, слегка задерживая дыхание. Один за другим она вылизывала своих детёнышей и делала всё, что полагалось самостоятельно.

Инстинкты – сильнейшее явление природы, но на них легко накладывается коллективный и индивидуальный опыт. Если настойчиво отрицать это, закрывать глаза на реальность и витать в облаках, идеализируя процесс родов, то в конечном итоге послеродовая депрессия станет неизбежным явлением человеческого материнства. От очарования до разочарования один шаг. Когда-то ко мне обратилась моя клиентка, спустя два года после своих первых родов: «Всё было не так, как Вы рассказывали!». Её откровение явилось для меня тревожным сигналом. Я осознала в себе стремление приукрасить этот процесс, «подстелить соломки» роженице и стала говорить с коллегами об опасности эйфорического сопровождения беременных женщин. Прежде всего, самим специалистам системы родовспоможения важно спуститься на землю и посмотреть правде в глаза.

Скульптура рожающей женщины. Скульптор Дэниел Эдвардс

Идеальные роды возможны лишь в абстрактных координатах при большом количестве «если». Любая идеализация исключает ситуацию «а что, если что-то пойдет не так?». Что, как не возвышающий обман, есть идея оргазмических родов? Особенно для женщины, которая ни разу не испытывала оргазм со своим сексуальным партнером. Современная первородящая женщина не может рожать так же как пять веков назад. Она менее подвижна, у неё, скорее всего, нарушена связь со своим телом, со своим женским Родом и, наконец, с Природой. Современная женщина слишком много знает и думает. А у головы есть иные задачи в родах – прислушиваться к своему телу и выпускать на волю заложенные природой инстинкты!

Мы не можем перечеркнуть весь предыдущий накопленный опыт человечества и вернуться в прошлое. Мы унаследовали слишком много барьеров, чтобы рожать теперь естественно: множество страхов, порожденных знаниями о патологиях; чувство стыда за своё тело и отвращение ко всем выделительным процессам. Наша профессиональная обязанность учитывать в своей работе индивидуальный и коллективный онтогенез материнства, подавляемые женщиной чувства и окружающие её условия современности. Какой смысл в отрицании того, что существуют некие заданные заранее обстоятельства, на которые мы не в силах быстро повлиять? К примеру, наши культурные традиции, политика Минздрава и отношение к своему телу.

Я помню своё недоумение, граничащее с легким шоком, от посещения древнего города Эфес. Представьте себе общественный туалет, где нет интимного пространства, или хотя бы перегородок. В то далекое время девочка-девушка-женщина, пожелавшая сходить по нужде, оказывалась рядом с другими такими же бок обок, в тесном ряду городского туалета на каменной лавке с дырками. Тут же внизу по желобку бежал ручей, чтобы можно было зачерпнуть воды и помыть все важные места сразу же после туалета. Если вы не забыли примечание в начале абзаца, это всё на глазах у других! Был ещё искусственный водоём с квакающими лягушками, которые создавали шумовую завесу и заглушали все издаваемые человеческим телом звуки. Мягко говоря, странноватые условия, отличная почва для произрастания чувства стыда в нынешнее время.

Эфес. Фото автора текста

Мы сможем вернуться к естественным родам только тогда, когда освободимся от этого испепеляющего чувства, от стыда за своё тело и его природные проявления; когда процессы опорожнения будут восприниматься нами как часть естества. В своей работе я часто прибегала к небольшому тесту, который предлагала беременным женщинам, желающим взять с собой в роды мужей: «Если сможете сходить в туалет при супруге – добро пожаловать в партнерские роды!». Искренне хотите этого участия вдвоём и знаете, какое испытание вас ждёт – красная вам дорожка в роддом. Хотя для этого надо бы ещё уметь сотрудничать с доктором, выражать прямые просьбы и задавать вопросы. А ещё – идти на боль и дышать на неё тёплом!

Мы сможем вернуться к естественным родам только тогда, когда примем боль как явление жизни, как часть материнства, как признак взросления детей и обязательное условие существования полярностей: радость – печаль, улыбка – слёзы, интерес – апатия, удовольствие – боль. Недавно моя коллега рассказала, как сразу после родов её клиентка позвонила своей матери и предъявила ей претензию особым тоном: «Мама, ну почему ты мне не сказала, что будет так больно?!» Мы все имеем право на познание истины через личный опыт и опыт наших предков. Роды – это земной физический процесс, наполненный шквалом телесных ощущений и эмоциональных переживаний. И вся дородовая подготовка сводится к повышению устойчивости к пиковым состояниям, к принятию данности, к умению идти на боль.

– Всё! Я больше не могу! Я умираю! – иногда приходилось слышать мне от рожающей женщины.
– Да, конечно, – отвечала я, – ты умираешь как девушка, но рождаешься как женщина. И сейчас тот самый пиковый момент – вершина. Ещё немного и ты покатишься с горки…

Схватка, как внезапно начавшийся дождь иногда даже с громом и молнией. И если нам очень надо куда-то прийти, мы просто надеваем резиновые сапоги, раскрываем зонт и шагаем по лужам, радуясь тому, что в этот момент дождь питает землю. Точно так каждая схватка питает шейку матки лимфой и кровью, делая её эластичной и податливой, раскрывая выход для ребенка. Чтобы бутон розы раскрылся, его не обязательно расколупывать. Важно создать благоприятные условия и дать время.

А какие нужны условия, чтобы женщина раскрылась и получила оргазм хотя бы вне родов? Кривая возбуждения мужчины похожа на взлёт вертолёта. Женщина же набирает высоту как самолёт – постепенно. И ей нужна хорошая взлётная полоса! Чтобы мысли её как птицы держались подальше от летательного аппарата. Чтобы в салоне не плакал ни один ребенок, да и сама она внутренне не плакала от встречи с пилотом, который думает, что управляет вертолетом. Чтобы могла она позволить себе быть в слиянии, улавливая каждое приятное ощущение высоты и удовольствие от движений в полёте. И вот что ещё. При всём, при этом ей важно чувствовать себя в полной безопасности. Роды – это тот же сексуальный акт, те же гормоны. Только в нынешней современности роды больше похожи на секс в экстремальных условиях.

Конечно, в жизни есть место идеализму. Мы все от рождения стремимся к определенным идеалам. Всё человечество движется от одной иллюзии к другой. И правда жизни в том, что иногда случаются превосходные «погодные условия», и когда все координаты сходятся в нужной точке, иллюзия может стать реальностью. Но всё же, я думаю, что это скорее исключение, чем правило. Реальная цель отличается от иллюзии конкретными действиями по её достижению, маленькими каждодневными шагами навстречу большой мечте. И, возможно, мягкие роды – это самое ценное вознаграждение женщине за ранее проделанную работу по поиску себя, по созиданию в себе природного естества и возврату к преемственности поколений. Шерше ля фам – ищите женщину! А когда найдете – сделайте всё, чтобы ей не было стыдно получать удовольствие от жизни.