О. Крышталь. Я И МЫ – СЦЕНАРИЙ ОПТИМИЗМА

<<< ОГЛАВЛЕHИЕ >>>

Предохранительная слепота, избирательная зоркость, Поводок...

Странное, все-таки, я существо. С одной стороны, мне несомненно присуща Свобода Воли. Я запросто могу ее подтвердить, удивив друзей каким-нибудь странным поступком.

С другой стороны, я – раб, потому что понятия и стремления встроены в меня Природой и Обществом.

Впрочем, что есть Общество, как не часть Природы?

– Те же джунгли, – проявляю я встроенное в меня стремление объяснять путем сравнений.

Это не только путь к тривиализации очевидных истин и не только сведение сложного к простому или нового к уже знакомому. Находясь в непрерывном процессе сравнения себя с себе подобными, мы дрожим между счастьем и несчастьем как между верой и неверием. Дрожим, образуя липкую общность, вместе держась за жизнь.

*   *   *

Я сказал трюизм, что Общество – это те же джунгли. Однако при этом мне открылось вневербальное пространство, в котором то ли скалится, то ли хохочет, раскачиваясь на лиане, лохматый и многопотентный, трусливый, но бесстрашный Я.

*   *   *

Примерив к себе обезьянье косноязычие, я понял, что метафора – мост между языком и Метаязыком.

Тут же я снова осознал, почему мистическое влияние Книги не способны поколебать никакие достижения науки: Книга – энциклопедия метафор, образующих основу сознательной ментальности, Учебник Метаязыка.

*   *   *

При разрушении Вавилонской Башни, одни и те же метафоры волшебным образом разошлись по всем языкам, так что сохранилась Надежда на возврат к единству. Мои рассуждения – фантазии о том, как она может воплотиться в новой ипостаси.

Прошу прощения, если в фантазиях недостает веселья. Это – не умышленно. Напротив, моя цель – убедиться, что я – участник веселой игры с жизнью.

В силу своей липкости адресую этот текст себе и другому.

В силу своей липкости мечтаю другого убедить.

И весь фокус состоит в том, что даже если я знаю, что прав, я себе поверю, только если мне поверит он.

Он – это ты, читатель.

Всё, о чем я говорил – и трудный путь к Метаязыку, по которому приходится идти, так и не придя, всю жизнь, и делающее историю движение от оборонительных тягот Личности к спасительному и бессмертному Мы – все это предопределено нашим устройством.

Хочу и боюсь так думать.

Хочу, потому что это было бы прекрасно – осознать себя рабом Высшей Силы, а боюсь, потому что страшно.

– Антон Павлович, может, где я и соврал, но только не тут.