Иллюзии психотерапии: К вопросу о «своих» и «чужих» феноменах

На этом, однако, мы не закончили обсуждение тех способов, которыми люди пытаются блокировать присутствие посредством «разделения себя на части». Другим аспектом целенаправленных попыток расчленения психического является деление тех или иных феноменов на «свои» и «чужие». Например, мои и чужие желания, мои и чужие чувства, мои и чужие мысли и концепции, мои и чужие выборы. Под «чужими» в данном контексте чаще всего подразумеваются те или иные результаты интроекции. Зачастую неверное понимание концепции интроекции приводит к тому, что интроекты понимаются как нечто «не мое» или «чужое». 

Хороший способ снять с себя ответственность за происходящее. Очень эффективный и потому популярный. Так, один клиент после прочтения нескольких психологических книг, кстати говоря, книг с претензией на вполне профессиональное содержание, сообщил мне, что, по его мнению, его проблема заключается в том, что он живет, опираясь не на свои желания. Его переполняют чужие потребности, индуцированные по большей части его родителями. И поэтому он делает то, чего на самом деле не хочет. До какого предела еще могут дойти фантазии современной психологии и психологической культуры! Мне кажется совершенно очевидным, что если человек чего-то хочет или что-то чувствует, то хочет и чувствует именно он. Он сам и ни кто иной. Даже если ему это осознавание и не нравится. Будучи привнесенными в нашу жизнь извне, желания и чувства, которые мы осознаем в контакте, условно говоря, являются нашими. Справедливости ради, стоит отметить, что использование слова «нашими» применительно к феноменам поля, представляется также не совсем корректным, поскольку все феномены принадлежат ситуации. Именно по этой причине я использую вместе с ним поправку «условно». Нет феноменов, которые не были бы привнесены в нашу жизнь извне. Потребности, чувства, выборы и пр. суть феномены поля. Они не являются чужими в той же мере, в какой не являются и своими.

Происходящее сейчас обсуждение носит не только теоретический характер, но имеет также следствия для психотерапевтической практики. Что же это значит для психотерапии? Если вы относитесь к возникающим в контакте желаниям или чувствам как чужим, то, скорее всего, будете стремиться избавиться от них. Таким образом, вы будете способствовать тому, чтобы блокировать процесс переживания. Остановленное переживание в свою очередь заморозит феноменологическую динамику поля, зафиксировав таким образом порочный круг, сверхценностью которого является борьба с самим собой. Разумеется, что о появлении «своих собственных» желаний, чувств, ценностей и выборов в этом случае говорить просто не приходится.

Какую же альтернативу предлагает диалогово-феноменологический подход? Ко всем феноменам, появляющимся в поле, следует относиться как к фактам той реальности, в которой мы живем. Тем более, что это так и есть. Приняв актуальные феномены и перестав с ними бороться или искать им замену, мы получаем следующие преимущества. Появляется возможность для процесса переживания, что высвобождает феноменологическую динамику поля. Только в этом случае в контакте появляются феномены, которые человек и искал как свои.

Иначе говоря, основной принцип психотерапии, фокусированной на переживании, остается прежним – принимая в качестве фигуры тот или иной эго-дистонный феномен, мы сосредотачиваем свои усилия на скрытых до сих пор сегментах фона, поскольку именно фон придает значение фигуре. Только в этом случае из фона рождаются новые феномены, которые в свою очередь поддерживают процесс переживания. Упрощая максимально возможно сказанное, это означает, что, принимая «чужие» потребности или ценности, мы тем самым создаем  пространство для появления «своих». Т.е. все желания, которые осознаю я – это мои желания. И лучше принять их, чем пытаться искоренить их и вытолкнуть из своей жизни. Терапия и развитие в этом смысле заключаются не в избавлении от «чужих» желаний, а в осознавании все новых. Лучше потратить силы на это. Увеличение выбора всегда делает человека более здоровым и свободным.