Смотри на меня, мама

Как вы думаете, может ли взрослый человек освободиться от последствий жестокости, которую он пережил в детстве? Так, чтобы прошлые события перестали влиять на сегодняшнюю жизнь?

Я расскажу вам историю об участнице группы, пусть её будут звать Александра. Она не формулировала свой запрос словами «Со мной жестоко обращались». Но однажды она сказала, что всю жизнь ей трудно общаться с женщинами. Каждая новая женщина как будто заранее представляла собой опасность, поэтому при знакомстве Александра старалась быстро сделать что-то полезное для неё, так чтобы новая знакомая знала: «Александра полезна, с ней надо обращаться деликатно». Такой способ общения не давал возможности наладить искренний контакт, но по-другому она не могла.

Выглядит сама Александра довольно хрупкой. При первой встрече она показалась мне похожей на хрустальную подвеску на люстре. Она как будто немного звенит, когда двигается, когда разговаривает. В то же время есть в ней и своеобразная сила – в том, как она подаёт себя, как держит дистанцию. Отвечая на вопрос, она не торопится, держит паузу, и это создает ощущение достоинства.

Как-то раз, уже на пятом месяце работы, она сказала, что наша группа – это первая компания, в которой она спокойно может общаться с женщинами. А в ближайшее время ей предстоит встреча с женщинами своей семьи, она этого боится, и ей нужна помощь, чтобы подготовиться к этому.

Я спросила, с кем ей труднее всего было говорить; оказалось, с мамой. Я предложила вспомнить какой-то конкретный разговор с мамой и сыграть его ещё раз. Александра вспомнила себя в возрасте двенадцати лет: она сидит дома вместе с младшим братом, вечером мама приходит с работы и ложится на кровать. Двенадцатилетняя Саша занимается домом полностью: она готовит, убирается, и ещё ухаживает за младшим братом. Саша подходит к маме и говорит: - Мама, дома нет гречки и стирального порошка. Могла бы ты купить это или дать мне денег, чтобы я купила сама? В этот момент мама молча, закатив глаза, с глубоким вздохом поворачивает голову вбок, как будто она просто видеть не может свою дочь. Саша уходит, не получив ответа, с ощущением, что она сделала что-то ужасное. 

Я предложила ей сделать по-другому, сказать вот этой лежащей на диване маме о чувствах, которые она пережила. Мы поставили сцену, выбрали участников на роли мамы и дочери. Саша сказала маме, что она чувствует тревогу, печаль, сломленность, безнадёжность, запутанность, боль, злость, отвращение и протест. В то же время, она ощущает нужду в маме, теплоту к ней и любовь.

Я видела, что, произнося все эти слова, Саша с трудом дышала. Бывает, что во время такого выражения чувств люди начинают уже испытывать облегчение, но по ней этого не было видно.

Я предложила Саше сделать следующий шаг для восстановления контакта, а именно, сформулировать просьбу или претензию. Саша сказала маме: «Хочу, чтобы ты прекратила отворачиваться, когда я с тобой разговариваю. Сказала мне тёплые слова. Ответила мне что-то». Мама ответила: «Не надо у меня выпрашивать тепла, любви, объятий.  Ты виновата в том, что мне трудно. Искупи вину. Ты – служанка. У тебя есть обязанности. Вот и служи».

Услышав это, я почувствовала, что у меня перехватывает дыхание, настолько сильное сопереживание это вызвало. Мне потребовалось время, чтобы восстановить собственную способность дышать.

Очень важно придумать точную формулировку для протагониста; иногда приходится сделать несколько попыток, чтобы сформулировать то, что подойдёт человеку. Я предложила сказать: «Мама, вернись, пожалуйста, в разум. Признай, что ты не барыня, а я не служанка. Ты мама моя. И твоя материнская роль – любить меня, заботиться обо мне. Когда ты так отворачиваешь голову, я чувствую вину, как будто я жестока к тебе. Но признай, что это ты жестока ко мне, когда ты пришла, тебя целый день не было, я так тебя ждала, а ты даже слова мне не сказала». Эту фразу Саша произнесла с большой экспрессией. После этого она глубоко вздохнула и распрямила спину. Мне в этот момент тоже полегчало.

Что означает фраза «Войди в разум»? Это про сочувствие, тепло, про способность поставить себя на место другого человека. Признать реальность другого человека. Восстановить свою способность к контакту с ним как с живым человеком, с субъектом, а не как с объектом, или предметом. Когда-то мой собственный психотерапевт использовала эту формулировку «Войди в разум» в работе со мной, с персонажем моей личной истории, и тогда это мне очень помогло.

 Мама Саши ответила по-прежнему равнодушно: - Меня не интересует твоё мнение. У меня самой не было матери с 10 лет, и я не считаю, что у тебя должна быть нормальная мать в этом возрасте. У тебя не должно быть больше, чем было у меня.

