МАМОЧКИ. РЕБЕНКА БЬЮТ

 

 

 

«Мамочки» – такое популярное нынче слово.  Еще лет двадцать назад оно принадлежало миру детства и было лексикой из детского словаря. Сегодня этим словом пользуются абсолютно все – психологи, акушеры-гинекологи, политики и чиновники.

Куда девалось слово «мать» из нашего словаря? Или просто мамы? Что скрывает за собой этот популярный и затасканный штамп, истрепанный как пословица?  В кого превращаются люди, пользуясь словом, принадлежащим детскому состоянию, детской мольбе, детскому отчаянию, детской нежности, детской беззащитности? Еще один симптом инфантильного общества? Возможно. Однако для ребенка «мамочка» – это божество, вселенная, космос, ВСЕ. То, что в устах младенца – истина, в устах взрослого превращается в пошлость, в сентиментальную штучку.

Архетип матери – один из самых могущественных архетипов, вызывающих трепет и преклонение. Деметра, которой поклонялись древние греки, изображалась как почтенная, внушительная женщина, сидящая на троне. Богиня Кали в индуизме понимается как Сила и Желание (Шакти) Бога. Благодаря ей разрушается все зло. Она – богиня-матерь, источник плодородия и жизни. Но, в то же время, она – темная сторона Пракрити (природы). В ее власти – созидание и разрушение. Половина её рук – дающие, а половина – убивающие. Вот что упускается из виду: сложность, двойственность, амбивалентность женщины. Можно ли себе представить,  что «мамочка» имеет хоть каплю этой архетипической силы.

«Мамочки» стараются быть такими сладкими, что отбивают всякий вкус, они  подобны сахарину, так развивается искусственный диабет. «Мамочка», подобно искусственным заменителям  сахара, способна стимулировать рецепторы сладкого вкуса на языке, но при этом практически не несет в себе питательных калорий, так необходимых ей самой и ее ребенку. Все, что я говорю, – не досужие размышления или вымысел моего воображения. Все сказанное – результат не только наблюдений за реалиями современной жизни вообще, но  каждодневной практической работы.

 В психологии широко известно понятие Тени, которое описывает все то психическое содержание, которое скрыто от лучей осознания. Порой «мамочки» оказываются застигнутыми врасплох внезапным обнаружением чего-то неизвестного в себе по отношению к своему ребенку. Другие испытывают каждодневные мучения из-за того, что не могут соответствовать сладенькому образу «мамочки», ряженой в пастельно-розовые тона. Здесь я не буду рассматривать случаи серьезных девиаций материнской сферы, так как подобные случаи требуют глубокой и длительной терапевтической работы,  и  вряд ли найдется на сегодняшний день кто-либо, кто мог бы заочно дать рекомендации, облегчившие участь такой женщины и ее ребенка. Вместе с тем, в практике довольно часто приходится сталкиваться с таким типом вопросов как: «Что мне делать, до рождения ребенка я думала, что никогда не стану такой, как моя мать, но сейчас я веду себя так же. Я срываюсь и кричу на ребенка, могу ударить и пр. Мне кажется, я даю мало любви ребенку». Часто, когда женщина старается не делать того, что делала с ней мать, существует некоторое преувеличение своих стараний. Невозможно перестараться саму себя. Невозможно дать то, чего нет, чего пока недостаточно. Возможно, лучшая часть вас спрятана, это происходит по разным причинам, но так случается. Иногда быть нежной с ребенком –означает отыскать ту нежную часть души, которая в свое время была испугана, уязвлена, не понята и скрылась ото всех в страхе получить новую порцию боли. Невозможно дать больше, чем есть в определенный момент.  Следует делать максимум возможного, но если больше дать нечего, не нужно отчаиваться, отчаяние матери всегда очень сильно вредит ребенку. Если хочется применять старые методы (кричать, наказывать, бить), следует осознать: «Что я делаю?», остановиться и расслабиться. Важно понять, что у женщин, которые считают, что их мать ошибалась, воспитывая их, появляется идеал матери, которому они стремятся соответствовать. Но любой идеализм способен только навредить. Важно быть реалистом и ничего не придумывать. Не стоит жить по понятиям и курить им фимиам. Важно быть собой, крайности – это обрыв, опасность, то, что ведет в бездну. Стоит понять, что отношения матери и ребенка не могут быть идеальны, это невозможно. Всегда будут существовать какие-то проблемы. Уйдет одна  проблема – появятся другие, и так далее. Меньше нужно слушать экспертов, никто не может быть экспертом вашей жизни – ни мама, ни психолог, ни святой отец. Время от времени сердитость матери для ребенка не только не вредна, но и полезна. Ребенок имеет право знать, что его мать – тоже человек, и она может тоже рассердиться. Если мать никогда не сердится, ребенок чувствует, что он как бы тоже не может сердиться, как можно сердиться на такую милую мамочку.

Некоторые матери, попавшие под влияние мифа о «мамочках», обеспокоены тем, что кричат на своих детей. Но порой хочется кричать, дети это прекрасно понимают, потому что сами кричат. Следует понимать одно – крики должны быть уравновешены любовью. Если внутри все кричит, а мать сдерживает крик, чем эта  ситуация лучше? Ребенок не может понять, что происходит, его эта неопределенность смущает и вызывает тревогу.

Если мать слишком громко кричит на своего ребенка, то и любить она должна так же «громко». Любовь всегда больше крика и сиюминутного раздражения или гнева. Другой вопрос, и действительно беда, если мать только кричит, и никогда не обнимает, не играет, не любит. Вообще проблемы в крике нет. Проблема с криками на ребенка появляется тогда, когда отсутствует любовь. Ребенок, натворивший что-то плохое, готов к тому, что на него могут накричать.

Большинство психологов в своих рекомендациях  категорически против применения физической силы по отношению к ребенку. Детей, конечно, бить нельзя. Но, несмотря на все усилия психологов втиснуть в матерей наставления по поводу того, что ребенка бить нельзя, просвещенные рекомендациями психологов матери все же могут бить своих детей.

Во-первых, вопрос состоит в том, что значит бить. Кто-то может меня упрекнуть в таком ходе моих мыслей и уличить в том, что я, якобы, даю разрешение на физическую агрессию. Но я никому ничего не даю:  ни разрешений, ни наставлений. Я еще раз говорю, что никто не эксперт по чьей-то жизни. Но я и не отворачиваюсь от того, что существует, того, что было, есть и, вероятно, будет. А также я предпринимаю попытку   развенчать нежизнеспособность ригидных рекомендаций, которые кроме как развить чувство вины, а в некоторых случаях обеспечить  «алиби» хорошей матери, ни на что не пригодны. Ход моих размышлений следующий: уравнивать шлепок с длительным избиением, например ремнем, неправомерно, так же как и уравнивать холодную пощечину с горячим ударом по мягкому месту. Важно осознать, что проблема не в шлепках ребенку, а в том, почему это случилось. Если мать любит ребенка, то ее гнев ребенку легче принять, легче пережить.  Очень часто ребенок становится «козлом отпущения», когда мать не имеет возможности излить свой гнев на того, кто его действительно пробудил. Часто женщины чувствует себя беззащитными перед своими матерями, свекровями или мужьями. В психологии такое поведение называют замещением, когда человек проявляет к одному лицу или объекту чувство, которое в действительности испытывает к другому лицу или объекту. Действительно, гневаясь на  своих начальников, мужей, матерей, женщины прибегают к защитному механизму «смещение объекта». Так гнев копится и копится, и в один момент его беззащитной жертвой становится ребенок. В таких случаях важно осознать: ребенок просто попался под руку, или, что еще хуже, только ребенок всегда и попадается под руку, так как он не может  дать отпор, как это могли бы сделать муж, свекровь или отец. Тогда фокус внимания женщины должен быть переведен на свои отношения с лицами, которые вызывают гнев.