Я спросила, что случилось с твоей матерью, с бабушкой Александры? Оказывается, она умерла от туберкулёза. Ну что ж, было видно, что мама Саши не способна быть «в разуме», нормальной матерью. Мне было интересно, почему это с ней произошло. Я предложила Александре пойти на роли других женщин семьи и спросить у них, что им известно про всю эту ситуацию. Мы задали вопрос двоюродной сестре матери и самой умершей бабушке. В ответ они обе сказали что-то ужасно равнодушное, что-то типа того, что им всё равно, что с ней происходит.

Слышать это было странно. Обычно, когда ставишь человека на роль умерших предков, они транслируют своё тепло к внукам, говорят что-то такое: - Я знаю, что ты жива, слежу за тобой, как ты живёшь, что с тобой происходит. То есть, передают тепло и заботу. А тут мы видели, что в семье какой-то слом способности любить по материнской линии. Мне хотелось сделать ещё один шаг, чтобы исследовать, что произошло, потому что по Саше было видно – эта работа для неё ещё не закончена. Я решила применить технику исследования поколений. Поставила девять стульев в ряд и сказала:

 - Давай попробуем исследовать поколения твоей семьи по женской линии. Каждый стул – одно поколение назад, начиная с тебя, это примерно два века. Попробуй просто молча посидеть на них и почувствовать, что происходит. Может быть, так ты почувствуешь, на каком поколении сломалась та естественная любовь матери к потомству, которая вообще позволяет миру двигаться вперед.       Саша выполнила мою просьбу, посидев недолго на каждом из стульев, и сказала, когда встала с последнего:

 - Ровно с четвертого стула я поняла, что все в порядке, почувствовала тепло, расслабление, что я готова растить своё потомство.

            Получается, на уровне прабабушки все было нормально, и как раз между бабушкой и прабабушкой что-то изменилось, сломалось. Я спросила Сашу, знает ли она что-то о бабушке, о её смерти от туберкулеза, но она не знала вообще ничего, и эта вопросительность, незавершённость истории никак не уходила. Я решила посмотреть на всю сложившуюся историю, как сценарист. Я сказала Саше:

             - Знаешь, у меня есть идея, как бы я завершила сюжет, если бы писала на этом материале сценарий. Это просто гипотеза, но она может быть тебе интересна. Хочешь, расскажу? – Саша согласилась. – Я чувствую, что там есть какая-то тайна, и она зловещая. Например, я могу себе представить, что твоя бабушка умерла не от болезни, а от руки собственного мужа, и это была настолько неприятная, кровавая история, что в семье решили скрывать ее от потомков. А такие вещи всегда чувствуются – когда что-то умалчивают, прячут. История не перестает существовать, но, неозвученная, что-то убивает. Как тебе такой вариант?

            И Саша ответила:

             - Мне очень нравится такой вариант. Потому что тогда мне становится всё понятно. – Она прямо на глазах распрямилась, порозовела, расслабилась, стало видно, что мы нашли некую точку катарсиса.

            На этом мы закончили и собрались с группой, я посмотрела на участников – они все тоже взбодрились, как будто только что сочиненное мной кровавое убийство на удивление сделало ситуацию проще, а не сложнее. Все делились чувствами, Саша сказала, что для нее очень важно было высказать матери, что она жестока, потому что прежде у неё никогда не было свидетелей на её, Сашиной стороне. Все люди, которые оказывались у них дома в детстве Саши, считали, что у них хорошая семья, и никто не видел, в каком аду живёт ребёнок. А теперь мы, группа, знаем, что происходило на самом деле, и от этого Саше намного лучше.

            Неделю или две спустя я спросила Сашу, как прошла ее встреча с кузинами, и она ответила, что все в порядке, ей стало намного легче общаться с женщинами; мы продолжили обсуждать, как ей живется после появления идеи об убийстве бабушки. Может быть, удалось что-то конкретное узнать? Саша сказала:

             – Я долго думала и решила, что это не обязательно было прямо физическое убийство, но в жизни бабушки было нечто жестокое, какое-то убийственное поведение, доведение до самоубийства; что из-за этого она могла заболеть и умереть. Я себе это так вижу.

            И еще она сказала:

             - Теперь, подходя к любой женщине, я чувствую, что не обязана делать для неё что-то полезное, что она всё для себя может сделать сама. Я могу освободиться от привычки преследовать других женщин своей заботой, а могу общаться с ними другими способами, например, дружить.

Друзья и коллеги, 

приглашаю на новую еженедельную гештальт-терапевтическую группу 

"ПРЕОДОЛЕНИЕ "ЗАПРЕТА ПРОЯВЛЯТЬСЯ" с 11 мая по 29 июня 2018 г.

 https://www.psyoffice.ru/trainings/preodoleniye_zapreta_proyavlatsa/

Буду рада вас видеть)

* Примечание:

Согласие клиента на публикацию истории получено, анонимность соблюдена.