В некоторых случаях нужно установить себе правило: когда возникает гнев, и ребенок снова тут как тут, нужно пойти  в другую комнату и делать с подушкой то, что намеревались  делать с ребенком – швырять, таскать за ухо, бить по лицу. Пускай лучше подушка станет мишенью гнева, нежели живой и ни в чем не повинный ребенок. Ребенок не виноват, что его мать слишком зависима от своей матери и играет с ней роль хорошей девочки, или привыкла слишком угождать своему мужу, снося все незаслуженные обиды со смирением крепостной крестьянки.

В некоторых случаях ребенка бьют только лишь за факт его существования. Его не любят,  так как он не оправдал ожидания матери: покрепче привязать с его помощью к себе его отца, или потому, что он появился слишком рано и не дал осуществить карьерные честолюбивые планы, или просто потому, что он не такой как ожидалось (не мальчик/девочка, не красивенький карапузик, не маленький гений). В таких случаях ребенок действительно несчастен, и матери следует заняться собой, заняться своим внутренним миром, пытаться найти наилучшую формулу взаимодействия с ребенком. «Формула» не может заменить естественное чувство материнской любви, но может помочь избежать многих бедствий и, возможно, стать отправной точкой пробуждения подлинного материнства.

Еще и еще раз я не устану повторять – проблема не в том, что мать может за провинность схватить ребенка за ухо, швырнуть на кровать или ударить, настоящая проблема – в отсутствии любви. Можно никогда не бить ребенка, но при этом и не любить. Настоящие антагонисты любви – это равнодушие и апатия, а не гнев. Дети, чьи матери пребывали в депрессивном состоянии, страдают не меньше, чем дети, чьи матери страдают, например, алкоголизмом, а иногда и больше. Ничто не бьет так больно, так безразличие. Поэтому я говорю, что рука бьющего должна быть любящей. Недопустимо бить ребенка холодной, не любящей рукой. Вот такая рука наносит настоящую травму. Гнев, вызванный непослушанием ребенка, выбегающим на проезжую часть после неоднократных предупреждений матери, вынуждает ее ударить ребенка. В этот момент ее рука – теплая, а сердце – горячее, ее любовь проявляет себя в гневе, так как это две стороны одной медали. Ребенок издает крик, после чего мать берет его на руки и утешающе прижимает к себе. Каждый делает свое дело – ребенок не слушается, рискует, мать любит и защищает. Придет время, когда он, рискуя, покинет отчий дом и материнский рай. Каждый делает свое дело. Это нужно понимать. Драма присутствует с самого рождения – вот чего не учитывают лубочные рекомендации.

Действительно, жестоко бить ребенка из мести. Иногда случается так, что ребенок совершил что-то плохое, но мать подавила свой гнев. Однако этот  момент был теплым. Глаза разгневанного блестят, они полны жизни. В гневе все бурлит, кипит, сыплются искры, но мать подавила гнев. Проходит много часов или даже дней, ребенок уже все забыл, но остывший гнев матери превратился в холодную злобу. Тогда ребенок может ничего особенного и не делать, но мать мстит. Такой опыт ребенку сложно переварить.

Нет ничего хуже холодной пощечины. Это действительно унижает достоинство ребенка и больно, может быть навсегда, ранит его душу. Это похоже на тяжесть в желудке после приема холодной пищи, ее нужно долго переваривать.

Счастлив тот ребенок, который  может прижаться к матери в нежном порыве и сказать: «Мамочка»;  счастлив тот ребенок, чья мать живет своим умом, сердце которой исполнено любви и нежности; счастлив тот ребенок, чья мать чувствует собственную материнскую силу. Счастлив ребенок, материнство матери которого мужественно, говоря цветаевскими словами. И в своем развитии пошло дальше игры в куклы.

Будьте экспертами своей жизни. А если что-то идет не так, ищите помощь и поддержку. Иногда нужно пройти долгий путь, чтобы найти того, кто действительно может понять и помочь. И не ищите ответы на сложные вопросы в книжках, подобных тем, которые писал Дерек Медина.